Убить фюрера - Олег Курылев

— Ваш Гуго не встречался с шахматистом Алехиным, мадам. С него бы мигом слетела спесь. А что касается вашей поездки, то… ежели вы стеснены в средствах…

— Нет-нет…

Выйдя из ресторана, Вадим предложил баронессе заглянуть в здешнее казино.

— Очень вас прошу, — принялся он уговаривать ее. — Сегодня утром у меня сложился вирджинский пасьянс — это редкий случай, и его нельзя упустить. Всякого в такой день ждет удача.

— Но у меня нет лишних денег.

— У меня тоже!

— На что же мы будем играть?

— Мы будем рисковать необходимым в надежде приобрести излишнее.

— Но зачем?..

Вадим стал объяснять, что как раз в этом-то и состоит азарт — в риске необходимым, если хотите, последним, и что только таким улыбается настоящая удача. В конце концов она согласилась.

В зале Нижегородский занял позицию у стены, в четырех метрах от нужного игрового стола. Он то и дело поглядывал на настенные часы, судя по которым до кульминации оставалось не более пяти минут. Игра шла бойко. Стол, окруженный двойным кольцом игроков и зрителей, был изолирован от внешнего мира вместе с крупье. «Отлично!» — решил Вадим. Он еще раз потрогал в боковом кармане заранее приготовленные деньги.

— Мы что, так и будем стоять здесь? — спросила удивленная Вини. — Эй, вы меня слышите?

— Это не займет много времени, потерпите, — прошептал Нижегородский.

Он подозвал официанта и попросил принести бокал сока.

— Так мы будем все-таки играть?

— Нет.

— Как нет? Вы же только что уговаривали меня…

— Понимаете, фрау Вини (ведь я могу вас так называть?), по правде говоря, мы пришли сюда не играть — это мы сделаем как-нибудь в другой раз, — мы пришли выиграть. Как говорят в русском городе Одессе, это две большие разницы. Поэтому… — Он снова посмотрел на часы. — Лучше ответьте, какой номер вам больше нравится: шестерка или тридцать три?

— Никакой! — В ее голосе почувствовалась обида.

— Вини!

— Тогда десять.

— Я тоже без ума от десятки, но сейчас нужно выбрать между шестеркой и тридцатью тремя.

«Как я объясню ей потом весь этот бред, если ничего не получится?» — мелькнуло в голове Нижегородского.

Оставалось две минуты. Вадим увидел, как крупье знаком подозвал кого-то из персонала и что-то ему шепнул. «Сейчас его заменят», — догадался Вадим, и через полминуты крупье действительно был заменен розовощеким парнем с набриолиненным чубиком. «Старый знакомый», — отметил Вадим, поворачиваясь к партнерше.

— Ну, вы выбрали?

— Нет, но пускай будет шестерка.

— А чем вам не нравится тридцать три? — страстно зашептал Нижегородский. — Гармония, симметрия, уравновешенность. В конце концов, это возраст несчастного Христа!

— Делайте ваши ставки, господа.

Нижегородский умоляюще посмотрел на молодую вдову.

— Если вам так нужно, то извольте — тридцать три.

Подошел с соком официант. Вадим передал баронессе стакан, посоветовал пить его маленькими глотками и метнулся к окруженному публикой столу. Его рука с предательски блеснувшим перстнем лишь на мгновение возникла над игровым полем стола, положив на черную клетку с номером «33» большой скомканный комок из нескольких десятимарковых банкнотов.

— Ставки больше не принимаются, — по-немецки произнес розовощекий типпер и приготовился крутануть крестовину.

«Уже и крупье в Висбадене не говорят по-французски, — непроизвольно отметил Вадим. — Савва прав: быть войне». Он тут же отошел от стола и даже чуточку присел, чтобы не попасться розовощекому на глаза. И только когда костяной шарик мерно зажужжал, Нижегородский выпрямился, посмотрел на наблюдавшую за его действиями внучку фон Летцендорфа и озорно ей подмигнул.

Теперь уже опасаться чего-либо было поздно. Вадим протиснулся к краю стола и сразу догадался, кто здесь тот самый князь — он стоял, упершись обеими руками в бортик, и напряженно ждал.

— Тридцать три, черное.

— Yes!

Крупье сгреб к себе все проигравшие ставки, после чего, укоризненно качнув головой по поводу варварски скомканных ассигнаций Нижегородского, протянул руку к ним. В следующее мгновение по зеленому штудгартскому сукну с легким звоном рассыпалась полоска из тусклых золотых дисков. Кто-то охнул, на несколько секунд воцарилась полная тишина, нарушить которую, казалось, не мог бы не только шум других столов, но и вой пожарной сирены.

