Все только начинается - Василий Кононюк

Ленина он недолюбливал, впрочем, как Маркса и Энгельса. Последних недолюбливал за то, что, описав экономику капитализма, им не хватило ума остановиться и заняться чем-то безобидным. В результате родилась теория, ошибочная по самой сути, противоречившая той философии, которую ребята, переписав у Гегеля, неуклюже встроили в свои конструкции.

Читая классиков, он постоянно мучился вопросом, когда и где они наблюдали, как, прогнав проклятого буржуя или выкупив у него производство, коммунары денно и нощно повышали производительность труда, честно делили нажитое непосильным трудом, развивая при этом производство и конкурируя на протяжении длительного периода времени с теми же ненавистными кровососами. Не было такого. А значит, никаких новых производственных отношений, зарождающихся в старом, выжившем из ума обществе не было, как не было и новой экономической модели.

И пролетариата как революционного класса никогда не было и быть не могло. Ибо никогда в истории пролетариат как класс не интересовался вопросами управления как производством, так и обществом в целом.

Маленького, беспринципного, жестокого и гениального интригана, совершившего в России революцию бомжей, бандитов и несостоявшихся гениев, он недолюбливал еще больше. Во-первых, за то, что он был врун, а не марксист. Все его мысли занимала революция как самоцель. Прийти к власти, уничтожить царя и старую элиту, построить в России капитализм наподобие САСШ того времени, так Саша понимал его глобальный план. Первую часть задачи он выполнил на отлично. Вместе с элитой, правда, вырезал и часть народа в Гражданской войне, и несознательных крестьян, протестующих против того, что их морят голодом, отбирая весь урожай. Как говорится: «Лес рубят — щепки летят». Кто тот народ и тех крестьян считал, мелкобуржуазный элемент…

Затем ускоренными темпами начал строить капитализм, объясняя товарищам по партии, мол, без этого никак. Саша часто думал, как развивалась бы история, проживи вождь чуть подольше. Такая развилка истории, с его точки зрения, кончилась бы весьма печально. Через двадцать лет НЭПа страна выглядела бы, как сегодня, через двадцать лет капитализма. Полные прилавки, мизерные результаты в экономике, промышленность и армия на уровне чуть выше Польши, чуть ниже Чехии того времени. Затем неминуемый разгром от совместного удара Европы и Японии в 1941 году или еще раньше.

Но неведомые законы глобального равновесия вовремя утащили тонкое тело вождя подальше от нашего плана реальности, а товарищи по партии учение Маркса восприняли слишком всерьез. Товарищ Сталин, перестреляв все бандитское революционное кодло, за что потомки еще поставят ему памятник, решил-таки построить социализм. И построил.

Единственное, с чем Саша не соглашался, что это, мол, первое социалистическое общество в истории человечества. Далеко не первое. Из обществ со сложной социальной структурой и экономикой первое социалистическое общество создали египтяне. И просуществовало оно несравнимо дольше и организовано было получше.

Он, как многие, задавал себе вопрос: а могла ли система, построенная Сталиным, просуществовать несколько дольше? Могла легко. Достаточно было сделать две вещи. Вождю вовремя, лет в шестьдесят пять, уйти на пенсию, оставив вместо себя преемника. Это первое. Второе, поскольку система построена на идее, отказаться от материализма, вернуться к христианству, оставив лишь учение Христа и выкинув все остальное. После этого честно заявить, мол, наше общество самое справедливое, а все остальные — прислужники дьявола. Под это дело легко можно было подвести серьезную непробиваемую теологическую базу.

Слугам народа (бюрократии) строго следовать указаниям Иисуса, а НКВД за этим внимательно наблюдать. Такого рода теократическое общество имело высокие шансы выживания, поскольку не ставило бы своей целью бодаться с буржуями там, где не надо: в уровне жизни, кто больше сожрет и тому подобных глупостях. А коммунисты соревновались бы в морали с попами. Всем было бы чем заняться.

И еще, всем борцам за коммунизм Саша давно хотел сказать — ребята, расслабьтесь, коммунизм уже наступил. Все духовное богатство, созданное человечеством, все книги, все мысли, стихи, песни стали доступны каждому. Саша еще помнил, как он завидовал белой завистью москвичам только за то, что у них есть Ленинская библиотека. А теперь… бери, сколько сможешь унести в своей голове, читай, сколько сможешь прочесть, слушай, учись. Ленинская библиотека в каждом доме. А если тебе нужны хоромы, личная яхта и рябчики, то ты не коммунист, а дерьмо. Такой вот получается оксюморон.

Но имеем то, что имеем, а в драйв этой песни молодой Ленин попадал как некий символ вечного движения, созидания и разрушения. Как аналог бога Шивы. Песня от этого образа не страдала.

А вот то, что «встанут новые бойцы», вот в этом Саша был просто уверен. Не раз и не два нашему народу давали в рожу. Но он вставал, сплевывал кровь и дрался дальше. Так было и так будет…

«Сколько разных мыслей может навеять одна старая песня. А все из-за нервов. Так и видишь серые плащи работников ФСБ, окруживших тебя со всех сторон и пытающихся залезть с тобой в одну ванну.

Нас постоянно обучают не верить и сомневаться в тех, кто нами руководит. Когда на Руси народу нравились правители? Пока голов не рубит, значит, слабак. Головы рубит, значит, деспот. А на самом деле плевать, какой строй и какие правители. Родину не выбирают.

У англичан, к примеру, все правители были либо хорошие, либо очень хорошие. Один из них устроил в Индии голод. Вымерло около пятидесяти миллионов человек. Оказывается, он потом очень переживал из-за своей ошибки. Просто он очень боялся, что в Англии поднимется цена на хлеб, это было для него недопустимо. Очень хороший был правитель, но ошибся. Бывает.

Чемберлен сделал все от него зависящее, чтобы устроить Вторую мировую войну, подписав с Гитлером Мюнхенское соглашение и развалив антигитлеровскую коалицию, но злодей не он, а Сталин, посмевший после этого заключить с Германией мирный договор…

Что сделано, Саня, то сделано, назад не вернешь. Да и не надо».

Через неделю зазвонил телефон, номер которого он дал лишь жене и премьеру. Незнакомый мужской голос сообщил:

— Александр Владимирович, вас беспокоят из секретариата премьер-министра. Послезавтра в десять ноль-ноль состоится совместное заседание президента и премьер-министра с некоторыми членами правительства и руководителями ряда компаний. Вы тоже приглашены. Встреча проводится в Кремле. Пропуск вам заказан.

«Вот и пришла пора встать под ясные и холодные глаза первого лица. С этим не забалуешь, и ментальные штучки в этом случае тоже не помогут. Одно хорошо: раз зовет на заседание, значит, идея убрать меня по-тихому в данный момент не актуальна. Да и не тот он человек, чтобы шлепнуть не разобравшись. А вот когда разберется… тут можно будет лишь сказать — за что боролись, на то и напоролись. Верно, Хор?»