Повелитель стали - Виктор Зайцев

… – Он изгой, никто, и звать его никак! Сегодня твой Белов есть, а завтра нет его! Сколько дружины он может выставить? Сколько ополчения? У его Бражинска даже частокола нет! Откуда ты знаешь, может, именно сегодня весь Бражинск сожгли, а людей в полон увели, вместе с Беловым?

– Кто, батюшка, на такое решится? Он же хороший! – В глазах Ивы уже накопились слёзы, готовые сорваться каждый миг.

– Да кто угодно! Хоть угры северные, хоть Россох-город! При таком богатстве Белов твой, словно бельмо в глазу для всех окрест! Кабы не ты с подружками да не твоё спасение, мы бы сами первые этого изгоя полонили да всё богатство себе взяли! – старейшина Липовки крякнул, остановив свои откровения. Любимая дочь может не понять, более того, кому не надо ляпнет. Угораздило её в этого изгоя, без роду-племени, влюбиться!

Глава двадцатая. Беспокойные соседи

Явно не в гости наладились, мелькнуло в голове у Белова, или пленных ведут, или, того хуже, переоделись в трофейные валенки. Сани тяжелогружёные, идут медленно, надо догонять. Добираться в Бражинск нет времени, за сутки-двое любой снегопад заметёт следы без остатка. Догадка оказалась верна, буквально через три часа, когда стемнело и пора было ночевать, началась пурга. Белов взял в руки фонарик-генератор и пошёл вперёд, вглядываясь в оставленные следы на снегу, Алина шла за ним и вела коня под уздцы. Шли до середины ночи, пока вьюга не закончилась, а сыщик не убедился, что следы на поверхности заснеженной Камы хорошо видны. Спали часа четыре, ещё затемно поднялись, проверили следы и пошли вниз по реке. Старого розыскника охватило знакомое чувство охотника, настигающего врага. Он проверил вооружение, к карабину было полсотни патронов, да к двум револьверам столько же. Мысль о том, что нападавшие на Бражинск враги вполне могли сжечь весь посёлок, доводила Белова до бешенства. Убеждение, что все женщины как минимум изнасилованы, а здания разграблены и разрушены, тоже не добавляло спокойствия.

Караван они увидели ещё до полудня, в утренних сумерках. Преследуемые, разглядев, что их догоняют всего одни сани, даже не изменили скорость движения, поэтому уже через час Белов поравнялся с последним возком. Пользуясь теплой погодой, не холоднее десяти-пятнадцати градусов ниже нуля, он скинул полушубок, оставшись в бронежилете, приготовил оружие, постепенно приближаясь к голове каравана. Среди почти тридцати саней, доверху гружённых награбленным в Бражинске инструментом, вещами, даже чугунными слитками, больше двадцати возов были бражинскими, Белов узнал многих лошадей. Табунок жеребят двое верховых гнали позади обоза, остальные нападавшие сидели в санях. Всего он насчитал двадцать три незнакомых мужика, в нескольких санях правили пленные угорские девушки, часть из них шли рядом с санями. Ни одного мужчины из Бражинска в обозе Белов не увидел, парней и мальчишек тоже не было. Зато среди возниц были несколько раненых. Обгоняя обоз, Белов с Алиной делали знаки своим бражинцам, чтобы те молчали, девушки послушно наклоняли головы.

Наконец старейшина обогнал первые сани и развернул свой возок поперёк пути.

– Всё, приехали… – Он вылез из саней и с карабином в руках встал на заснеженный лёд. – Поворачивай обратно, приехали.

– Ты кто такой, – закричали мужики сразу из трёх первых возков, – проваливай, пока цел.

– Объясняю один раз, – Белов громко крикнул, – это меня вы ограбили, добром прошу всё вернуть.

– Хватай его, ребята, – трое ближайших мужиков бросились на него, размахивая дубинами.

Белов не стал миндальничать, тремя выстрелами из револьвера в упор уложил всех троих на снег. Быстро осмотрел возничих, выстрелил в плечо одному из них, вытаскивавшему лук. Алина отошла в сторону с карабином в руках, её задача была обговорена заранее, высматривать лучников, а он стал заменять стреляные гильзы в барабане револьвера, поглядывая на возниц, сидевших без движения. Все разбойники опешили от такой наглости и крутили головами, выглядывая засаду. Ну, не может один человек так дерзко нападать на два десятка здоровых вооружённых мужиков. Раненые в это время ковыляли и ползли к саням, останавливая кровь, у них уже вопросов к Белову не было. Минут через десять тугодумы всё-таки решили справиться с чужаком своими силами, поскольку следов засады никто не обнаружил. Почти двадцать бородачей слезли с возков и пошли к отставному сыщику, с явным намерением обойтись без разговоров. В руках у большинства были дубины, но встречались и рогатины. Лучников среди них Алина и Белов не заметили, хоть это радовало.

