Буря кристаллов - Сима Кибальчич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Знают, но убивают.
— Боюсь, что так, Джеки.
В идеи эксперимента узнавался извечный позитив Валерия. Поделиться с кристаллоидами не историей людей, а светлыми человеческими воспоминаниями. Очень личными. Скептически настроенному Джону такой бред в голову бы не пришел. Джеки задумка чем-то нравилась, она тоже любила всякую романтическую и мистическую дребедень. С собой в главной роли. Но не в этом случае. Хотя здесь ее никто не спрашивал о желаниях. Виппер идею поддержал, и десантника отправили к геммологам. Главный вопрос эксперимента был достоин маститого психиатра: можно ли вызвать у тварей сопереживание по отношению к конкретному человеку и снизить агрессию? Может ли конченный маньяк-психопат, с алмазом вместо мозга и сердца, привязаться к Джеки в роли трепетной лани. Ответ очевиден без всяких экспериментов — нет. Валерий просто не видел, как мгновенно, без всякого промедления атакует эта дрянь, как стремится нанести максимум повреждений и любит резать, кромсать живое на мелкие куски.
— Для эксперимента выбрали самый крупный образец. С высокоразвитой системой мышления. Идеальный кристаллоид.
— И меня в компанию. Я тоже идеальная?
— Наша идеальная девочка, — во всю ширь улыбнулся Валерий. — Сама подумай, минералог и активированный десантник. С уникальными данными: высоко развитая интуиция и зашкаливающий эмпатический фактор. Если ты не «услышишь» его, то никто «не услышит». К тому же ты — девчонка, что значит более высокий эмоциональный фон. Есть надежда, что кристалл тебе посочувствует. Захочет поближе познакомиться.
— Захочет. Они всегда хотят. До костей прожечь. Я уже знакомилась близко и никакого сочувствия не ощутила.
— Значит, научилась быстро убегать. Не пропадешь, — флегматично вставил «добрый» Джон. — Но хочу предложить сделать кое-какие инвестиции до начала эксперимента.
— Едрён-радон! Не слушай художества этого придурка. Ты под полной защитой.
— Неправильно все это, Валер. У меня слишком много ненависти к ним, чтобы установить эмоциональный контакт. Выбрали бы кого-нибудь из гражданских.
Все-таки какой бы красивой ни казалась идея Виппера, Джеки совсем не хотелось общаться с врагом. Ее чувства и части тела сливались рядом с кристаллами в одну всепоглощающую страсть — убивать.
— Еще предложи выбрать «душевного» контактера из защитников природных ресурсов, — хмыкнул Джон. — Разбежались они, как же.
— Я ничего хорошего рядом с проклятым булыжником не вспомню?
— Ты это брось, рядовой Треллин, — добродушно рыкнул Валерий. — Если мы установим с ними контакт, поймем, почему нападают, то появится шанс завершить этот ад.
— Спасибо за прозрение, гений очевидности, — вздохнула Джеки.
— Пожалуйста, и валяй отдыхать. С тебя требуются хорошие воспоминания, без всяких там, — он покрутил у виска пятерней, — художеств.
В колене выпрямленной ноги хрустнуло так неожиданно, что Джеки вздрогнула. Бледные лица Джона и Валеры плавали по бокам полупрозрачного экрана, и стайки строк то набегали, выпрямляя их губы и нахмуренные брови, то отступали. В добром десятке метров громоздился замотанный в туманную паранджу враг. Сквозь кокон неведения проходили только раструбы излучателей. Они передадут образы и чувства Джеки чужому разума. Датчики у висков покалывали нереальностью происходящего. Подарить светлые части самой себя расчетливой машине убийства. Стать еще более уязвимой. Джеки усилием воли расслабила лежащие на пульте ладони. Все, что она вспомнит, может стать топливом для возвращения на родной шарик. Всем бы им вернуться. Лететь домой всегда наслаждение.
Легкий транс уносил ее от настоящего в прошлое.
По утрам мама работала даже когда они с отцом возвращались из своих долгих поездок. Чашка кофе с молоком у проекционного экрана, приоткрытая дверь мобильной лаборатории, и звук что-то напевающего родного голоса. Но Джеки некогда вслушиваться, она раскрашивает рисунок. Тщательно водит карандашом по бумаге, а языком по верхней губе. В эти солнечные зимние дни папа таскал ее кататься с горки. От глупой затеи хотелось топать ногами: рисунок еще не готов, в вазочке остались фруктовые тянучки, а натягивание штанов, куртки и ботинок может испортить настроение на весь день. Папа вечно «болеет» этим дурацким свежим воздухом, а маме некогда его лечить.
Хотя на горке здорово. Снег взлетает из-под лыж и щекочет лицо. Хвойные лапы над белым полотном выглядят красиво и очень подходят для сказочного рисунка. Хочется остановиться и сорвать большую зеленую иголку, хотя все знают, что на вкус очень горькая. Папа называет ее «Клюшонок», подхватывает и горячо целует в нос. Все вокруг такое веселое, искрящееся. Чужой лохматый пес вертится под ногами, темная густая шерсть схватилась на боках сосульками. Здорово. Но еще лучше вернуться домой, развалиться от приятной усталости на пушистом ковре холла — пусть папа сам раздевает. Из кухни пахнет булочками, а мама смеется и говорит, что сейчас они будут смотреть сказку про великана и лилипутов.
Сказочные фильмы, которые они смотрели вместе, Джеки запомнила все до единого. Потом, много позже, когда мама с отцом не вернулись, она устраивала для бабушки настоящие спектакли. В коттедже в Поволжье, когда за окном рядил меланхоличный дождь, бабушка звала подруг играть в тримино, а мобильная театральная труппа из Джеки, двоюродных сестер, брата и пары друзей по соседству открывала вечерние посиделки. Каждый играл по две роли, и они путались в ворохе наскоро синтезированных костюмов. Заскочив в гримёрку, нужно было успеть смыть румяные щечки принцессы и нажирнить черные брови злобного властелина. Подруги бабушки хлопали и смеялись. Здорово ощущать себя главным режиссером всего этого действия. Выходить на бис перед жарким камином. А потом, лет до пятнадцати, Джеки мечтала стать актрисой. Но стала минералогом.
Теплые образы проносились в памяти, некоторые она ловила, удерживала в голове, разворачивала и вытаскивала наружу, как конфетку из фантика. Наслаждалась отзвуками чувств, теплотой красок. Как-то она впервые сама делала блинчики со свежей клубникой, чтобы записать в память синтезатора. Но не успела. Братик смахнул в рюкзак горячую промасленную стопку и на трехколесном велосипеде рванул вдоль Волги. Хорошо по прогулочной дороге. Решил за денек добраться до Италии. Найти и догнать его оказалось не просто: силовые ободки колес мелькали быстрее его грязных голых пяток.
Трудно вспомнить момент, когда мечты о звездной карьере актрисы перестали погружать в мечтательное созерцание. Джеки организовала в школе игру в лабиринт минералов — найти переливающуюся всеми цветами красоту и, считывая прожилки живописных переходов, выбраться наружу. А потом…
Покатая зеленая вершина далекой горы хмурилась в подымающемся паре. Джеки потянула Майкла за руку, увлекая вниз по подвернутому каменному листу. Он выглядел так, будто сама вода с пастельными вкраплениями минералов поднималась горячим шелковистым краем. Нежный жар гейзера окутал мгновенно. Майкл притянул к себе, и голова удобно легла на его плечо. Выше, к ваннам на разных уровнях, поднимались лестницы. Изгибались, как плющ, играли