Брат жениха. Цена измены - Иман Кальби

к одиннадцати. Мне даже неинтересно, куда мы едем отмечать. Я вообще буду там только из-за пацанов. Да и тошно смотреть на себя в зеркало, когда один на один. Чего ты стоишь, Александр Евгеньевич? Чего добился за эти годы? Мужчину делает женщина рядом, дети. В этом весь смысл, а в чем твой смысл?

Завалить очередную телочку, чтобы получить минутную разрядку с той, имени которой утром не вспомню? Напиться до чертиков перед глазами? Завалиться в очередной кабак и слушать пустые пьяные разговоры? Снова создать вокруг себя иллюзию, что все нормально и под контролем, а когда останусь один на один с собой и закрою глаза, снова буду вспоминать их всех- тех, кого потерял, тех, кто погиб по моей вине, тех, кто вместо меня. Понимать, как же чудовищно я одинок… И снова буду спрашивать сам себя- почему не я? Зачем вообще я живу? Почему Бог отнял более достойных у их семей и детей, а меня оставил? Меня здесь никто никогда не ждал… А я все выживал и выживал. Как назло…

-Едем в какое-то классное новое заведение,- дундит Николай, когда я бессмысленно таращусь в окно предвкушающего праздник города,- Даня скинул геолокацию, сам еще не был.

Праздник, обреченный на разочарование. Все куда-то спешат, куда-то бегут, ждут, радуются, а в итоге… В итоге наступает час ночи- и все понимают, что нет ничего, пшик, мишура. Нет никакого прекрасного будущего, нет никакого нового счастья, в которое зачем-то все начинают верить в преддверии 31 декабря. Есть всё та же серая неприглядная действительность… Вот она, правда.

В шумном зале ресторана, хочется добавить как в той идиотской бабской песне «средь веселья и обмана», все до неприличия разодетые и веселые. Мы сидим по центру. Какой-то огромный стол. Куча баб, куча алкоголя. Смотрю на это всё- а мне уже тошно. От этой показной радости, нарочитой торжественности. И телки смешные. Наряженные, предвкушающие, манящие и манимые. Дуры, чего вы здесь забыли? С утра поползете отсюда, как из-под бомбежки. Каждая прожженная проститутка верит в чудо. А с нами не бывает чудес… Каждый из нас тут калека моральный. Даже Николай, хоть самый тупой и не обремененный угрызениями совести.

Здороваемся с Даней. Он один более-менее посвящен в подробности моей жизни.

-Ты как?- спрашивает меня тихо.

-Стабильно,- усмехаюсь я.

- Слушай, ты только не… кипяшуй сейчас с разбегу, но… Как бы это странно ни звучало, Игорь сейчас тоже в этом ресторане. Только что видел его.

Бляяя… Ну, нет… Ну не может же быть так нелепо, а? Ну почему снова и снова эти конченые встречи… Что за проклятые совпадения, а?

Я закатываю глаза, уже собираясь сказать, что ретируюсь, пока не поздно. Не хочу их видеть. Ни его, ни её. Ничего хорошего из этого не выйдет сейчас.

-Подождь…- считывает мое состояние Даниил,- какая-то странная херня творится. Потому и говорю тебе, Санек… Просто… Короче, Игорь пришел не с Даной…

Глава 48

Глава 48

Он говорит, а у меня в голове звенит. В смысле? Перед глазами сразу сотни вариантов. Поссорились, какая-то ошибка, узнал об измене… Что… Что, сука, происходит в их идеальной слаженной жизни? Теперь уже мне наоборот хочется срочно найти этого молокососа и прямо задать ему все висящие на языке вопросы.

И я нахожу.

Игорь здоровается со мной тепло и приветливо. Мы практически не виделись с того дня, как я вернулся. Однажды, в самом начале только, когда еще я не понимал, как лошара, что Дана меня опрокинула. Готов был и дальше в ее игры играть… Думал, что вот-вот дожму- и она поймет всё и уйдет ко мне…

А как она написала и отправила ту картину, понял, что всё. Не могу видеть его, иначе морду начищу так, что папочка не узнает. Сослался на занятость. Придумал себе командировку. Я и правда большую часть времени торчал под Владимиром. Но и там, сука, все мысли были о ней. Стоило девчонке раз побывать в этой обители мужиков, она оставила свой след навсегда.

Я смотрел на дом, где она спала, вспоминал, как пас ее, как гребанный маньяк, из леса, подглядывая, как хрупкое обнаженное тело нежится в горячей ароматной воде. Вспоминал, как играл для нее на гитаре- и пальцы дрожали, и голос- как у мальчишки. Вспоминал наш первый поцелуй. Вспоминал, как дымился от одной только мысли, что она рядом…

-Где Дана?- это все, что могу выдавить из себя, смотря на смазливую мордашку брата, к которому так и льнет какая-то девка.

Он на секунду съеживается, меняется в лице. Паршивец. Это он новогоднюю ночь решил отпраздновать в компании какой-то сучки? Интересно… Не ожидал от братика…

-Пойдем - отойдем,- говорит мне вкрадчиво,- здесь неудобно говорить. Музыка орет.

Мы выходим на мороз. От нетерпения узнать, что он там скрывает, я даже не надеваю верхнюю одежду, хоть мороз шпарит по телу, словно бы розгой.

-Что за соска с тобой?- не выдерживаю и задаю напрямую.

Игорь чертыхается, хватается за голову. Потом поднимает на меня глаза и она влажные.

Что за херня…

-Слушай, я в полной заднице, братан…- выдает мне отчаянно,- даже не так, Алекс. Я просто в ахуе… Вот что я тебе скажу… Я тебе звонил пару раз. Ты не отвечал. Совет был нужен…

-Что произошло,- даже не спрашиваю. Цежу по слогам, словно бы приказываю, наконец, объясниться.

-Короче… Дана больна, брат. Онко у нее. Опухоль головного мозга. Пиздец просто. Я в ахуе, честно… Не знаю, что делать… Деньгами помогаю, все делаю для лечения, но вот как думаю об этом,- снова хватается за голову руками, тянет себя за волосы,- Она стала просто невыносимой. Все время орет, грубит, закрылась… Мы посрались опять накануне. Ее только из больницы выписали. После праздников на операцию ложится. Хотел вытащить ее вместе нг отметить, но она сказала, что я козел и послала.

Я сейчас не дышу. На автомате вытаскиваю сигарету. Прикуриваю.