Философия Науки. Хрестоматия - Авторов Коллектив

1. Моисеев Н.Н. Быть или не быть... человечеству? М., 1999.

2. Моисеев Н.Н. Универсальный эволюционизм (Позиция и следствия) // Вопросы философии. № 3, 1991. С. 3-28.

 Человек подошел к пределу, который нельзя преступить ни при каких обстоятельствах: один неосторожный шаг — и он сорвется в бездну. Одно необдуманное действие — и человечество может исчезнуть с лица Земли. (1, с. 18)

В новом состоянии биосферы Человеку, вероятнее всего, просто не будет места. Вот это и будет означать КОНЕЦ ИСТОРИИ, в том смысле, в каком ее понимал известный английский историк и мыслитель Р.Коллингвуд. По его мнению, это будет конец истории биологического вида Homo sapiens, единственного, насколько мы можем судить в настоящее время, носителя Разума во Вселенной. Таким может оказаться результат одной из попыток Природы (Универсума, единой Суперсистемы) создать с помощью Человека инструмент самопознания. (1, с. 34)

Как показывают расчеты, и биосфера и вся Вселенная «держатся на острие бритвы», и кажущиеся ничтожными изменения их фундаментальных параметров могут привести к «срыву», т.е. к ее полной перестройке. Поэтому не будет ошибкой сказать, что человечество балансирует на этом острие. (1, с.42)

По мере изучения учеными проблем экологии Человека, приходит все более глубокое понимание того, что главные трудности связаны не с возможностями науки понять и описать те ограничения, которые биосфера накладывает на человеческую активность. Значительно сложнее оценить, способно ли человечество принять эти данные науки. Подготовлены ли люди к тому, чтобы подчинить свою деятельность, всю свою жизнь новым канонам?

Необходимо учитывать, что формирование и реализация стратегии деятельности любого коллектива, а тем более глобального, общечеловеческого масштаба, требует определенной направленности действий каждого человека, концентрации усилий всех членов коллектива. Эго, в свою очередь, неизбежно приводит к регламентации поведения людей, к необходимости введения определенной системы запретов. Такая регламентация означала бы утверждение совокупности принципов новой нравственности, суть которой может быть выражена словами: «То, что было допустимо в прошлом, уже недопустимо сегодня». Все подобные ограничения естественно назвать нравственным императивом. (1, с. 50)

Человек должен осознать свою принадлежность не только к своей семье, стране, нации, но и ко всему планетарному сообществу. Он должен почувствовать себя членом этого сообщества, принять на себя ответственность за судьбу всего человечества, за жизни чужих ему и далеких от него людей. (1, с. 51)

Религии играют и будут играть большую роль в судьбах человечества. Особое значение религии приобретают в «минуты роковые», когда над тем или иным народом нависает реальная опасность. Перед лицом катастрофы, которую люди не способны отвратить, теряется вера в науку и в силу традиционной культуры. Когда рациональные знания не помогают найти выход из создавшегося критического положения, человек ищет ответы в религии. В подобные «времена разочарования» всегда растет интерес к религии, увеличивается ее значение в жизни многих людей. <...> (1, с. 76-77)

Я никогда не мог понять одного обстоятельства: почему те, кто искренне верит в существование Вселенского Разума или существование Надчеловеческой Силы, придают столь важное значение конкретным религиозным догматам? Ведь в самом главном вопросе, от которого зависит обеспечение будущности человечества, позиции различных конфессий фактически совпадают по содержанию. <...> (1, с. 77)

<...> На религии, так же как и на гражданское общество, ложится немалая доля ответственности за наше общее будущее. Я убежден, что религиозная непримиримость — это реликт прошлого, и человечеству необходимо его преодолеть!

