Священный сезон - Антон Антонов

Все эти двенадцать лет Тес Амару мучил вопрос, почему Хозяин отрекся от нее так рано. И теперь Алиса Мин явно с подачи того же самого Хозяина подсказала очевидный ответ.

Хено-нои из гнезда Тен-но был еретиком. Молодой Хозяин, воспитанный в ереси, попал в мозг девочки, чье воспитание было совсем другим. Она свято верила во все, что внушали ей учителя, а Хозяин пытался подспудно привить ей еретические идеи.

Неудивительно, что он продержался в ее теле всего 35 сезонов. Наоборот, странно, что реакция отторжения не наступила значительно раньше.

Беда в том, что Хено-нои из гнезда Тен-но жил свою первую жизнь и был слишком неопытен. Еретические идеи внушили ему в процессе воспитания старшие собратья из его родного неблагонадежного клана.

Однако передать их носителю было гораздо труднее. Мозг благородной тейны Ют Архен Хено-нои отвергал эти идеи, не желая признавать их своими. И дело кончилось реакцией отторжения.

Тем не менее Тес Амару осталась жива. И теперь Хено-нои из гнезда Тен-но смотрел на нее со стороны.

Это было странно, но в свете сказанного можно было подобрать разумное объяснение и этому факту.

Очевидно, еретический клан каким-то образом устроил так, чтобы в эксперименте по внедрению Хозяев в сознание земных детей участвовал тот самый ксен, который когда-то жил в теле главного организатора этого эксперименты – нагаруны Тес Амару.

Нагаруна не удивилась бы, узнав, что остальные Хозяева, доставленные на орбитальную базу Службы исследований для этого эксперимента, тоже происходят из клана Тен.

И все это приобретает особый смысл, если вспомнить, что лидера Службы исследований зовут Ар Ман Кай-тен. А его Хозяин носит имя Кай-тен из гнезда Тен-но.

Но для Тес Амару это все представляло лишь умозрительный интерес и никак не могло способствовать ее личному спасению. Ведь она сама давно уже не была частью клана Тен.

Она была обращенной в прах. И прекрасно понимала, что от живого праха, который может думать и говорить, до окончательного, который можно развеять по ветру – всего один шаг.

Тес Амару только не могла понять, в чем состоит суть игры клана Тен. Но это тоже по большому счету не странно. Смертным не дано понять игры высших сфер.

Зато воевода Вадим все понял правильно. Он видел, что Тес Амару и Алиса Мин готовы последовать за ним и дожал их одним словом.

– Выбирай! – сказал он, обращаясь к старшей, но решение приняла младшая.

– Здесь моя планета, – сказала Алиса Мин. – И твоя тоже, нагаруна. В метрополии для тебя места нет.

В метрополии не было места ни для кого из обращенных в прах. Антропоксены, живущие на мирных тыловых планетах, в массе своей вообще не знали об их существовании.

Уделом обращенных в прах была бесконечная война в горячих секторах – до тех пор, пока их не убьют в бою, не казнят за какой-то проступок или не спишут по возрасту или болезни, что тоже означает смерть.

А тут вдруг появилась альтернатива, подкрепленная словом партизанского генерала, что лесные люди примут беглых инопланетянок, как обыкновенных перебежчиков, и клятвой Алисы Мин, что контролеры не смогут активировать их личинки-мунгара.

Делая выбор, Тес Амару как будто нарочно проигнорировала генерала Богатырева, и этим окончательно прояснила реальную расстановку сил.

– Я с тобой, моя тейна, – сказала она, обращаясь к Алисе, и та, кивнув, перевела взгляд на пилота и охранницу.

– Я с вами, благородная тейна и моя нагаруна, – произнесла первая из них.

А вторая, нарушая все правила и нормы субординации, дала ответ не Алисе Мин и не Тес Амару.

– Я с вами, генерал, – сказала она, глядя прямо в глаза Вадиму Богатыреву.

Воевода коротко кивнул и тронул грузовик с места.

– Куда мы едем? – спросила Алиса с ноткой детского любопытства.

– Вперед, – ответил воевода Вадим. – Я люблю этот город, но сейчас мне тут как-то неуютно.

Они выехали из Питера по улице Лесной, где уже был выставлен кордон из вспомогательных войск.

Координаторы войсковой операции в эти часы пребывали в уверенности, что беглецы все еще находятся в районе порта. Главные силы оцепили порт и начали прочесывание, а блокаду города обеспечивали вспомогательные войска. На всякий случай.

Никто не ожидал увидеть беглецов там, где они пошли на прорыв.

В кордоне на выезде из города стояли какие-то африканцы, которые приняли грузовик с контейнерами за армейскую машину.

В этот час подобные машины то и дело въезжали в город поодиночке и колоннами. Правда, данная конкретная машина ехала, наоборот, из города, но африканцы все равно среагировали на ее появление не сразу. И прежде чем они успели опомниться, беглецы уложили весь кордон из деактиваторов.

Прорыв был обнаружен через несколько минут, и параболоид, вызванный на место событий, тотчас же устремился в погоню за грузовиком.

На подмогу ему был выслан целый квадрат, но он застал только финал.

Первый параболоид внезапно взмыл над деревьями и, не выходя на связь, умчался в сторону Финляндии, а в эфире чей-то женский голос выкрикнул на языке антропоксенов:

– Они захватили параболоид!

Этого оказалось достаточно, чтобы весь квадрат ринулся следом за уносящейся вдаль боевой машиной, оставив в покое грузовик.

Когда к грузовику коршунами слетелись еще несколько параболоидов, он был пуст, и никому не пришло в голову проверить, с чьего коммуникатора и откуда конкретно было передано сообщение о захвате параболоида.

Координаторам операции было совершенно не до того. Преследуемый параболоид над Ладожским озером вступил в бой с двумя квадратами боевых машин, и его действия убедили всех, что беглецы находятся именно там.

На самом же деле экипаж этого параболоида полностью потерял контроль над собой вследствие ментальной контузии.

Алиса Мин Хено-нои не умела управлять гипнотической силой и внушать с ее помощью сложные идеи и мысли. Но повергнуть нескольких антропоксенов в панический ужас и заставить их бежать сломя голову от воображаемой опасности она могла без труда.

Вот пилот параболоида и гнал свою машину куда глаза глядят. А когда преследователи взяли его в клещи, стал вырываться всеми доступными способами.

Что ему при этом чудилось, сказать трудно, но дар речи он потерял основательно, так как не выходил на связь вплоть до того момента, когда его прочную, но все же не бессмертную машину разнесли в клочья.

Разваливаясь на части, она рухнула в озеро, но за пару секунд до того, как рванула силовая установка, на борту сработала катапульта.

Катапультируемые кресла в параболоидах были не парашютирующие, а летающие, и их унесло аж на северный берег Ладоги.