Когда физики в цене - Ирина Львовна Радунская

могли не измениться. На наше время приходится 90 % всех когда-либо живших на свете ученых. В 1750 году издавалось всего 10 научных журналов. Сегодня в библиотеке Детройта библиотекари носятся на роликовых коньках. Темп развития науки так высок, что объем научных работ удваивается каждые пять лет! Это приводит к парадоксу: выпускник высшего учебного заведения, только что окончив его, должен немедленно начинать учиться снова, если он хочет угнаться за развитием той области знаний, в которой собирается работать. Даже ученым бывает порой невероятно трудно разобраться в этом потоке информации. Сходные работы могут повторяться дважды и трижды в различных учреждениях и только потому, что работу легче выполнить заново, чем отыскать сообщение о ней в толще журналов и книг. Бывает, что даже узкие специалисты не в курсе работ своих коллег не только за рубежом, но в соседнем институте!

Вы представляете как от этого половодья знаний страдают молодые люди, еще только выбирающие путь в жизни?

Программы школ и университетов неудержимо распухают. А молодежи, кроме приобретения специальных знаний, необходимо расширять кругозор, заниматься самообразованием. Узкий специалист в наше время выглядит убого. Однако требовать от молодых людей, чтобы они и в нерабочее время читали учебники или специальные книги по смежным дисциплинам просто жестоко. Другое дело — предложить захватывающую книгу. Недаром сейчас так популярен жанр детектива, дающий разрядку, учитывающий специфику возраста, его склонность к загадочному, романтическому, приключенческому.

Но обычный детектив в познавательном смысле является холостым зарядом. Никаких знаний он не дает. Он овладевает вниманием читателя, но эта мобилизация внимания не кончается для читателя большим приобретением. Он мало что извлекает из такой книги. Другое дело увлекательно написанный научный детектив — книга о процессе раскрытия загадочных явлений природы. Такая книга вводит читателя в мир, где все запутано самым хитроумным противником — природой. Конечно, такая книга требует особенно острой формы изложения, динамичного сюжета, она должна быть увлекательна, и если она достигнет своей цели — ее читатель обогатиться знанием.

Пройдя вместе с действующими лицами весь путь от наблюдения нового явления до его понимания, вкусив всю прелесть общения с людьми сильного интеллекта, молодой читатель поневоле заразиться азартом научного поиска, желанием подражать незаурядным людям, его мозг пробудится, приобретет тот аппетит к знанию, без которого не возникает потребность в самообразовании. И который возбудить очень трудно не только учебнику, но даже учителю.

Только хорошая книга, сделав своего читателя участником захватывающих событий, познакомив изнутри со спецификой научной проблемы, может заразить его жаждой деятельности, самопожертвования на поприще науки.

Книги научно-художественного жанра не только помогают понять увлекательный мир науки, но и открывают молодежи новые горизонты в работе и творчестве. Вот почему такого рода литература пользуется в нашей стране большим уважением2.

Тем не менее у нас учится не менее четверти населения. Учатся очно или заочно, без отрыва от производства. Каждый четвертый человек сидит в классе, в аудитории или овладевает наукой дома после работы. Поэтому для них интересная захватывающая книга об ученых и науке — необходима.

И еще — книга научно-художественного жанра совсем по- особенному делают общее для литературы дело, по-своему выполняют задачу идейного воспитания читателя. Ведь понятие «идейное воспитание» может быть наполнено весьма различным содержанием. И тут у научно-художественной литературы свой метод, свой путь. Она дает возможность читателю вторгнуться в весьма высокие интеллектуальные сферы, с трудом доступные другим видам литературы. Я имею в виду воспитание читателя в духе материалистической философии. Когда читатель, следуя за сюжетом книги, шаг за шагом впитывает в себя логику развития Вселенной, у него просто не может возникнуть мысль о непознаваемости мира, о предопределенности судьбы. Когда он видит доказательства объективности законов природы, их взаимосвязи, он никогда не воспримет идеалистической философии, не станет фаталистом. Идеи материальности мира, объективности законов природы легко и непринужденно входят в книги научно-художественного жанра и могут быть усвоены читателем глубже и прочнее, чем из любых учебников и лекций.

Если молодой человек читает в учебнике о том, что древние математики, стараясь объяснить все многообразие мира сплетением загадочных магических чисел — ошибались; если в том же учебнике ему объясняют, почему ошибочна мысль философов-идеалистов о мире как о «вещи в себе», он может это усвоить, но не всегда поймет и, тем более, не прочувствует. Учебник есть учебник и он часто скучен.

Но если читатель вместе с героем книги размышляет над загадками бытия, сам сравнивает разные точки зрения, анализирует, — он таким образом делается соучастником событий, описываемых в книге. Дело ученого становится его делом. Мечта, убеждения, победа героя книги — мечтой, убеждением, победой читателя. Он сопереживает с героем, а значит живет его жизнью, его идеями, проникается его мировоззрением. Он учится мыслить категориями материалистической философии. Так научно-художественная литература незаметно, исподволь, формирует мировоззрение читателя. Это может быть и советский читатель, и японский, любой читатель нашего необъятного мира.

Мы живем на одной планете. Народы связаны общей наукой, общей техникой, все более общей культурой. Когда я готовила эту лекцию, я ориентировалась на то, что интересует моих советских слушателей. Если то, что я рассказала, заинтересует и вас, моих японских слушателей, это будет еще одним подтверждением того, что у русского и японского народов общие проблемы, общие трудности и заботы. И это закономерно. Грандиозные успехи, каких добились в короткое время наши страны, могут быть достигнуты только при наличии самой передовой науки и техники и наиболее целесообразной системы образования.

Да, у нас общие заботы. Мы все в плену у века «безумных идей». Вопрос в том, имеем ли мы, люди, достаточно здравого смысла, чтобы не превратить эти идеи в бумеранг — не поразит ли он тех, кто привел его в действие, не превратят ли люди плоды познания в оружие против себя? К сожалению, история приберегла для нас зловещие и красноречивые примеры. Вопрос в том, хватит ли у народов воли и здравого смысла, мудрости и прозорливости использовать неограниченные возможности науки себе на пользу, а не во вред.

Недавно я опубликовала повесть «Джунгли» о действительно безумной идее господства над миром, которую современные ученые могут, если потеряют здравый смысл, осуществить себе и всем на горе. Сейчас я думаю сделать по этой повести фильм. Фильм должен начинаться безмолвным кадром. На экране зритель увидит лишь одну фразу. Она будет как бы эпиграфом к фильму, «Люди! Допустим, мы можем всё. Как мы воспользуемся этим своим всемогуществом?» Этот фильм должен напомнить, что век «безумных» идей», век неограниченных возможностей, должен стать не концом человечества, а кануном счастья для