А ученым, в том числе представителям естествознания, следовало бы, по моему мнению, искать контакты и устанавливать взаимопонимание с представителями любых конфессий, которые проповедуют общечеловеческие этические принципы, основные заповеди нравственности и нормы морали. <...> (1, с. 79)

Согласно таким представлениям Человека нельзя было мыслить только наблюдателем. Он — действующий субъект системы, включающей не только окружающую среду, но и все мироздание. Такое мировосприятие русской философской и научной мысли получило название «русского космизма». <...> (1, с. 92)

<...> мы — люди являемся не просто зрителями, но и участниками мирового эволюционного процесса. И когда происходит формирование новой схемы взаимоотношения Человека и Природы, когда накопленные знания постепенно рождают новое понимание реальности, то это означает и новые действия, как-то меняющие окружающий мир, а следовательно, и характер его эволюции. Даже знания, даже та картина Мира, которая рождается в умах мыслителей и ученых, как оказалось, влияет на характер эволюции окружающего мира, в котором мы живем. И это, может быть — самое главное, поскольку изменяет научные представления о месте и назначении Человека в Универсуме, вынуждает в совершенно новом свете видеть место исследователя и оценивать меру его способности познавать окружающий мир. (1, с. 97)

<...> Людям всегда будут доступны очень малые сведения о Вселенной, они всегда будут знать лишь малую толику того, что она собой представляет, только конечную часть бесконечного множества свойств и особенностей, которыми она обладает.

По этой причине не имеет смысла говорить о некой Абсолютной Истине, которая якобы постепенно становится доступной Абсолютному Наблюдателю. Никакого приближения к Абсолютному Знанию быть не может. По мере развития науки люди просто расширяют границы доступного опытному знанию. И по мере расширения этих границ, увеличиваются фронты соприкосновения с еще непознанным. (1, с. 107-108)

<...> все изменения, весь универсальный эволюционизм происходит за счет сил (причин), принадлежащих самому Универсуму, т.е. осуществляется за счет сил взаимодействия элементов системы Универсума. Вот почему мы вправе весь процесс эволюции системы Вселенная называть процессом ее самоорганизации. (1, с. 111)

Понятие о бифуркации, наряду с дарвиновской триадой, является одним из основных понятий универсального эволюционизма и тоже лежит в основе его языка. Термином «бифуркация» в научной литературе обозначаются такие моменты в развитии процессов, когда происходит нарушение единственного состояния равновесия или ветвление эволюционных путей. (1, с. 118)

<...> Но в отличие от обычной турбулентности, в мировом процессе в момент бифуркаций происходят качественные усложнения организационных структур и появляются новые формы существования соответствующих феноменов в Природе и в Обществе, а также в общественном сознании и в процессе мышления. Возможно, именно в результате бифуркаций и последующих разветвлений течения процессов возникают новые биологические виды и не исключено, что по той же схеме происходит дивергенция цивилизационных и культурных структур — ведь это тоже эволюционирующие системы. (1, с. 122-123)

Замена стандартов поведения, определяемых биосоциальными законами, нормами человеческой нравственности имела принципиальное значение. Возникновение нравственности я рассматриваю как нечто большее, чем просто перелом в истории человечества. Подобно появлению Разума, сознательное принятие принципов нравственности как необходимых границ поведения членов Общества изменило весь ход эволюционного процесса на нашей планете. (1, с. 190)

Возникновение духовного мира — одна из тайн антропогенеза и становления Человека как биологического вида. Можно считать не вызывающим сомнения лишь то, что феномен духовного мира — это результат не биологического, а социального развития. (1, с. 201)

Происходящее в духовном мире далеко не всегда можно объяснить материальной потребностью, и нельзя в таком ключе интерпретировать логику действий творцов исторического процесса. <... > (1, с. 202)

Вряд ли следует забывать и о том, что формирование духовного мира — это тоже эволюционный процесс, являющийся одной из составляющих частей единого мирового эволюционного процесса. И хотя духовный мир имеет не биологическую, а информационную природу, но он в какой-то мере, вероятно, следует общим законам универсального эволюционизма. <...> (1, с. 203-204)