Хозяйка графских развалин - Мстислава Черная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поймав мою ладонь, Гарет наклоняется и целует.
— Как тебе вид сверху? — он помогает мне сесть,
— Головокружительно.
Больше Гарет ни о чём не спрашивает. Он достаёт ларец и наносит на крышку рунный ключ, после чего быстро спускается вниз и кладёт ларец на пол у подножия лестницы.
Гарет успевает подняться и сесть с непринуждённым видом до того, как нас находит змея.
Исполняющая обязанности управляющей дворца леди Касша Тесшерис пересекает зал быстро, но не тем впечатлившим меня рывком, когда она поспорила бы в скорости со стрелой из лука.
Она склоняет корпус:
— Гос-сподин, гос-спожа.
— Чем вы нас порадуете, леди Ка? — улыбаюсь я. Будет правильным, если первой укороченный вариант имени использую я.
— Кладовые забиты доверху. Можно не беспокоиться о количестве с-слуг, однако запасы не безграничны, и я прошу дать мне срок до завтра для точных расчётов.
— Хорошо, — в разговор вступает Гарет. — Мы ждём ваш доклад утром, леди Ка.
Она демонстрирует очередной по-змеиному грациозный поклон и уступает место казначею.
Гном топает, и его шаги тяжело отдаются по залу, грохочет раскатистое эхо.
В ожидании пока гном приблизится, я делаю неприятное открытие: каким удобным ни был бы трон, он остаётся креслом, и изображать неподвижность, держать осанку и следить за выражением лица, оказывается, не так то просто. Но я научусь. Прямо сейчас учусь…
Казначей видит лежащий у подножия лестницы ларец и сбивается с шага, но тотчас восстанавливает спокойствие и с позволения Гарета начинает доклад. И если змея обошлась парой фраз, то гном обстоятелен, и его доклад затягивается. А ведь он успел лишь мельком осмотреть некоторые помещения. Кстати, надо отметить его чутьё — он ведь чуть ли не с первой попытки нашёл покои, предназначенные правящей чете.
— Прекрасные новости. Что же, мы готовы принять вашу семью, лорд, — решает Гарет.
Я замечаю, что по имени к гному он не обр
— Мой господин, ну какой же я лорд? Всего лишь мастер Горш, мой господин.
— Как скажете, мастер Горш.
Гарет указывает на ларец открытой ладонью, появляется знакомый свет. Гарету ведь хватит сил на целую семью разом? А как мы пробудим ларцы, где сразу десятки фигурок?! Сияние вроде бы становится ярче, но тотчас мне начинает казаться, что оно мерцает, как грозящая перегореть лампочка. Или мне только кажется?
По глазам бьёт ослепительная вспышка, ларчик с треском разрушается, и, когда я открываю глаза, я вижу семью нашего казначея. Кто-то растерянно оглядывается, дети прижимаются к родителям, а одна из женщин — вероятно, супруга, — с тихим всхлипом бросается гному на шею, и он её обнимает будто от всего мира прикрывает. Выглядит он очень смущённым.
Мы с Гаретом обменивается понимающими взглядами — почему бы не отослать гнома с семьёй осмотреть город и ближайшие угодья? А мы в компании змеи пробудим кухарку, нескольких горничных. Кто нам ещё нужен в первую очередь? Лично мне — ассистентка, которая не позволит мне утонуть в океане дел и всегда напомнит о важном.
— Гос-сподин, гос-спожа, будут ли распоряжения для меня?
— На ваш взгляд, леди Ка, кто из слуг нужен во дворец в первую очередь?
— Прос-с-стите, госпожа, но все. Сегодня достаточно пары лакеев, десяти-пятнадцати горничных, повара, посудомойки, пяток слуг на чёрную работу.
Цифры…
К вечеру я их ненавижу.
Казалось бы, есть управляющая, и пусть у неё голова болит, кого и чем кормить, скольких слуг нанимать, как быстро и точно провести инвентаризацию и что делать с оставленными на улице ларцами, но… Какая же я хозяйка, если ничего не знаю о своём хозяйстве?
Сорок мешков муки по пять мер.
Пятьдесят мешков солёной рыбы по три меры.
Двадцать пять мешков вяленого мяса по три меры.
Три ящика паучьей икры.
Один мешок чая по пять мер.
Один мешок соли по пять мер.
Я не знаю, преследуют меня цифры во сне или наяву? А ведь кроме продовольствия кладовые забиты домашней утварью, отрезами ткани, готовой формой для дворцовых слуг. Одеяла, подушки, магические светильники, зелья для мытья посуды, садовые инструменты, молотки, верёвки, бытовые артефакты…
Зачем я в это ввязалась?!
А ведь ещё жилые покои, которые надо распределить согласно статусам, проверить меблировку, оценить сад и назначить садовника, без заботы которого рукотворная красота быстро оживает и зарастёт сорняками. И это всё — только внутри дворца.
Можно ли считать утешительным тот факт, что мне, по крайней мере, не нужно запоминать имена горожан и крестьян? Чего не скажешь о тех, кто отныне будет рядом со мной — экономка, личная горничная, две ассистентки и у них на подхвате секретарша.
Такое чувство, будто мозг натуральными образом закипает. Я не в силах запомнить столько! А запомнить мало, надо ещё принимать решения.
— Дани? — раздаётся над ухом.
Гарет отбирает у меня карту графства, сворачивает и вместо неё ставит на стол чашку с чаем и блюдце с сухим печеньем, щедро смазанным маслом.
— Масла двадцать мер, помню. Печенье не помню.
— Дани, ты меня пугаешь.
— А?
— Достаточно на сегодня, ладно? Тем более ты в положении. Тебе нагрузки…
— Умеренные нагрузки при хорошем самочувствии с одобрения целителей только на пользу! — вскидываюсь я.
— У нас разные представления об умеренности, Дани.
— Гарет…
— Дани, о чём спор? Сейчас мы пойдём отдыхать. Знаешь, мне очень нравятся наши новые покои, особенно кровь.
— Что же, давай опробуем, — я раскусываю печенье.
Избавиться от вопроса, откуда оно взялась и почему его нет в моих списках, так и не получается. Но я не повторяю — не хочу расстраивать Гарета и тем более заставлять беспокоиться.
Я позволяю отнести себя на руках как настоящую принцессу и, наверное, на руках у Гарета я и засыпаю. Иначе почему я совершенно не помню, как оказалась под одеялом.
Меня будит чей-то крик из-за двери:
— Корабль! Корабль на горизонте!
Что?
Какой ещё корабль? Я поворачиваюсь на бок и тяну — с одеялом слишком жарко — простынку на голову, отчего голой оказывается пятка. Можно я ещё посплю? Я дёргаю ногой.
В отличии от меня Гарет будто вовсе не спал. Он рывком садится, проводить ладонью по лицу.
