Удивительные приключения дядюшки Антифера - Жюль Верн

Жильдас Трегомен никогда не думал, что плавание по морю может проходить так спокойно.

— Можно подумать, что находишься на борту «Прекрасной Амелии», у берегов Ранса, — сказал он своему молодому другу.

— Да, — согласился Жюэль, — но с той лишь разницей, что на «Прекрасной Амелии» не было такого капитана, как Баррозо, и такого пассажира, как Назим! Их тесная дружба мне кажется все более и более подозрительной.

— Ну что они могут сейчас замышлять против нас, мой мальчик, когда мы уже близки к цели?

Действительно, 27 мая, обогнув с восходом солнца мыс Банда, судно очутилось в двадцати милях от Маюмбы. Жюэль узнал об этом от Бен-Омара, тот, в свою очередь, — от Саука, а Саук — от Баррозо.

Значит, вечером они уже будут в этом маленьком порту области Лоанго.

Вскоре показалась широкая бухта позади мыса Матути, в глубине которой прятался городок. Если второй остров действительно существовал, если он находился именно в том месте, какое было указано в последнем документе, то искать его следовало только в этой бухте.

Поэтому дядюшка Антифер и Замбуко не отрываясь смотрели в подзорную трубу, то и дело протирая стекла.

К несчастью, ветер утих, почти замер. Судно шло медленно, делая в среднем два узла.

Около часу дня обогнули мыс Матути. Вдруг раздался радостный крик. Будущие шурины одновременно заметили в глубине бухты группу островков. Безусловно, среди этих островков находился и тот, который они искали! Но который из них? Это можно будет определить только на следующий день по солнцу.

В пяти или шести милях к востоку, между морем и заболоченной речкой, виднелась лежащая как бы на песчаной стреле Маюмба с ее факториями и сверкающими среди деревьев белыми домиками. У самого берега сновали взад и вперед рыбачьи лодки, похожие на больших белых птиц.

Какое спокойствие царило на поверхности этой бухты! Шлюпка не держалась бы спокойнее на поверхности озера… даже не озера, а пруда и даже не пруда, а огромной чаши с маслом! Снопы солнечных лучей, падавших отвесно на эти воды, раскалили воздух. Жильдас Трегомен истекал потом, он был похож на каскад в королевском парке в день, когда открываются все фонтаны.

И все же благодаря небольшому ветерку, порывами налетавшему с запада, «Порталегри» подвигался вперед. Вот уже отчетливо обозначились островки в бухте. Можно было насчитать островков шесть-семь, похожих на корзины с зеленью.

В шесть часов вечера судно поравнялось с этим архипелагом. Дядюшка Антифер и Замбуко стояли впереди всех на носу. Саук, забывшись немного, не мог сдержать свое нетерпение, и это только усилило подозрения Жюэля. Оба сонаследника и Саук буквально пожирали глазами первый из островков. Не надеялись ли они, что из склонов, как из золотого кратера, брызнет сноп миллионов?

А ведь если бы они узнали, что островок, в недрах которого Камильк-паша зарыл свои сокровища, состоит только из бесплодных скал, голых камней, что на нем нет ни единого деревца, ни одного кустика, они закричали бы в отчаянии:

«Нет, это не тот! Все еще не тот!»

Правда, с 1831 года, то есть за тридцать один год, природа могла покрыть островок густой зеленью.

Между тем «Порталегри» тихо подходил к острову, чтобы обогнуть его с северной стороны; последний вечерний ветерок слабо надувал паруса. Если бы ветер упал совсем, пришлось бы бросить якорь и ждать рассвета.

Но вдруг возле Трегомена, облокотившегося на правый борт, раздался жалобный стон.

Жильдас Трегомен обернулся.

Рядом с ним стоял Бен-Омар.

Нотариус бледен, он свинцового цвета… у него морская болезнь…

Как! В такую тихую погоду, в этой заснувшей бухте, без единой бороздки на зеркале вод?

Да! И не приходится удивляться, что бедняга почувствовал себя так скверно!

На судне в самом деле началась необъяснимая, нелепая, недопустимая боковая качка. Оно последовательно дает крен то с бакборта на штирборт, то со штирборта на бакборт.

Экипаж бросается вперед, потом назад. Прибегает капитан Баррозо.

— Что же это такое? — спрашивает Жюэль.

— Что случилось? — спрашивает Трегомен.

Может быть, извержение подводного вулкана грозит гибелью «Порталегри»?

Впрочем, ни дядюшка Антифер, ни Замбуко, ни Саук ничего не замечают.

— А-а! Слоны! — закричал Жюэль.

Да! Это слоны устроили качку. По какому-то необъяснимому капризу им вздумалось опускаться всем вместе то на задние, то на передние ноги. На судне увеличивается страшная качка, которая слонам очень нравится, как нравится белке вертеться в своем колесе. Хороши белки — эти огромные толстокожие животные!

Качка становится все сильнее, абордажные сетки уже касаются воды, судно рискует наполниться водой с бак-борта или со штирборта…

Баррозо и несколько матросов бегут в трюм. Они пробуют успокоить чудовищных животных. Ничто на них не действует: ни крики, ни удары. Слоны потрясают хоботами, выпрямляют уши, размахивают хвостами, возбуждаются все больше и больше. «Порталегри» вращается, вращается, вращается… и вода хлещет через борт.

Это продолжается недолго. В десять секунд море наводняет трюм. Судно идет ко дну, и из бездны доносится рев неосторожных животных.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ,

в которой дядюшка Антифер и банкир Замбуко заявляют, что не уйдут с острова, послужившего им убежищем, прежде чем не осмотрят его

«Наконец-то я потерпел кораблекрушение!» — мог бы сказать на следующий день бывший хозяин «Прекрасной Амелии».

Действительно, накануне вечером судно погрузилось на глубину от тридцати до сорока метров, и один из островков в бухте Маюмба послужил убежищем для потерпевших кораблекрушение. Никто не погиб при этой невероятной катастрофе. При перекличке все оказались налицо — и пассажиры и экипаж судна. Помогая друг другу — дядюшка Антифер поддерживал банкира Замбуко, Саук — Бен-Омара, — они достигли скал острова, для чего им пришлось сделать только несколько взмахов руками. Слоны же, не созданные для водной стихии, исчезли в пучине. И они сами виноваты в том, что утонули. Нельзя обращать судно в качели!

Не успел дядюшка Антифер выбраться на остров, как закричал:

— А наши инструменты?! Наши карты!..

К несчастью — это была непоправимая потеря, — они не успели спасти ни секстанта, ни хронометра, ни атласа, ни книги «Таблицы исчисления времени». Бедствие свершилось в несколько секунд. Повезло только в одном: банкир и нотариус, равно как и Трегомен, хранили деньги каждый в своем поясе, так что потерпевшие кораблекрушение хотя бы с этой стороны не должны были в дальнейшем испытывать никаких затруднений.