Ватарион. Книга 2. Маскарад Хаоса - Лия Шах

полезным. - выставив вперед ладони, попытался мужчина донести до меня свое предложение. Запустив руку за ворот рубахи, он вытащил небольшой заляпанный чем-то мешочек, который висел на шнурке на шее. Стянув вещицу через голову, Дархаин осторожно протянул ее мне, начиная медленно приближаться. - Вот эта жемчужина. В тартайском храме Океании даже целый фолиант об этой святыне лежит. Если, конечно, твои люди не спалили наш храм, когда захватывали остров. Но я его читал и запомнил немало, поэтому могу тебе даже рассказать о ней все, что знаю. Пусть сейчас у нее нет хранительницы, но она и без этого... способна на многое.

Любовь к уникальным предметам опаснее, чем любовь к золоту. Золота везде полно, нужно только уметь его заработать, а в этом я делаю некоторые успехи, и не сказать чтобы маленькие. Но вот такие вещи существуют в единственном числе и повторить их невозможно. У них есть особенная длинная история, которая началась еще в то далекое время, когда мир был другим, а тебя и в помине не было. Эта страсть изысканна, она для ценителей, и подвержены ей тем сильнее, чем глубже образованность человека.

Первый раз в жизни моя образованность сыграла со мной злую шутку. Я не обратила внимания на заминку в речи пирата, охваченная внезапным предвкушением обладания легендарной вещью, за которой стоят столетия насыщенной событиями истории. Не просто окаменелость - жемчужина, настоящее сокровище.

Демон не остановил пирата, потому что не получил такого приказа. Покорность Дархаина моей воле притупила способность замечать детали. Я протянула руку, и на нее лег замызганный мешочек, а, сжав пальцы, я почувствовала внутри круглый предмет. Подняв руки, пират медленно отошел от стола, всем своим видом показывая, что нападать он не собирается.

Но откуда мне было знать, что бояться нужно вовсе не человека?

Развязав тугой узел, я открыла мешочек, и у меня перехватило дыхание. Там внутри, источая мягкий свет, лежала жемчужина. Размером с ноготь большого пальца, идеально белого цвета, она была без единого изъяна. Но этот мешочек был просто омерзителен. Он провонял потом, кислым вином и кое-где был в пятнах крови, на нем были вышиты какие-то уродливые символы, значения которых я не знала, поэтому нет ничего удивительного в том, что я захотела вынуть сокровище из этого грязного вместилища. В моем воображении у Сердца Океании уже была своя бархатная подушечка на пьедестале под хрустальным стеклом. Перевернув мешочек, я подставила руку, и святыня упала мне в ладонь.

В тот же миг тело прошила непередаваемая боль. Пальцы сжались на жемчужине в болезненной судороге, и разжать их не было никаких сил. С ошеломляющей скоростью она начала вытягивать из меня колдовскую силу, а следом за ней утекала и жизнь.

Рухнул на колени демон, схватившись за сердце и силясь сделать хотя бы один вдох. Дархаин мрачно ухмыльнулся, довольный результатом, и подошел ко мне. Усевшись на стол передо мной, он протянул руку и провел ей по щеке.

- Удивительная штука, да, сучка? - самодовольно усмехался пират. - Правда, для меня новость, что этот кракенов ублюдок - твой демон. Ну так что? Хочешь, расскажу тебе о Сердце Океании? А я расскажу. Его создали здесь, в Сихейме, во времена Первой Священной Войны. Кучка церковников молилась своему божку и намолила вот такую подачку. Это священный артефакт для борьбы с колдунами. Стоит вашему племени коснуться его, как жемчужина начинает вытягивать душу. То же касается и связанных с колдунами демонов. Вот такая короткая и увлекательная история. Тебе стоило согласиться на золото, ха-ха! Тогда, может, пожила бы еще денек-другой.

Боль сковала тело, не позволяя сделать и единого вдоха. Голос пирата звучал все глуше, а перед глазами уже летали мушки из-за нехватки воздуха. Я не чувствовала ног и рук, а в голове билась одна единственная мысль - если я сейчас умру, моя семья будет в большой опасности. А еще я отчетливо понимала, что в этот раз сама с бедой не справлюсь. Теперь мне может помочь только чудо.

Эстар все еще боролся за жизнь, когда из меня ушли последние силы, погружая в слепящий свет беспамятства. Бездыханное тело обмякло в кресле, а на раскрытой ладони мягко сияла священная жемчужина. Я умирала и не видела, как со страшным грохотом вылетела дверь в кабинет, а в помещение ворвался разъяренный мужчина, которого меньше всего сейчас хотелось бы назвать придурошным монахом.

Мои глаза закрылись и не видели, как обычно милый и улыбчивый парень одним ударом отправил рослого пирата в беспамятство и бросился ко мне. В комнату набежала стража вместе с перепуганным Саидом, а следом прибежал и Кергал. Он, также как и остальная охрана, замер, в ужасе глядя на обезглавленные тела и залитый кровью пол, поэтому никто и не обратил сразу внимания на бездыханную госпожу.

Тиль обхватил мое лицо ладонями, а после поспешно коснулся пальцами шеи. Пульса не было. Заметив жемчужину на раскрытой ладони, он схватил ее и отшвырнул в сторону, будто это не святыня его любимого бога, а мерзкий скорпион. С тихим стуком реликвия закатилась в угол у окна, а дрожащие от ужаса руки парня касались моего лица в надежде, что это может вернуть мне жизнь.

В жизни не много бывает таких моментов, когда счет идет на секунды. Этот был одним из них. Меня убивало не то, что святыня пыталась вытянуть колдовскую мощь, которой у меня было так много, что ей не один год пришлось бы тянуть до результата, а простая нехватка воздуха. Будь я хоть трижды колдуньей из самого масштабного пророчества, но я все же человек, а не демон. Сколько человек может прожить без воздуха?

- Боже... боже, нет, пожалуйста... нет... дыши... Слышишь? Хель, родная, дыши... - удерживая мое лицо в ладонях, непослушными губами заклинал Тиль, но ни я, ни бог его не слышали.

Подавшись вперед, он сделал то, чего никогда не сделал бы без моего согласия в иной ситуации. Прижавшись губами к моему рту, он попытался вдохнуть в умирающее тело жизнь, забыв, на чьей он стороне. Мы ведь почти никогда нормально не общались. Все время ссорились, усложняли друг другу и без того непростую жизнь, жили как дикая кошка с глупой собакой, но вот он получил шанс исполнить свой долг и очистить мир от скверны, и что же он делает? Позабыв заветы Церкви, истинно верующий отчаянно пытался вернуть к жизни проклятую колдунью, раз за разом прижимаясь губами к губам в надежде, что вновь застучит жестокое сердце.

Кто