Паладин развивает территорию! Том III - Greever
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Напротив него стояла его мать, которая пыталась поддержать сына, в то время как его ноги превратились в корни и ушли глубоко под землю.
В своем сознании он был в совершенно другом месте, и там картина была совершенно иной.
Пожилой мужчина, похожий на эльфа, одетый в белые одежды, сидел на берегу священного озера, окруженного цветами и зеленой травой, а рядом стояло Древо жизни.
Ребёнок подошёл к нему со спины и уселся рядом, стараясь не потревожить его.
— Мы не можем оба существовать на этом континенте, — повернув голову к Иггдрасилю, сказал мужчина.
— Я понимаю, — тихонько ответил ребёнок, разглядывая озеро своими бирюзовыми глазами.
— К сожалению, я больше не могу помогать, и тебе придётся взять всё на себя. Я слишком давно живу без матери, и мне её не хватает. — Сказав это, мужчина начал высыхать, словно из него забирали всю жидкость.
Кожа становилась похожей на кору, а вскоре и вовсе начала трескаться и рассыпаться. Он продолжал улыбаться, глядя на ребёнка, а на его глазах была безмерная тоска и грусть.
Древо жизни умирало. Оно не боялось смерти, потому что тосковало по своей матери-дриаде и давно хотело этого, ему было невыносимо больно отдавать континент своему младшему брату в таком состоянии, понимая, через что тому придётся пройти.
Иггдрасиль внимательно следил за смертью брата и видел, как тот начал рассыпаться всё быстрее, превращаясь в пепел и падая на землю, впитывался ею.
Как только последняя пылинка упала в своём лесу, мальчик открыл глаза и со злобой посмотрел на всё вокруг. Его корни устремились во все стороны. Мысли Иггдрасиля путались, а сердце охватывала злость и печаль, он хотел уничтожить всех вокруг, потому что хотел винить их в смерти брата.
Земля начала трескаться, и из неё вырывались корни, оплетая всё в радиусе десяти метров, а потом вновь устремлялись под землю.
Весь лес зашумел в ответ на его молчаливый крик. Деревья шелестели своей листвой, и стороннему человеку могло показаться, что это просто ветер потревожил их, но дриада знала, что так деревья оплакивают своего родителя.
— Сынок, ты должен помнить, о чём просил тебя отец, — произнесла Луна, со слезами на глазах разглядывая Иггдрасиль.
Она ощущала всю боль, которую переносил её ребёнок, и не могла ему помочь. Напротив, ей приходилось в такой момент просить сделать то, о чём не просят детей.
Мальчик протянул руки к матери, и она в тот же момент приблизилась к нему и обняла, крепко прижимая его к своей груди.
— Мама, они убили моего брата. — После этих слов они вдвоём опустились на колени, рыдая от бессилия.
Хотя Иггдрасиль лишь недавно встретился с Древом жизни, они сплелись мыслями и разделили общую память. Для них это было равносильно тому, чтобы прожить миллионы лет вместе. И прямо сейчас один из них погиб, оставив второго одного в этом мире.
* * *
Сильвия, как хозяйка дома, должна была управлять территорией в отсутствии мужа. В Балтес находилось множество знати, в том числе королева Лантариса, которая требовала постоянного внимания.
Однако в промежутках между встречами с аристократами девушка находила время, чтобы провести время со своими детьми.
В своих покоях она сидела у люльки мальчика, родившегося совершенно недавно и являвшегося самой большой гордостью Сильвии, с удовольствием вслух читая письмо от Виктора, которое принесли только что.
Девушка хотела, чтобы сын тоже принимал в этом участие, ведь он не только их общий ребёнок, но и был точной копией своего отца, от чего значимость его рождения была ещё выше.
С радостью зачитывая текст с бумаги, она в какой-то момент замерла, а потом её глаза пробежали по тексту, и девушка нерешительно пробормотала написанное, выделяя лишь некоторые части из него.
— … хочу, чтобы его назвали Александром в честь моего отца… Вы должны покинуть Балтес и направиться в Леомвиль… Береги наших детей, с любовью, Виктор! — картинка перед её глазами начала расплываться, и Сильвия, вытирая слёзы, вновь и вновь перечитывала письмо, в котором её просили покинуть вотчину, если войска потерпят неудачу.
Однако тревожила девушку не просьба покинуть Балтес, а то, что Виктор решил дать имя сыну в письме, словно не собирался возвращаться.
В следующий момент она отбросила письмо в сторону и вскочила со своего места, напугав детей, игравших на полу рядом, и быстрым шагом направилась прочь из комнаты.
Пока нянечки, ожидавшие за дверью, входили в комнату, чтобы присмотреть за детьми, их мать решительным шагом шла по просторному коридору дворца в сторону лестницы, ведущей в холл.
Горничные еле успевали уйти с дороги госпожи, а она, игнорируя всех, спустилась на первый этаж.
В этот момент из боковой двери вышел Джин, явно предупреждённый прислугой о приближении хозяйки дома, и также быстро направился к ней.
— Госпожа, у вас будут указания? — приблизившись, спросил дворецкий.
— Приготовьте экипаж и стражу, я собираюсь к Виктору, — заявила женщина, однако Джин не шелохнулся, что насторожило её.
В сердце Сильвии закрались сомнения, видя всегда исполнительного дворецкого в нерешительности.
— В чём дело? — спросила она.
— Госпожа, вам запрещено покидать дворец, — сообщил Джин и, видя негодование на лице хозяйки, добавил: — Его превосходительство велел готовиться к вашему отбытию. Стража и «мертвецы» также проинструктированы вывезти вас под страхом смерти.
В ту же секунду она распространила ауру рыцаря в сторону дворецкого, который не имел никакого развития, однако, прежде чем случилось непоправимое, перед ним словно из-под земли появился один из «мертвецов» и заблокировал ауру собой.
Сильвия, придя в себя, окинув холл взглядом, поняла, что она находится в окружении стражи и других «мертвецов».
Конечно же, она понимала, что приказ Виктора исполнят несмотря ни на что. А её сопротивление лишь создаст неловкость для слуг, а, возможно, и добавит жертв.
Просто она хотела отправиться к мужу и потребовать от него вернуться назад живым, ведь, в отличие от других жён, она не могла сопровождать его на поле боя и защитить в случае опасности.
Около минуты Сильвия озиралась на верных слуг, которые всегда исполняли любой приказ, а теперь не давали ей даже покинуть собственный дом.
Из её прекрасных глаз вновь потекли слёзы, скатываясь по щекам, обжигая, словно они сделаны из пламени вулкана.
— Я… такая бесполезная, — произнесла девушка, понимая, что в такие моменты от
