Варвары ледяной планеты - Руби Диксон

что твои друзья хотели этого для тебя. Ты подарила всем свободу. Да, трое погибли, но они погибли не как пленники или рабы.

Слезы вновь текут по ее щекам. Она кивает.

– Ты прав. Я знаю, что ты прав.

– Тогда почему плачешь?

Булькающий смех вырывается из ее груди, и она сжимает мою руку так крепко, что я поражаюсь ее силе.

– Это слезы облегчения. Я думаю, мне нужно было попрощаться, прежде чем двигаться дальше. И теперь, когда они похоронены, я надеюсь, они обретут покой. – Джорджи смотрит на могилы, все еще держа меня за руку. – Нам всем нужно двигаться дальше.

Я киваю. Она не встает, и я остаюсь рядом. Буду сидеть здесь столько, сколько потребуется. Постепенно ее слезы высыхают, и рука расслабляется. Она смотрит на меня с менее обеспокоенным выражением лица, чем в последние несколько дней.

– Думаю, теперь я в порядке, – заявляет она. – Мне это было нужно. Им это было нужно. – Она указывает на могилы. – Теперь мы все можем двигаться вперед.

– Тогда чем бы ты хотела заняться, мой сладкий резонанс?

– Вернуться в нашу пещеру? – Она одаривает меня усталой улыбкой. – Я вдруг почувствовала себя такой измотанной.

Думаю, это потому, что она освободилась от груза своих проблем. Она так долго несла их, что теперь, когда они исчезли, она чувствует облегчение и усталость. Но я не говорю ей об этом. Я улыбаюсь и прикасаюсь к ее животу.

– Ребенок делает тебя сонной. Может быть, нам стоит переночевать в пещере охотников?

Она смотрит на летающую пещеру с ее странными темными стенами.

– Безусловно. Не хочу провести еще одну ночь в этой адской дыре.

Джорджи

Я чувствую себя… свободной.

Это странное чувство – проснуться после того, как рухнула в гнездо из мехов по возвращении в пещеру охотников, и не чувствовать вес обязательств на своих плечах. Я больше не испытываю угрызения совести за смерть трех девушек или непрерывного беспокойства о том, что приняла неверное решение и стала причиной их смерти. Я не чувствую боль утраты из-за того, что оставила Землю позади.

Я оставила все это на горе, там, где Крисси, Пег и Доминик наконец-то похоронены.

Я сделала все, что смогла, спасла себя и многих других, и мы начали новую жизнь на этой планете. Это уже немало. Мы похоронили наших мертвецов, и я похоронила свое прошлое, включая Землю. Теперь я могу двигаться вперед со своим партнером.

Моим замечательным, потрясающим мужчиной.

Как будто чувствуя, что я о нем думаю, Вектал обвивает руками мою талию, прижимая к себе. Он такой теплый и соблазнительно обнаженный под меховым одеялом. Мне нравится сворачиваться калачиком рядом с ним.

– Еще рано, – бормочет он, поглаживая меня по руке. – Поспи немного.

– Хорошо, – обещаю я, но больше не сплю. У меня сотни мыслей в голове, и я чувствую себя свободной. Я в предвкушении нового дня, нового месяца, новой жизни.

Я кладу руки на низ живота, гадая, сколько времени пройдет, прежде чем он округлится, моя грудь наполнится и жизнь изменится навсегда. Разве не странно, что я с нетерпением жду утренней тошноты? Я хочу получить знак, что ребенок внутри меня существует. Мне нужно более существенное доказательство, чем ненаступившие месячные или изменение тембра кхуйи, когда мы с Векталом вместе.

– Джорджи? – бормочет он, перебирая пальцами мои волосы. – Все в порядке?

– Все отлично, – успокаиваю я, и это правда. Чувствую себя так, словно у меня открылась рана, о которой я даже не подозревала, но теперь она очищена, и это позволило встать на путь исцеления… на самом деле я ощущаю себя практически исцеленной. – Просто размышляю.

– О чем?

В его голосе слышится настороженность, будто он ожидает услышать что-то печальное или тревожное. Я не виню его за это, ведь обещала ему медовый месяц, а вместо этого привела на похороны. Я прижимаюсь к своему партнеру и кладу подбородок ему на грудь, высматривая его горящие глаза в тусклом свете пещеры. – Думаю о нашем ребенке, о нашем будущем, о племени. Много о чем.

Он улыбается. Его глаза – сонные щелочки голубого света.

– Мне нравятся эти мысли.

– Мне тоже. – Я провожу пальцами по его животу и бокам, наслаждаясь тем, как он напрягается от щекотки. – Я хотела поговорить с тобой кое о чем. Давай не будем рассказывать остальным о похоронах, которые мы устроили, хорошо?

– Думаешь, им лучше не знать? Думаешь, они бы не одобрили?

– Думаю, они бы одобрили, но я хочу, чтобы они двигались вперед, так же, как и я. Чувствую, что, подняв эту тему, мы напомним им об их потерях. Если кто-то спросит, мы расскажем, но я не хочу быть инициатором этого разговора. Нам всем нужно начать с чистого листа.

– Хорошо.

– Если кто-то спросит, то у нас был наполненный сексом медовый месяц и мы практически не покидали меха.

– Мы собираемся сочинять истории? – Он ухмыляется, глядя на меня сверху вниз.

Я морщусь. Я обещала Векталу, что мы убежим вместе и будем трахаться как кролики. Это путешествие, должно быть, стало настоящим разочарованием для него, несмотря на то что оно было необходимо для меня.

– Мне так жаль, Вектал. Для тебя это было не очень-то приятное путешествие, да?

– Тебе это было нужно, и я ни о чем не жалею. Я рад, что печаль исчезла из твоих глаз. – Он проводит пальцем по моей щеке и подбородку. – Я знал, что мою Джорджи что-то беспокоит, и если мы сделали все, чтобы это исправить, то я счастлив.

– Это было именно то, что мне нужно, – соглашаюсь я. Чувствую себя… на удивление игривой. Я провожу пальцами по его боку, слегка щекоча, и мне нравится, что он