В постели с незнакомцем - Мэри Уайн

Анна плечом раздвинула занавеси. Она баюкала ребенка, на ее губах играла мягкая улыбка.

— Вот папа, познакомься со своим внуком.

Слезы блеснули в глазах графа. Анна осторожно положила малыша в руки отца. Бродик слегка поддержал ее за талию. Она погладила его руку, как бы успокаивая мужа:

— Я чувствую себя хорошо.

Бродик не слушал ее. Он подхватил жену на руки и снова уложил на кровать.

— Я уже предупреждал тебя, что намерен свести тебя с ума своими защитными мерами.

— Я никогда не была бездельницей.

— У тебя никогда раньше не было младенца.

Анна хотела было рассердиться, но тут ее взгляд упал на ее родителей. Граф качал ее сына, одновременно касаясь лбом головы матери. Оба излучали радость, которая способна была согреть всю комнату. У Анны перехватило горло. Бродик обнял ее.

— Любовь — чудесная штука, девочка.

Слова эти Бродик произнес весьма эмоционально.

Граф повернулся, чтобы взглянуть на дочь, и его взгляд остановился на мужчине, который обнимал ее.

— Анна, моя девочка, я могу гордиться тобой.

Он вернул дочери малыша.

— Молодой Бродик, я вижу, что вы стали хорошим мужем для моей дочери.

— Я надеюсь, что буду им оставаться в течение долгого времени.

Ее отец кивнул.

— Рад это слышать.

Они много времени провели в разговорах, любуясь малышом, которого держала на руках Айви. И лишь когда солнце стало клониться к закату, лицо отца Анны омрачилось. Он поцеловал ее в щеку.

— Я должен повидать свою жену.

Он сказал это твердо, нос грустью в голосе. Он был весь напряжен, когда покидал комнату. Бродик последовал за ним.

Граф Уорикширский открыл дверь в спальню, куда они были заключены.

— Филиппа…

В спальне была полная тишина. Бродик окинул комнату взглядом, ища женщин. Они были уже в постели. Подойдя поближе, мужчины увидели две неподвижные фигуры. Лица их были мертвенно-бледны, лишь еле слышный шепот долетел до их слуха.

Граф дотронулся до лица Мэри, приподнял веко, чтобы посмотреть ей в глаза.

— Яд, если не ошибаюсь.

Судя по его голосу, он был знаком с этим средством, к которому прибегают убийцы и не нашедшие ответа на свои чувства влюбленные.

— Но это не моих рук дело, — покачал головой Бродик. — Я мог бы скорее пронзить их мечом.

— Я верю тебе, — задумчиво проговорил граф.

Он окинул взглядом комнату, взял в руку пустые бокалы и понюхал их.

Послышался кашель, и Мэри открыла глаза. Граф подошел к ней.

— Скажи, дочь, что тебя беспокоит?

Мэри сделала более глубокий вдох, чтобы что-то сказать.

— Мама принесла болиголов… из деревни… для Анны. — Она вздохнула. — Его оставили на столе, а мальчик… использовал его… по ошибке… для нашего обеденного… вина.

Веки ее дрожали, но она усилием воли приподняла их и посмотрела на отца. Затем потянулась к его руке.

— Это не его… вина. Мама замыслила убийство… и я согласилась… Мы пожинаем то, что… посеяли. — Она сжала пальцами руку отца. — Прости меня… я раскаиваюсь в своем грехе… Папа, похорони меня в освященной земле… я прошу прощения… я раскаиваюсь… пусть меня простит Господь.

Она замолкла, глаза ее закрылись. Граф дрожащей рукой погладил ее по голове.

— Я очень сожалею, что подвел тебя, дитя мое. Я знал, что твоя мать ужасный человек, но не думал, что она испортит тебя до такой степени. Я думал, что ее любовь к тебе убережет ее от безумия. Я ошибался. Прости меня, дочь.

Мэри держала отца за руку, пока ее пальцы не разжались. Она снова тихонько вздохнула и больше уже не открывала глаз.

Ее мать умерла раньше, Мэри последовала за ней, умерев до рассвета.

Граф Уорикширский сидел, сгорбившись, на стуле рядом с ее кроватью.

Айви появилась на заре. Она стояла на пороге, освещенная утренним солнцем. Генри Ховард, пятый граф Уорикширский, встал и подошел к ней. Женщина из простонародья, она была его неизменной любовью. Он взял ее руку и поцеловал.

— Ты выйдешь за меня замуж? — Он сжал ей пальцы. — Сделаешь из меня порядочного человека и законнорожденными наших детей?

— Да, дорогой.

Слезы блестели в ее глазах, одна упала на его щеку. Взяв Айви за руку, он вышел из спальни.

— Ложись опять в постель.

Его жена бросила на него сердитый взгляд. Бродик ответил ей совсем уж строгим взглядом.

— Я собираюсь пойти на свадьбу моей матери, Бродик.

И ничто не могло ее остановить.

— Я столько раз слышала, как меня называли выродком, что готова ползком добраться до церкви. — Все ее тело ныло и болело, но она продолжала двигаться. Внезапно она нахмурилась. — Но мне требуется некоторая сумма денег, чтобы подкупить священника, поскольку надо мной еще не совершен церковный обряд очищения от скверны. Они не пустят меня в храм.

Бродик нахмурил брови.

— В этой стране существуют неразумные традиции.

Анна улыбнулась.

— Так что хорошо, что мы планируем жить в Шотландии.

Похоже, её слова его не удивили.

— Хорошо, что твои соотечественники могут иметь доступ к шотландскому королю. Не позволять доступ в церковь потому, что у тебя есть ребенок? Так в чем смысл брака, могу я тебя спросить?

Анна поморщилась, наклонившись, чтобы надеть туфли. Бродик опустился на одно колено и помог ей.

— Ну что ж, я могу понять, почему тебе нужно оказаться там. — Он помог ей надеть вторую туфлю, а затем платье и накидку. — Но никаких танцев.

Бродик повернулся, чтобы взять сына. Он не позволял младенцу или Анне находиться вне поля его зрения, если рядом с ними не было Друса или Каллена. Он выполнял свое обещание не спускать с нее глаз, однако это ее не раздражало. Он не доверял слугам Уорикшира. И Анна не могла винить его за это.

Она находила утешение в его присутствии, наслаждаясь каждым мгновением. Тяготы жизни очень скоро отнимут его, заставят оказаться вдали. А сейчас она прижмется к его руке и будет наблюдать за свадьбой матери.

Айви была самой красивой невестой, какую Анна когда-либо видела. А причина была простой.

Она любила.

Проклятие это или благо, Анна не знала. Но она пережила те же самые беды, полностью последовав примеру матери. Бродик завоевал ее сердце, и если судьба окажется благосклонной, она никогда не перестанет его любить.

Никогда.

Примечания

1

Единица веса, равная 14 фунтам. — Примеч. пер.