Содружество кольца - Джон Толкиен

В лесу тропа стала ровнее и шире. Потом она резко повернула влево, выбежала из сосен, сбежала вниз и, обогнув большой валун, пошла вдоль каменной стены, почти скрытой деревьями. В стене в одном месте косо болталась на ржавых петлях старая дверь. Здесь путники остановились. За дверью, похоже, была пещера, но сколько они ни смотрели в щели, разглядеть ничего не могли. Тогда Бродяжник, Сэм и Мерри общими усилиями слегка отодвинули дверь и вошли внутрь. Почти у входа они наткнулись на кучу костей, рядом валялись огромные пустые жбаны и побитые горшки. Далеко пещера не шла, по-видимому, это был только грот.

— Дураком буду, если это не логово троллей! — закричал Пин. — Пошли скорей отсюда. Теперь ясно, кто тропу вытоптал; чем скорее мы с нее уйдем, тем лучше!

— Не спеши, — ответил Бродяжник, выходя из грота. — Это, конечно, логово троллей, но они здесь давным-давно не живут, так что бояться нечего. Пошли дальше, будьте внимательней, сами убедитесь.

Пин, не желая показывать Бродяжнику, что боится, пошел вперед с Мерри; Бродяжник и Сэм шли следом, ведя пони с Фродо, потому что тропа настолько расширилась, что по ней могли уже идти четверо, а то и пятеро хоббитов в шеренгу.

Вдруг Пин и Мерри, перегоняя друг друга, бегом выскочили назад из-за поворота. Оба, по-видимому, перепугались.

— Там… тролли!.. — задыхаясь, прошептал Пин. — Близко… внизу, на лесной поляне, три великана. Мы их из-за деревьев видели!

— Пойдем, посмотрим поближе, — сказал Следопыт, подымая с земли палку.

Фродо молчал, а вид у Сэма был тоже испуганный.

Солнце стояло в зените и сквозь полуобнаженные ветви бросало на поляну яркие пятна света. Путешественники остановились за деревьями и, затаив дыхание, выглянули из-за стволов. В пляске света и тени на поляне они действительно увидели трех троллей-великанов: один из них наклонился, два стояли, глядя на него.

Бродяжник, как ни в чем не бывало, пошел вперед.

— А ну, выпрямляйся, старый валун! — сказал он и сломал палку о спину нагнувшегося тролля.

И — ничего не произошло. Только хоббиты поперхнулись от изумления, а потом Фродо засмеялся.

— Вот как! — сказал он. — Забыли вы наше семейное предание. Это, наверное, те самые три великана, которых Гэндальф подловил, когда они спорили, как лучше приготовить на ужин тринадцать гномов и одного хоббита!

— Я не думал, что мы можем оказаться на том самом месте, — оправдывался Пин.

Он хорошо знал эту историю. Бильбо и Фродо не раз ее рассказывали, но он, правду сказать, не очень-то в нее тогда поверил. Да и сейчас продолжал оглядываться на каменных троллей, не уверенный в том, что они вдруг не оживут от какого-нибудь колдовства.

— Ты не только семейные предания забыл, но и вообще все, что про троллей известно, — произнес Бродяжник. — Оглянись: белый день, солнце светит, а ты в панике бежишь и пугаешь остальных байкой о трех живых троллях, которые нас ждут посреди поляны! Мог бы хоть заметить, что у одного из них за ухом птицы гнездо свили, а это для живого тролля не совсем обычное украшение!

Все дружно смеялись, Фродо ожил. Его вдохновило воспоминание о том, что первое Приключение Бильбо тоже сначала было очень опасно, а потом закончилось благополучно. Да и солнце грело хорошо, а от этого туман больше не стоял у него в глазах.

Они отдохнули тут же на поляне и пообедали в тени самого большого тролля.

— Может, кто-нибудь споет, пока солнце высоко? — предложил Мерри, дожевав свою порцию. — Мы уже давно не слышали ни песен, ни рассказов.

— С той самой ночи на Заверти, — сказал Фродо. Друзья посмотрели на него.

— Мне сегодня лучше, — добавил он. — Только петь не хочется пока. Может, Сэм пороется у себя в памяти и найдет что-нибудь подходящее?

— Ну же, Сэм! — сказал Мерри. — У тебя в голове клады, а ты скупишься!

— Ничего подобного, — ответил Сэм. — Но попробую поискать что-нибудь на ваш вкус. Есть одна песенка. Поэзией это, пожалуй, не назовешь, так — шутка. Мне ее напомнили эти каменные болваны.

Он встал, заложил руки за спину, как примерный ученик в школе, и запел:

     На камне старый тролль сидел,     Пустую кость глодал.     Уж много лет ее он ел     (А мяса не достал),     И жил он в логове худом,     И все ворчал он со стыдом,     Что мяса не достал.     Раз мимо в новых башмаках     Том из трактира шел:     — Эй, Тролль, что у тебя в руках,     Откуда взял мосол?     И вдруг узнал, что тролль глодал     Кость дяди Тима, что лежал     Давно в гробу сыром!     — Пришлось мне кость без спросу взять,     Ее украл я, но     Чего ей век в земле лежать,     Твой дядька сгнил давно.     Другой бы вежливее был     И сам мне ногу подарил,     Ведь дядьке все равно!     В обиде Том, на тролля зол,     И в гневе он кричит:     — Ты наглый вор, отдай мосол,     Он нам принадлежит!     Пусть дядька трупом стал давно,     Но мне совсем не все равно.     Как он в гробу лежит!     Смеется тролль ему в ответ:     — Благодари, дурак,     Что кость грызу, раз мяса нет,     И что не твой мослак!     Твой дядька мне уж надоел,     А ты как раз сюда поспел —     Придешься в самый смак!     Тролль к Тому тянется, а Том,     От злости сам не свой,     Как даст по заду башмаком,     Потом как крикнет: «Ой!».     Зад оказался как гранит,     Башмак разбит, и палец сбит,     Не шевельнуть ногой!     Уж Том и охал, и кряхтел,     А троллю — нипочем.     Сидит на камне, как сидел,     Клык точит мослаком.     — Наверно, от такой еды     Твердеют тролльские зады,—     Решил бедняга Том.     Хромая, Том спустился с гор.     Едва дополз домой…     А тролль один с тех самых пор     Сидит в глуши лесной…     Но прежде, чем поднять кулак,     Ты вспомни Тома и башмак —     И думай головой!

— Ну, это для нас всех предостережение, — расхохотался Мерри, — хорошо, Бродяжник, что ты его палкой, а не кулаком.

— Откуда ты знаешь эту песенку, Сэм? — спросил Пипин. — Я что-то ни разу ничего похожего не слышал.

Сэм пробормотал что-то себе под нос.

— Это, наверное, его собственное произведение! — изрек Фродо. — Уже не первый раз я узнаю новенькое про Сэма Гэмджи. Сначала он оказался заговорщиком, а теперь остряком и сочинителем. Не удивлюсь, если кончишь ты колдуном или, может, воином?