Твари Господни - Макс Мах

"Но зато и простуда нам теперь не страшна, – легкомысленно подумала Ольга, занимая кресло в салоне самолета. – А пить надо меньше".

5

– Здравствуй, Георг, – сказал он, входя в кофейню. – Рад, что ты уже на месте.

Георг с интересом посмотрел на него из-за стойки и, видимо, опознав по каким-то одному ему – а может быть и не только ему – известным признакам, коротко поклонился:

– Рад вас видеть в здравии и довольстве, сударь. Мы прежде встречались?

– Несомненно, – усмехнулся Виктор. – Встречались, и неоднократно. Я Август, и дорога моя лежит сквозь сердце бури.

"Несколько вычурно, не так ли? Но слово не моя стихия. Увы".

– Если позволите, князь, – на этот раз Георг поклонился так низко и с таким выражением на лице, что окажись здесь по случаю кто-нибудь из горожан, удивлению его не было бы предела. – Я принесу вам ваше питье.

– Сваришь мне кофе по-арабски?

– Если таково ваше желание, господин, – с этими словами, Георг, вышедший было из-за стойки, вернулся на свое место и, отвернувшись от Виктора, не мешкая, принялся за дело.

– Какие новости? – спросил Виктор, присаживаясь за ближайший столик и закуривая.

– Заходило семь человек, – не оборачиваясь, ответил Георг. – Они помнят Гурга. Удивляются. Некоторые встревожены. Их мучают сомнения.

– Кто такие?

– Назвались только трое. Иван, Кукла и Портной.

– Портной, – повторил за Георгом Виктор. – Высокий крепкий блондин. Похож на буконьера…

– Да, – коротко подтвердил Георг.

– Что-то еще?

– Женщина, – Георг все-таки оглянулся, посмотрев на Виктора через плечо. – Очень необычная женщина, ваша милость.

– Женщина…

"Неужели?"

– Надеюсь она назвалась? – спросил он вслух.

– И да, и нет, мой князь, – Георг не изменил позы, так и стоял, глядя на Виктора через плечо. – Она назвалась Деборой, но я не уверен, что это ее подлинное имя.

"Не она… "

– Дальше.

Какая-то Дебора в Городе была еще в его время, но он ее совсем не помнил.

– Высокая, – сказал Георг. – Красивая, волосы черные, глаза синие. Одета, как светская дама начала века. Я бы сказал, Париж или Рим, может быть, Вена. Но это мое субъективное мнение. Драгоценности… Изысканные. И, кажется, неслучайные. Что еще? Курит длинные черные сигареты…

– Тебя что-то насторожило? – Самого Виктора визит странной дамы не столько насторожил, сколько заинтриговал. Никого подходящего под описание, данное Георгом, он не знал.

– Она вела себя странно, – Георг вышел из-за стойки и подошел к Виктору. – По-моему, она все время о чем-то думала. О чем-то для нее важном, – Георг поставил на стол чашку с кофе и бокал с коньяком. – Потом смотрелась в зеркало.

– Вот как, – Виктор пригубил коньяк и на секунду задумался. – Может быть, она забыла, как теперь выглядит?

"Она обернулась?"

– Или вовсе этого не знала, – кивнул Георг. – Может быть. Но есть еще одна вещь. Она просила передать привет племяннику старика Иакова, буде такой здесь вдруг объявится.

"Дебора… Судья и пророчица… И ведь она меня спрашивала об обращении".

– Вот как, – повторил Виктор. – Очень интересно.

Деборы, во всяком случае, такой Деборы, как описал ее Георг, Виктор совершенно не помнил. Но и забыть такую женщину не мог тоже. Значит, не знал. И это было очень странно, поскольку она, совершенно очевидно, являлась старожилом Города, иначе откуда бы ей знать про Иакова и Гурга? Следовательно, это был кто-то, сменивший личину. Настораживало, однако, то, что она взяла так резко "в карьер". В Чистилище так дела никогда не делались, если конечно, за время его отсутствия тут не произошло каких-то совершенно драматических перемен в модус проседенти.[50] Но в это Виктор совершенно не верил. Тогда, что?

"Она?"

– Еще что-то? – спросил он вслух, предчувствуя, что главное еще впереди.

– Да, – кивнул Георг. – Она сказала, что всегда будет помнить ту музыку. Не знаю, что она имела в виду, но мне кажется, это похоже на код.

"Дебора… и музыка… Она научилась менять облик? Почему бы и нет. При ее-то силе… Значит, все-таки она?" – он вспомнил набирающую силу и меняющую цветность звезду и согласился, что теперь от Лисы можно было ожидать всего. Его только тревожила поспешность, с которой она пошла на контакт с Георгом. Что это могло означать?

– Спасибо, – сказал он вслух. – Это интересная информация. Ты надежно залег?

– Не тревожьтесь, князь, – улыбнулся Георг. – Нас там трое. Мы будем держать точку круглосуточно.

– А Гектор?

– Командир и еще четверо в пути.

– Далеко вас забросило? – вот этот вопрос был крайне актуален. Гектор был первым, о ком ему стало достоверно известно.

Георг перегнулся через стол и, неразжимная губ, сказал то, что хотел знать Виктор:

– Двенадцать часов лета.

"Двенадцать часов… Увы".

– Они уже вылетели? – спросили он вслух.

– Вряд ли, – с сожалением в голосе сказал Георг и покачал головой.

"Время".

Судя по всему, Гектор не успевал или успевал впритык. А от других вестей пока не было.

– Добрый день! – Виктор оглянулся через плечо и посмотрел на нового посетителя. За прошедшие годы Наблюдатель почти не изменился. Впрочем, личины меняются редко и совсем не так, как меняются носящие их люди.

– Добро пожаловать! – Гостеприимно улыбнулся новому посетителю Георг. – Не желаете ли кофе? Ликер, коньяк… виски? – добавил он, рассмотрев ковбойский наряд Наблюдателя.

– С удовольствием, – Наблюдатель, не скрывая интереса, оглядел помещение и, встретившись взглядом с Виктором, вежливо кивнул. – Добрый день.

– Я Виктор, – представился Виктор и вдруг сообразил, что некоторое время как перестал быть Августом, нежданно-негаданно вернув себе настоящее имя.

"Перед смертью, что ли?" – Но так или иначе, по всему выходило, что нигде теперь не было места ни, Иакову, ни Некто Никто, ни, тем более, князю Августу.

– Я Виктор, – сказал он и чуть приподнял бровь. – А вы, сударь?

– Наблюдатель, – усмехнулся ковбой, снимая свою вполне типическую "стетсоновскую" шляпу. – Так меня здесь называют. А вы, значит, из новых…

– Да, – кивнул Виктор. – Я здесь недавно. А вы, стало быть, старожил?

– Да, – Наблюдатель, не спрашивая разрешения, сел на место вставшего, чтобы обслужить его, Георга. – Лет двадцать появляюсь.

– И как там, у вас в прериях? – спросил возившийся за стойкой Георг.

– Да все спокойно, – пожал плечами Наблюдатель. – Вашими молитвами, сэр. Бизоны отдельно, индейцы отдельно. Ну а мы сами по себе.

"Забавно, – подумал Виктор, дружелюбно рассматривая этого, на самом деле, хорошо известного ему человека. – Забавно! Кажется, это называется системой Станиславского".