Не бойся, тебе понравится - Агата Лель

возле шлагбаума с прилепленной на нём табличкой: "Проездзакрыт.Ведутсядорожныеработы" почему-то не испытываю острого разочарования, что сегодня её всё-таки не увижу. Ведь я не просто хотела увидеть достопримечательность городка, а хотела посмотреть на неёсним. А раз сейчас его рука сжимает мою, имеет ли хоть какое-то значение, где мы и на что смотрим...

- А другого проезда к бухте нет?

- Нет, это единственная дорога. Можно, конечно, выйти из машины и пойти пешком, но путь не слишком близкий, а ты до сих пор не купила нормальные сапоги, - опускает взгляд на мои ноги. - Кстати, почему ты их не купила?

- Я хотела сделать это в выходные, но кое-кто помешал моим планам, - улыбаюсь.

- Поехали сейчас по магазинам?

- Прямо сейчас?

- Ну да.

По магазинам, так по магазинам. Всё равно, лишь бы просто быть рядом с ним.

Всю дорогу до города мы разговариваем практически без остановки и это тоже так странно. Мне всегда казалось, что из него двух слов невозможно вытянуть, но как вышло, это совершенно не так. Он многое знает, очень интересно рассказывает, хотя всё равно больше молчит. Но он умеет слушать и, как я уже убедилась, - слышать. Умеет подмечать какие-то важные мелочи. Да те же сапоги, ведь мы едем в торговый центр только потому, что он первый о них вспомнил.

- А бухту мы обязательно посетим весной, сразу, как только откроют сезон, - держа расслабленную руку на руле, делится планами Эмиль, и сердце заходится от его слов.

Сейчас только ноябрь, а он уже говорит о весне. Чтомыпоедем туда. Строит такие далекоидущие планы... Это значит, что его намерения серьёзны, верно?

- Эмиль! Смотри! - прилипаю носом к стеклу. На улице уже прилично стемнело, но то, что я увидела, просто невозможно не заметить.

- А что там?

- Колесо обозрения!

- Ты любишь эти штуки? - в голосе добродушная ирония.

- Ещё бы! Конечно, люблю! Ведь оттуда можно посмотреть на город с высоты.

- Не боишься?

- Ни капли! - стираю со стекла "надышанную" нами мутную влагу. - В сентябре я проезжала здесь неподалёку, тогда парк ещё работал, но мне не с кем было туда пойти.

- А поехали посмотрим?

- В парк?

- Именно.

- Так он же наверняка закрыт, зима.

- Как раз выясним.

Но и там нас ждал облом: парк оказался действительно закрыт до весны.

- Извините, но это теперь до апреля, ребята. Начнётся сезон - сразу приезжайте, - высунув из "будки" голову просветил седой охранник. И, судя по интонации, прилично поддатый.

- Нам бы на колесе прокатиться, всего один раз, - не сдаётся Эмиль.

- Нет, всё стоит на приколе. Исключено. Погулять просто по парку - это можно, только не мусорите.

- Да ладно, до весны, значит, до весны, - пытаясь скрыть разочарование, шлёпаю по подмерзающей жиже обратно к машине. - В конце концов, сейчас и холодно для подобных аттракционов.

- Но ты же хотела прокатиться.

- Хотела. Но мои хотелки не могут исполняться только по одному моему желанию. Да и ты не волшебник, чтобы исполнять все мои прихоти.

Эмиль резко тормозит, секунду что-то обдумывает, затем оборачивается.

- Постой тут. Я сейчас, - и идёт обратно к каморке охранника.

Я понятия не имею, что именно он задумал, но терпеливо жду, засунув руки в рукава словно в муфту.

Эмиль о чём-то долго говорит с дедком, оборачивается, кивает на колесо, потом на меня. Затем достаёт с заднего кармана джинсов бумажник.

Когда он возвращается, его лицо буквально светится.

- Идём, - берёт меня за руку.

- Куда?

- Кататься на колесе обозрения.

- Кататься? Так оно же не работает!

Но стоило нам только сделать несколько шагов, как тёмное прежде колесо озарается сотней ярких огней. И это зрелище настолько впечатляющее, что просто захватывает дух! Это так красиво! Невероятно! Поздний вечер, снег... и переливающееся огнями "Чёртово" колесо.

- А ты говорила, что я не волшебник, - Эмиль кладёт руку на мою талию и притягивает к себе ближе.

Меня настолько переполняют эмоции, что я не знаю, что сказать, как выразить свой восторг. Поэтому я просто целую его, не обращая внимания на кряхтящего неподалёку деда.

Прогремев связкой ключей, охранник открывает скрипучую калитку и кивает на припорошенную снегом кабинку.

- Чтобы пристегнулись. И без глупостей там!

Конечно, дедуля, конечно, никаких глупостей!

Половину пути мы смотрим на уменьшающийся на глазах город, а другую половину пути целуемся. Сидя на его коленях так тепло. В кольце его рук не страшно. Я настолько счастлива, что боюсь произнести это вслух. Мне кажется, что стоит мне только буздумно обличить свои чувства в слова, как всё моментально исчезнет. Это похоже на сон, когда ты, просыпаясь, цепляешься за эфемерные обрывки.

Я боюсь проснуться.

А Эмиль не боится.

- Я хочу, чтобы ты всегда улыбалась, -  натягивает на мою макушка вновь свалившийся капюшон. - Когда ты улыбаешься, ты очень красивая.

- Но раньше ты смотрел на меня с презрением.

- Я притворялся.

- И очень хорошо, хочу тебе сказать. Может, ты и сейчас притворяешься?

- Если только делаю вид, что ты нравишься мне меньше, чем оно есть на самом деле.

Он улыбается и кажется, что всего лишь за одну такую улыбку я готова отдать жизнь.

Я влюбилась не просто, я влюбилась без памяти. Так сильно, что об этом даже думать больно. Но я не говорю ему о своих чувствах, я хочу услышать это сначала от него. А впрочем, даже если он их не озвучит, я знаю, что это взаимно.

Конечно, ни в какой торговый центр мы потом не поехали. Мы