Временщики. (Судьба национальной России: Ее друзья и враги) - Юрий Власов

И вот что любопытно. Самая большая по охвату земли была Большая Россия Сталина. Самая мощная армия была при Сталине. Самые дешёвые продукты, правда в городе, были за всё советское время в последние лета жизни Сталина. Лучшие дома для людей в советской России, а нередко и не только в советской, были выстроены при Сталине. Множество новых видов промышленности, а также атомная, космическая оказались заложены и развиты при Сталине. Расцвет Большого театра и других театров состоялся при Сталине. Тогда за двугривенный (20 коп.) можно было ездить в метро до упаду. О других видах транспорта и говорить не стоит: сущие гроши. Это уже позже Хрущёв поднял стоимость проезда на всех видах транспорта вдвое, в метро – до полтинника. В 1960-м он провёл денежную реформу в масштабе 1:10. И стали мы платить за проезд в метро пятачок.

И никто не смел издеваться над русским народом при Сталине.

Но язык следовало держать на привязи и говорить следовало только то, что можно, а что можно – мы все знали чуть ли не от рождения…

Преимущественное "силовое" строительство нельзя отнести к нормальному явлению, хотя составные части его, несомненно, должны присутствовать в жизни. Без дисциплины общество обречено на многие опасные социальные болезни.

Общество не может существовать на установках революции.

Революция – это переходное состояние, сугубо временное.

Революция развивается по законам взрыва. Правовая основа революции произвол в угоду её интересам, то есть одно неослабное насилие.

Представляется естественным постоянное преобразование выводов из любого учения, согласование их с потребностями общества. Однако из-за догматизма последователей марксизма его установки не подвергались подобному преобразованию. Напротив, всякое изменение установок, приведение их к интересам общества воспринималось как ревизионизм (перерождение).

Хозяйственный интерес в обществе был подавлен, играл заведомо подчинённую роль. Такой подход и был наследием Сталина, названным командной системой. В сущности, сталинизм – это во многом замена экономических и политических приёмов принуждением. А коли перевести понятие ревизионизма здесь на обычный язык, оно будет означать всё ту же разную степень карательщины.

Получилось так, что социализм уже нельзя было преобразовывать, он оказался вещью в себе, чем-то неприкасаемо-непререкаемо-священным. Эта верность учению, равная окостенению, исторически сложилась из борьбы с народничеством, эсеровщиной, анархизмом и особенно – меньшевизмом, где принимались множественные попытки ревизовать марксизм, перекроить на свой лад.

Вообще-то государственное насилие (принуждение) присутствует в любом обществе, и оно неизбежно. Весь вопрос – в соотношении хозяйственных приёмов с политическими и административными. Социализм развивался по пути административного строя, всё более увязая в несуразностях хозяйственной политики, что вызывало недовольство народа, который под воздействием обманной западной пропаганды (части психологической войны) совершенно не представлял себе, что такое рыночная экономика, то есть капитализм. На это наложилось библейское корыстолюбие демократии 1990-х, что не могло не привести Россию к подлинной беде: тяжкой экономической лихорадке.

Одним из уроков сталинизма можно считать осознание людьми не только возрастающего положительного значения государства в жизни общества, но и возрастание этого значения во всех сторонах жизни, в том числе и денежно-хозяйственной, не говоря уже о главенствующей культурной и нравственно-моральной роли государства.

Будущее человечества связано с демократическим этатизмом, то есть с демократическим образованием сильного государства.

Демократия складывает сильную власть, которая действенно управляет обществом уже по установкам политического единовластия при особом механизме контроля за нею для решительного исключения извращений подобной власти.

Будущее за надёжно скроенным, сильным государством, но не за государством голосующих эгоистов – произвола каждого "я".

ЧАСТНЫЙ ИНТЕРЕС НЕ МОЖЕТ ДИКТОВАТЬ ЖИЗНЬ НАРОДУ.

Какая-то странная ночь, не городская, без огней.

В ночь уходят дни…

В США на исходе августа 1998 года завершил работу съезд по вопросам порнографии и педерастии. С заключительным докладом выступила одна из руководительниц американского правозащитного движения. Выступление этой дамы свелось к обстоятельной защите порнографии и педерастии, как важнейших из прав человека. Это было требование в праве становиться свиньями и отравлять всё вокруг себя свинством.