— Чья это ставка? — пробормотал крупье.

— С вашего позволения, моя. Позвольте, господа.

Окружающие расступились. К столу подошел Нижегородский.

— Идите же сюда, фрау фон Вирт, ведь мы выиграли, — радостно позвал он стоявшую поодаль молодую даму.

Толпа зашумела и тут же стала увеличиваться в размерах. Весть о крупном выигрыше мгновенно пролетела по залу, сгоняя с насиженных мест всех тех, кто был свободен. Подошел важного вида администратор.

— Разрешите… Что здесь? Что это за монеты? Э-э нет, это не по правилам.

— Что не по правилам? — спокойно поинтересовался Вадим.

— Не по правилам пускать в игру деньги, не оговоренные в… правилах, — коряво, но убежденно разъяснил администратор.

— Чем же они плохи? Здесь тридцать немецких марок в ассигнациях и пятьдесят английских золотых соверенов, — громко, чтобы все слышали, произнес Вадим. — Что вас не устраивает? — Вадим наклонился к своей спутнице. — Если вам скучно, пройдите в кафетерий, я скоро управлюсь. Обычное дело.

Однако баронесса не спешила уходить. Блеск рассыпанного по зеленому сукну английского золота не оставил равнодушной и ее.

— Я вижу, что это соверены, — с видом знатока заявил администратор, беря со стола одну из монет с чеканным профилем королевы Виктории, — но их нет в нашем перечне. Вам следовало внимательнее ознакомиться с правилами.

Притихшая было публика снова зашумела. Вадим прекрасно понимал, что она будет на его стороне.

— В таком случае вам следовало бы изредка читать вашу собственную рекламу. — Сверкнув перстнем и глядя прямо в глаза своему противнику, Нижегородский спокойно извлек из внутреннего кармана пиджака сложенную узкой полоской газету. — Итак, что мы имеем… ага, цитирую: казино «Арктур» приглашает за свои столы всех желающих… так, это опустим… в зале вам предложат прохладительные напитки… это тоже не то… Вот! К игре допускаются банковские билеты… (тут целый перечень), а также полноценные[45] иностранные монеты, курс которых определен Дойчебанком. — Он положил газету на край стола. — Это «Гессенер анцайгер» недельной давности.

— Все верно, господа, — обратился администратор к присутствующим, — однако где вы видели официальный курс английских соверенов?

С этими словами он небрежно швырнул взятую им монету на стол. Вадим проследил за укатившимся до дальнего бортика диском и медленно произнес:

— Нехорошо так обращаться с предметом, на котором запечатлена любимая бабушка нашего кайзера. Умершая, кстати, у него на руках, — с грустью добавил он.

Произнеся это, из другого кармана он вытащил точно так же, что и в первом случае, сложенную газету. На сей раз это был «Прусский коммерческий вестник».

— А теперь касаемо курса. Один британский шиллинг соотносится с немецкой маркой, как… Другими словами за сто шиллингов полагается сто две марки и пятнадцать пфеннигов. Это данные Дойчебанка от второго апреля. Подписано лично господином Гельферихом. Можете ознакомиться.

Администратор начал понимать, что этот посверкивающий камушками аферист подготовился основательно.

— Что же до золотого соверена, — продолжил Вадим, — то любой гессенский купец подтвердит вам, что, как и двести лет назад, в нем ровно двадцать один шиллинг и шесть пенсов.

— Совершенно верно! — выкрикнул кто-то из задних рядов.

Публика одобрительно зашумела.

— Если же вас затрудняет расчет, то могу сказать, что на столе сейчас тысяча семьсот пять шиллингов, что эквивалентно тысяче девяноста восьми маркам. Прибавим сюда еще тридцать марок бумагой и получим тысячу сто двадцать восемь. — Нижегородский повернулся к Вини: — Стало быть, наш выигрыш, фрау фон Вирт, составил тридцать девять тысяч четыреста восемьдесят марок. — Нижегородский наклонился и галантно поцеловал руку баронессы. — По бокалу секта всем присутствующим, — обратился он к официантам, после чего принужден был с минуту раскланиваться за бурную овацию.

В это время появился хозяин заведения. Он заверил всех, что казино «Арктур» безусловно выплатит выигрыш, и попросил Нижегородского и его спутницу проследовать за ним в кабинет администратора.

— Уже поздно, поезжайте в гостиницу, — сказал Вини Нижегородский. — Не возражайте, я распоряжусь, и вас отвезут. Тут я управлюсь один. Спасибо за победный номер, Вини. Во сколько завтра ваш поезд?..