Во власти страха - Джеффри Дивер

Ей вспомнилось, как мать, Шарлотта, разговаривала с ней, четырехлетней:

– Мы едем в Нью-Йорк по важному делу, милая. Оно будет вроде игры. Я буду Кэрол. Если услышишь, что меня так назвали, и скажешь, что меня зовут по-другому, я запорю тебя до полусмерти. Понимаешь, милочка? Я возьму хлыст. Сперва тебе будет хлыст, потом чулан.

– Да, мама. Я буду хорошей.

И Пам поняла, что умирает, потому что все вокруг нее стало светлым, блестяще-светлым, красновато-светлым, слепящее-светлым. И она едва не засмеялась, подумав: «Может быть, я ничего не знала про Бога? Я вижу небесный свет». Или адский, или какой-то еще.

Потом она ощутила легкость, и ее душа начала подниматься. Но нет, нет, нет… Просто Билли слез с нее, встал, схватил и поднял выдвижной нож. Он хочет перерезать ей горло.

Губы его зашевелились – он что-то сказал. Пам не расслышала. Но зато явственно услышала два громких хлопка, затем третий – от парадной двери многоквартирного здания. Увидела, что источником света было солнце: солнечный свет лился на обращенный к западу фасад. Разглядела силуэты двух мужчин с пистолетами в руках. Обратив потом взгляд на Билли, Пам заметила, как он пятится, шатаясь и держась за грудь. Его рассеченный рот широко раскрылся.

Билли посмотрел на нее, выронил нож, неуклюже сел, потом повалился на бок. Захлопал глазами, казалось, удивленно. Что-то прошептал. Руки его дернулись.

Потом полицейские вошли в коридор, подхватили, подняли на ноги и повели к парадной двери. Пам, однако, вырвалась, должно быть, удивив их своей силой. «Нет», – прошептала она, повернулась и посмотрела в глаза Билли. Пам смотрела, пока его взгляд не стал рассеянным, а зрачки не потускнели. Глубоко вдохнув, она немного подождала, потом отвернулась, а полицейские подошли к телу Билли, держа наготове пистолеты. Официальная процедура, догадалась Пам, ведь было ясно, совершенно ясно, что он больше не представляет собой угрозы.

Глава 73

Медики оказали помощь Пам Уиллоуби, и она вышла из дома на холодную, светлую улицу. Сидя в кресле-каталке на тротуаре, Линкольн Райм видел, как Амелия Сакс сделала шаг вперед, чтобы обнять ее, но потом остановилась. Отступила назад и опустила руки, когда Пам лишь холодно кивнула ей в знак приветствия.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Райм.

– Прихожу в себя, – мрачно ответила молодая женщина.

Райм больше не мог думать о ней как о девочке. Ему рассказали, как она сражалась с Иксом, и он гордился ею.

Почему-то Пам все время потирала кулаками переднюю сторону бедер. Это напомнило ему, как Амелия Сакс иногда машинально трогала собственное тело. Заметив его взгляд, Пам объяснила:

– Он сделал мне татуировку. Но не ядом. Это обычная татуировка. Раньше он выколол у себя на ногах части своего и моего имени, а теперь остальные части у меня.

Райм вспомнил, что Т.Т. Гордон назвал их «разделителями», которые любовники выкалывают друг другу.

– Я… – Она сглотнула. – Я испытываю гадливость.

– Я знаю человека, который может их удалить. У меня есть его телефон.

Если Т.Т. Гордон умел делать наколки, то наверняка умел и удалять их.

Пам кивнула и снова машинально принялась тереть бедра.

– Он говорил ужасные вещи. Похоже, планировал стать новым Гитлером. Собирался убить дядю с тетей и создать свое собственное движение. Знаешь, моя мать была далеко не так умна. Она болтала, болтала, и ее слова не воспринимались всерьез. Но Билли был на голову выше. Он учился в колледже. Хотел организовать школы и внушать детям свои взгляды. Говорил о Принципе кожи. Я видела, что он помешан на нем. Настоящий расизм.

– Принцип кожи, – задумчиво произнес Райм.

Это совпадало с манифестом, который террористы хотели оставить на месте отравления воды. Ему вспомнились слова Терри Добинса:

«Если сможете выяснить, почему он так увлечен кожей, это будет ключом к пониманию всего дела…»

Пам продолжала:

– И он был одержим мыслями обо мне все эти годы. – Она рассказала о помолвке, о том, что Билли приехал в Нью-Йорк год назад, планируя нанести удар по городу и соблазнить ее. Ее затрясло.

– Хочешь сесть в машину? – спросил Райм, указав подбородком на автомобиль, который подогнал Том. Квартира Пам была опечатана для осмотра места преступления, а она явно замерзла: ее нос и глаза покраснели, кончики пальцев тоже.

– Нет, – ответила Пам, не задумываясь. Ей казалось спокойнее на солнечном свете, несмотря на холод. – Вы схватили их всех?