– Стоять, дальше не пущу, – крикнул Белов, когда до бородачей оставалось метров тридцать. К этому времени он взял у Алины карабин, оставив жене револьвер. Никто его оклика, естественно, не стал слушать, пришлось стрелять из карабина по ногам. Только после пятого упавшего и орущего «подельника» бородачи догадались, что одинокий мужчина, возможно, опасен, карабин был с глушителем, и негромкие щелчки не были слышны за криками атакующих. Подкравшиеся за их спинами двое конных попытались убедить старого сыщика лихой кавалерийской атакой. Белов испугался, что его сомнут, и стрелял прямо в грудь наездникам, после четвёртого выстрела оба свалились, остановив лошадей зажатыми в руках трупов поводьями.

– Стоять на месте, кто побежит, буду бить насмерть, – Белов громко крикнул, пресекая возможный побег в разные стороны. Убивать, да и ранить всех бородачей он не хотел. Кто тогда поведёт обоз обратно? Пока мужики в замешательстве переговаривались, он заменил обойму в «Сайге», затем снарядил пустую. Убедившись, что вопросов и других действий бородачи не допускают, он принялся распоряжаться. Как ни странно, его указания исполнялись достаточно быстро и молча. Всё оружие сложили в возок Белова, раненых перевязали и устроили на возки. Оба всадника оказались убиты, их погрузили на сани. Затем все развернулись, и караван пошёл обратно. Сам старейшина Бражинска сел на одну из верховых лошадей, едва поместившись в неудобное маленькое седло, а на второй – невесть откуда появившийся парнишка из Бражинска стал погонять табунок жеребят. К вечеру успели вернуться к устью Сивы, где заночевали в брошенном селении. Ночь Белову пришлось опять провести в полудрёме, охраняя пленников.

Как рассказали по дороге обрадованные угорские девушки и бабушка Тина, тоже захваченная бородачами, дома в посёлке не сожгли, только ограбили. Напали на посёлок днём, большинство парней и мальчишек разбежалось, бандиты захватили только девушек, сидевших за ткацкими станками. Семья Белова, Третьяка, почти все рабочие успели укрыться в доме Беловых. Там они отстреливались из всех окон и даже с чердака, ранили пятерых бородачей. Когда раздосадованные бандиты решили сжечь дом, к нему уже нельзя было подобраться. А от зажигательных стрел ни стены, ни крыша не загорались.

«Ещё бы загорелась железная крыша, – улыбнулся довольный Белов, вспоминая, как знакомые Алексея пропитывали стены дома негорючим составом лет пять назад. – Хороший, видимо, состав оказался».

Короче, когда обоз с награбленным имуществом покидал Бражинск, от дома шёл только дым, гореть стены не желали. Стёкла в окнах наверняка побили все, такие хорошие стеклопакеты были, здесь такие не поставят, но посёлок должен стоять на месте. С бандитами оказалось совсем просто, это были обычные жители соседнего городка Россоха. Заскучали парни дома зимой и решили сходить в набег на соседа, который, по слухам, разбогател и держит табун лошадей. Дело, как объяснили Белову пленники, житейское, общепринятое. На вопросы победителя, как быть с убитыми и ранеными, последовал поистине философский ответ, не повезло ребятам. Пленных горожан по здешним обычаям, оказывается, либо выкупают, либо выдают головой. То есть в рабство по усмотрению хозяина. Тут же словоохотливые бородачи с циничным простодушием показали Белову троих своих товарищей, за которых родные могут дать выкуп, по пять гривен. Остальные живут небогато, большинство уже начали примеряться к работе на хозяина, а, вероятнее всего, к побегу. Пока обоз шёл по Каме, бежать было трудно, на узкой Сиве и Бражке затеряться в лесу наверняка рассчитывали многие, кроме раненых.

Поутру Белов обманул ожидания пленных. Достав из награбленного имущества кандалы и цепи, за два часа он закрепил на ногах у всех здоровых пленников металлические кольца, не дававшие им бежать. Даже ходили те с трудом, прихрамывая и осторожно наступая на «окольцованную» ногу. Стремясь восполнить потерянные на «кольцевание» часы, решили ускорить движение. Поэтому удалось в сумерках добраться до посёлка, пройдя по извилистой Сиве и Бражке тридцать с лишним километров. Как было не вспомнить отставному подполковнику, что напрямую, через лес, дорога от Камы до Бражинска выйдет вдвое короче, да нет её пока.

После проведённых подсчётов потери от набега оказались не велики. Из жителей посёлка никого не убили, только разбежались все конокрады, когда нападавшие их расковали из кандалов, собирая все железные изделия по домам. Убили всех домашних лосей, туши которых привезли обратно на санях, да попрятали половину кур в мешки, их тоже удалось вернуть. Пару коров не тронули, овец тоже. Продуктовые ямы даже не разграбили, места в санях с трудом хватило на дорогое железо и ткани. Белов не ожидал, что так много инструментов уже наработано. К сожалению, полностью разобрали нефтеперегонный куб, правда, детали удалось вернуть. Зато руда и уголь оказались нетронутыми, готовые запасы свинца и серебра старейшина хранил в доме. Ювелирную мастерскую разграбили, причём ни серебра, ни драгоценных камней у бандитов не нашли, да и сами россохцы удивились, узнав о пропавшем серебре. У Белова были мысли, что это сладили бывшие наложницы, которые таинственным образом исчезли в день нападения вместе с двумя южанами-мастерами. Порадовало, что окна разбили только на первом этаже дома, стеклопакеты на втором этаже уцелели.