Тень Великого Древа - Роман Евгеньевич Суржиков

Когда рука уже коснулась ящика, возникла догадка: возможно, это – мое наказание? Открою, а внутри что-нибудь жуткое - человеческое сердце, например… Смешно. После всего, что было, чем он хочет меня напугать?

Аланис решительно выдвинула ящик. Там лежала Вечность.

Черный шар с белесыми прожилками.

Кажется, он стал меньше, чем был в день битвы с Лиллидеем. И точно меньше, чем в Рей-Рое. Но размер не имел значения.

Аланис попятилась, холодея с головы до ног. Зачем ему Вечность?! Пауль надевал ее только в дни самых опасных боев… И еще - ради убийства. Как с Мораном и Беккой Литленд.

Она ощутила, как шевелятся волосы на затылке. Вечность – не просто смерть! Души Морана и Бекки не попали на Звезду. Они до сих пор там, внутри тел, в темницах, в камне. Живые, но неподвижные. На годы… на века…

- Ты не уснула?! – крикнул Пауль.

- Агата, дай мне смелости, - прошептала Аланис, сотворила спираль и потянулась к Предмету.

Отдернула руку. Перчатки – не защита, Вечность действует сквозь ткань. Она выдвинула ящик на всю длину, подергала вверх и вниз, с хрустом вырвала из крепления. Прямо в ящике вынесла Предмет на балкон.

Пауль встретил ее долгим взглядом. Рассмотрел все фрагменты ее страха. Бледное лицо, круглые глаза, ящик в дрожащих руках, внутри которого перекатывается круглый Предмет…

Он облизнул губы:

- Это все, ступай.

* * *

Плаванье через Дымную Даль наполнило Аланис мерзкой меланхолией. Она ненавидела тоску, сентиментальность, ностальгию. Считала бесполезными все вялые чувства и презирала себя, когда ощущала грусть. Но тьма, как было не ощутить?..

Вместо всего, что было в Степи и в Альмере, вместо риска, ужаса, злобы, крови, - пришел тягучий покой. Корабли шли по озерной глади, тихо и монотонно плескала вода за бортом. Шаваны не грабили и не дрались, даже не очень шумели. Долгие часы просиживали на палубе, пялясь на Дымную Даль. Большая вода завораживала их. Время от времени кто-то затягивал унылую гортанную песню, другие не то подкаркивали, не то подвывали. Аланис тонула в трясине тоски. Думалось о скором конце пути и о том, что осталось за спиною. По правде, скверная жизнь получилась – сумбурная, пустая. Словно красивый сосуд с огромною трещиной: ничего не осталось внутри, все вытекло до капли. Последний год она только и смотрела, как утекает прочь… Подставляла руки, пыталась удержать, собрать, спасти. А оно лилось сквозь пальцы… Теперь подходит срок. Скоро в дорогу – и что взять с собой? Ничего уже нет, кроме битого фарфора…

Хотелось поговорить. Развеяться чем-нибудь, кем-нибудь. Чара плыла тем же кораблем, но избегала Аланис, странно смотрела на нее и Пауля. Неужели ревновала?..

Аланис улучила момент, сказала Чаре наедине:

- Довольно этих взглядов. Между мной и ним ничего не было. Забирай его себе, коли хочешь.

Лучница ответила:

- Ты змея. Хотя сперва казалась львицей.

- Чем же я тебе не угодила?!

- Ты хитрая и скользкая. Я сказала Гной-ганте, чтобы не доверял.

Она ушла, не дав ответить. Стало еще тоскливей. Если кто-то в орде и нравился Аланис, то именно Чара.

Пауль подолгу просиживал в каюте, лишь изредка показываясь наверху. Кажется, ему тоже было не по себе, как и Аланис. Он выходил на палубу послушать шаванское пение или посмотреть на кувшинки. Аланис не верила, что существо без души может испытывать меланхолию. Наверное, он просто голодал: уже несколько дней без единого убийства...

Такою была глубина ее тоски, что даже омерзение к Паулю скрылось под этой толщей. Аланис подумала о поцелуе с ним и не ощутила тошноты. Теперь она смогла бы зайти к нему в каюту и утешить. Получить первокровь, завладеть Перстом… Но в этом больше не виделось смысла. Пауль не зря напомнил ей о Вечности. Этот Предмет – абсолютный щит, никакое орудие не пробьет его, даже Перст Вильгельма. Аланис никак не одолеет Пауля. А вот он может сделать с нею нечто гораздо хуже смерти. Абсолютная неподвижность и вечная тьма… Аланис содрогалась от одной мысли.

Несколько раз она ловила на себе взгляд Пауля - не похотливый, но и не ледяной, какой-то до странности человечный. Однажды Пауль заговорил с нею:

- Красивое озеро, правда?

- Да, командир, - солгала она.

Дымная Даль была чересчур спокойной на ее вкус и слишком часто покрывалась туманом.

- Ты хочешь чего-нибудь?

- Нет, - солгала она, - я всем довольна.

- Хочешь, верну тебе красоту?

Она удивилась: неужели уныние настолько меня портит? Достала пудреницу, посмотрела в зеркальце. Нет, печаль лишь обогатила ее черты, как прежде – боль.

- Я уже прекрасна, - сказала Аланис.

- Это правда… - выронил Пауль и ушел.

В другой раз он спросил ее:

- Чего грустишь?

- Никак нет, тебе показалось.

- Врешь. Что не так?

Аланис буркнула:

- Голова болит. Видимо, на погоду.

Пауль сказал:

- Не бойся, мы всех их победим.

- Мы?..

И тут она впервые за много недель пути задумалась: зачем я ему? Я опасна, от меня множество хлопот. Почему не прикончить?

Когда-то был договор: Кукловод обещал мне красоту, Пауль обещал доставить меня невредимой. Смешно и наивно! Он развеял заблуждения в первый же день, когда отрезал пальцы. Слово Пауля не значит ничего. Так зачем он сохранил мне жизнь?

Как герцогиня я не нужна, ведь Галлард на их стороне. Как заложница бесполезна - кто меня выкупит? В Надежде пригодилась как советчица, но это давно позади… Он влюбился? Чушь. Когда мог взять – оттолкнул и сбежал.

- Мы победим, - повторил Пауль. – Все будет хорошо.

* * *

Однажды Галлард с Лаурой прибыли в гости на судно Пауля.

Дядя сильно изменился со дня прошлой официальной встречи. Тогда он был во власти восторженного пафоса, сейчас – строг и деловит. Лаура с блокнотом и карандашом, очевидно, готовилась играть роль секретаря.

- Святой Пауль, прежде всего я хочу сообщить вам, что каждый день рассылаю голубей епископам и аббатам Праотеческой ветви. Благая весть о вашем прибытии разносится на птичьих крыльях по всему миру. Рассказы о вас скоро зазвучат в церквях и соборах, наполняя светлой радостью души прихожан.

Пауль состроил лицо, будто позировал для иконы.

- Благодарен вашему преосвященству. Требуется ли вам помощь?

- Нуждаюсь в советах, потому и пришел. Хочу согласовать с вами ряд богословских нюансов.

- Я к вашим услугам.

Лаура раскрыла