– Похоже, всех, кто был здесь, в Нью-Йорке, – ответил Райм. – Мэттью и Гарриет Стэнтонов, их сына Джошуа.

Поисковая группа нашла на теле Икса его подлинные документы. Уильям Хейвен, двадцати пяти лет. Тату-мастер, живший в городе Саут-Лейкс, штат Иллинойс.

Райм продолжал:

– Сейчас ведется работа со всеми их документами, записями, телефонами, компьютерами. Мы арестовали нескольких заговорщиков в южном Иллинойсе, но будут и еще аресты. Взрывные устройства, хоть и не были приведены в готовность, оказались настоящими: порох, детонаторы и пусковые схемы, включаемые по сотовому телефону. Тот, кто их изготовил, знал свое дело.

– Если это такая же подпольная группа, как та, в которой состояла моя мать, «Патриоты границы», к этому могут оказаться причастны десятки людей. Они всегда встречались поздно ночью, сидели на кухнях, пили кофе и строили свои гнусные, мелкие планы… Линкольн, – позвала Пам.

Он приподнял бровь.

– Как ты узнал? О Сете… чтобы отправить сюда полицию…

– Я не знал. Но заподозрил, когда мне пришло в голову: как Икс узнал о Тэ-Тэ Гордоне?

– О ком?

– О тату-мастере, которого вы с Сетом встретили у меня в лаборатории.

– А, о том человеке со странной бородой и пирсингами.

– Да. Билли ворвался в мастерскую, убил его сотрудника. Думаю, хотел убить Тэ-Тэ, но его там не оказалось. Возможно, он разузнал о Гордоне каким-то другим путем, но это объяснение было самым простым – он увидел Тэ-Тэ в моем таунхаусе.

Поскольку мы узнали, что целью этой группы являлся внутренний терроризм и что существовала давняя связь с тобой и с твоей матерью – через Собирателя Костей, – я подумал: не слишком ли много случайностей привело к появлению Сета в твоей жизни?

Конечно, у Икса была наколка в виде многоножки. У Сета как будто не было никаких: я видел его в майке с короткими рукавами. Как это объяснить? А потом я вспомнил о водостойких чернилах – красных – в одном из пакетов с уликами. Тэ-Тэ сказал нам, что некоторые татуировщики используют для нанесения контуров перья и смываемую краску. Может быть, Икс делал именно это – временную татуировку, чтобы ввести нас в заблуждение.

Пам кивнула.

– Да, совершенно верно. Он объяснил мне, что рисовал на руке многоножку, чтобы люди принимали его за кого-то другого. Потом смывал ее, когда играл роль Сета. Он сделал одному бездомному наколку многоножки и заплатил ему, чтобы он просверлил трубу. Сказал, что не поверил, будто в трубе перекрыли давление. Осторожничал.

– А, значит, вот кто это был. – И Райм продолжил: – Потом он влез в мой таунхаус и попытался отравить меня. Мы подумали, что он мастер отпирать замки – следов отмычки на замке не оказалось. Но, конечно…

– Он снял ключ от твоего таунхауса с моей цепочки, – с гримасой договорила Пам. – И сделал дубликат.

– Да, я так и подумал. Был ли это Икс? Разумеется, с уверенностью сказать я не мог, но рисковать не хотел. Позвонил в полицию, и сюда срочно отправили нескольких патрульных.

– И это нападение, – вмешалась Сакс. – Он разыграл его. Ввел себе немного пропофола, потом надел наручники. Положил на пол бутылочку с ядом, шприц и лег подремать до появления полицейских.

– Зачем? – спросила Пам.

– Хотел снять с себя подозрения, – ответила Сакс. – Лучший способ для этого – представить себя жертвой.

– И должен признаться, – заговорил Райм, – нам помогли наши психологи. Они провели кое-какие исследования и пришли к выводу, что многоножка в литературе и искусстве представляет собой символ вторжения в уютное, безопасное место. Невидимые, они лежат и ждут. Таков был и Сет. Ладно, Билли.

– Конечно. – Пам оглянулась на свою квартиру. Нахмурилась, достала из кармана бумажную салфетку, намочила ее и стерла со щеки кровь.

Сакс, возглавившая расследование после того, как Лон Селлитто вышел из строя, минут двадцать опрашивала девушку в присутствии Райма. Они узнали, что Билли хотел, взяв с собой Пам, скрыться на севере штата Нью-Йорк, в группе «ополченцев», называющих себя «Ассамблея патриотов», с которой Райм и Сакс уже имели дело.

Рон Пуласки закончил осмотр в квартире Пам – хотя преступник был остановлен в самом полном смысле этого слова, формальности все равно необходимо соблюсти. Собрав улики, он подписал регистрационные карточки и сказал Райму, что отвезет все в таунхаус. Сотрудники медэксперта вывезли тело. Холодными, как воздух, глазами Пам смотрела, как носилки на колесах везут к автомобилю.