Что можно сказать? Да здравствует свобода быть свиньями!

Российское радио сообщило о съезде заокеанских правозащитников как важную новость. И тут же мы услышали, что "в нашей стране за парту сядут на 700 тыс. детей меньше, чем в прошлом, 1997 году".

Лицемерие газет, телевидения и радио не ведает пределов. Они столбят строй, который превращает Россию в нищенку, а её народ в безграмотных людей, насаждают гнусные порядки и обычаи, сродные порокам – и сетуют на неизбежные последствия своей же деятельности грызунов-растлителей.

"Теперь ведь нами правят подонки" – в том числе подонки, вещающие на телевидении, радио и в газетах, вся эта демократическая свора растлителей народного сознания.

Они и есть та "муть". Именно они стлали и стелют ковровую дорожку самому позорному из политических режимов России, родные братья масонов, сионистов и прочей гнуси.

ГЛАВА IX

Люди такого закала, как Черчилль, рождаются не часто. При обзоре жизни Уинстона Леонарда Спенсера Черчилля (1874-1965) начинаешь понимать, что он почти не имел себе равных по ряду качеств среди лиц, облечённых высшей властью в XX столетии. О нём без натяжки можно говорить как о человеке неповторимом и неподражаемом.

И что примечательно, Черчилль не имел хорошего образования, он сам образовал себя. Он был удивительно крепким человеком, несмотря на чрезмерную и вроде бы даже гибельную полноту. Молодым офицером он служит в Индии, а в войну США с Испанией (21 апреля-10 декабря 1898 года) находится на Кубе, присылая в английские газеты военные сообщения, которые пользуются успехом у публики. В начале века он воюет против буров, попадает в плен, бежит, рискуя быть расстрелянным каждую минуту (за буров, кстати, сражался А. И. Гучков. – Ю.В.). В годы первой мировой войны он, отпрыск знаменитого рода герцогов Мальбруков, занимает ответственные министерские посты, а после даже недолго командует батальоном на Западном фронте.

Он много читает и сам сочиняет. У него неплохой слог, он даже выпускает роман, одновременно издавая один исторический опус за другим. Он пробует себя и в живописи. По отзывам, он писал недурные картины и мог выработаться в незаурядного мастера. В то же время, даже оказавшись вне правительства на недобрые для себя полтора десятка лет, Черчилль неукоснительно читает самые важные документы, знает всё о денежно-хозяйственном и военном состоянии Британской империи и зорко следит за международными делами. Задолго до польского кризиса (начала второй мировой войны) именно он разглядел смертельную опасность гитлеризма для своей страны и принялся всё более горячо настаивать на сближении с Советским Союзом, сознавая, что в одиночку Англии не выстоять. И это он, который, можно сказать, природно не воспринимал Россию как самодержавную, так и советскую. Задолго до войны он часто выступает в парламенте по военным вопросам, каждый раз обращая внимание депутатов и страны на недостаточную готовность Англии к обороне, особенно воздушной. Немало из его выступлений оказались пророческими.

В 1930-е годы Черчилль восхищался Муссолини, которому посвятил многие страницы в одной из своих статей. Черчилль нёс в себе авторитарные, вождистские задатки, которые обуздывала английская политическая система. Черчилль с грустью отмечал, что "мы вступили в эпоху воздействия народных масс", то есть в былое минули вожди, которые единолично повелевали народами, минули в прошлое решения, которые принимались без референдумов и обсуждений газетами, ненужной становится могучая воля правителя.

Если рука не ранена, можно нести яд в руке.

И в первую, и во вторую мировые войны Черчилль видел в смирённой, побеждённой Германии ту силу, которая могла бы быть с успехом использована против Советского Союза, но сначала её следовало смирить, разбив, ибо она в этих войнах посягала на мировое могущество Англии.

Невилл Чемберлен (1869-1940), возглавивший правительство в 1937 году, усматривал в Германии лишь кулак для сокрушения России, исключая угрозу для Великобритании. Влиятельная верхушка английского консервативного общества, вождём которой и слыл Чемберлен, очень многое прощала Гитлеру, уверовав, что тот нападёт на Советский Союз (она весьма поспособствовала росту его могущества и захватам в Европе до осени 1939 года). В пользу сего, казалось, свидетельствовали террор фюрера против коммунистов в Германии и сама программно-"священная книга" "Майн Кампф".