Когда говорит кровь - Михаил Александрович Беляев

Мицан, который все это время с невозмутимым лицом и огромным аппетитом ел кашу, тут же положил себе по несколько кусков мяса, а потом, подумав немного, добавил ещё столько же. Рядом со Скофой появилась мать, заботливо положившая угощения ему в тарелку. Она слегка чмокнула его в затылок сухими подрагивающими губами, но вместо материнского тепла, солдат почувствовал лишь холодную отстраненность.

– Расскажи нам, дядя Скофа,– неожиданно проговорил Басар. Голос паренька прозвучал на удивление низко и хрипло и больше подошел бы мужчине, чем подростку. Солдат украдкой взглянул на его руки и сразу понял, что детство для его племянника закончилось уже очень давно.

– Да, да, расскажи нам! – поддержал своего двоюродного брата Эдо. Его голос ещё не успел сломаться и оставался по-детски звонким.

– О войне?

– Обо всём! Обо всех твоих походах. О варварах расскажи, о том, как вы с ними сражались! – глаза Басара заблестели, и Скофа тут же заметил, как изменилась в лице Виэтна, а Сардо неодобрительно нахмурился.

– Так, ну все, цыц дети,– шикнул на них он.– Не надоедайте дяде, он даже поесть то толком не успел. Захочет – сам расскажет. Но потом. А сейчас уткнулись носами в тарелки и чтоб головы не поднимали, пока чистыми не станут!

Мальчики тут же выполнили поручение главы семьи, бодро заорудовав ложками. Скофа с тоской посмотрел на свою чуть тронутую тарелку, а потом перевел взгляд на пустую плошку Мицана, которую он вновь наполнял кашей и солониной. Его изуродованный друг явно был доволен этим вечером и, похоже, намеривался взять от него все возможное, набив брюхо под завязку.

– Ты на них внимания не обращай,– продолжил Сардо, вновь разлив вино по чашам. На этот раз он не забыл и про Мицана с Беро.– Мальчишки в последнее время все в облаках витают, а у нас тут работы по горло. Ежели они в мечтах жить будут, то кто за складом присмотрит, масло грузить станет? Некому будет. И зачахнет тогда наше новое семейное дело. И что тогда, опять на давильню идти? Да не в жизнь! Не пусть в семье будут. Крепнут.

– Боишься, что мальчики по стопам дяди пойдут? – негромко произнес Скофа.

От этих слов его брат вздрогнул, нервно выпил вина, чуть было не подавившись, и закашлялся. Над столом повисла тишина, прерываемая лишь бодрым чавканьем Мицана, да возней детей на ковре. Малышу удалось-таки завладеть лошадкой, и он с энтузиазмом стучал ей о деревянный кубик.

– Скофа, а ты же ещё в войсках, правда? – неожиданно спросила его Мирна.

– Да, пока ещё в солдатах. Только когда мы вернемся в Кадиф и пройдем с триумфом по улицам города, всех отслуживших ветеранов отпустят по домам. Военный устав четко гласит, что воин не должен покидать службы и полководца, пока поход не завершен. Поэтому я на целый год больше положенного и отслужил. Но уже совсем скоро моя солдатская жизнь закончиться. Завтра армия как раз рядом с Кэндарой пройдет, а отсюда до столицы рукой подать, сами знаете. Два дня пути от силы.

Слушавшие его мальчики оторвались от своих тарелок, но тут же, получив по подзатыльнику от Сардо, уткнулись обратно. Брат посмотрел на солдата с явным неодобрением, но вновь промолчал.

– Значит, через пару дней ты уже навсегда отложишь копье? – спросила сестра.

– Примерно так, если только ничего не случиться и армии в боевые порядки не приведут, но это маловероятно. На Тайлар, особенно сейчас, никто напасть не посмеет. Лико Тайвиш всему миру показал, что наша былая мощь в полной мере вернулась, и кто наши рубежи пересечет, надолго в этом мире не задержится!

Он по привычке поднял к верху чашу с вином, но встретив непонимание в глазах родни смутился и сделал вид, что просто решил выпить. Только Мицан ответил ему понимающей улыбкой, подмигнул и тоже выпил свою чашу до дна.

– А после того как вас отпустят,– словно не заметив его слов продолжила Мирна,– сюда вернешься или осядешь где ещё?

– Ну, сюда, наверное,– её вопрос несколько сбил Скофу с толку.– Куда ещё то?

– Кто же тебя знает Скофа. Вдруг ты решишь в столице остаться.

– Зачем в столице? – оживился Сардо.– Не, брат, ты сюда возвращайся поскорее. В дело тебя возьмем, к ремеслу нашему новому приобщим. Нам лишние руки только во благо будут. Сейчас времена для торговли хорошие – дороги безопасны, налоги не высоки, а сановники не стремятся обобрать до нитки. Так что работы у нас много и ещё больше будет. Да и развиваться есть куда. Вот, к примеру – телегу бы новую купить, да и лошадей бы ещё парочку. А то без транспорта толком в торговле не развернёшься. Наши закупщики, ну, в Солтрейне которые, и рады бы у нас больше брать, да только мы лишь одну телегу и можем за раз привезти, а в месяц ходки две делаем. Ну, если удачно все складывается – три. А с двумя то телегами, ух! Да и хорошо бы назад не порожняком ходить, а из Солтрейны сюда товары какие везти. Там дубильное ремесло хорошо развито, а у нас в городе с кожей как раз не очень. Вот только и тут деньги нужны. А что, Скофа, не думал вложиться в семейное ремесло? Небось, на войне-то успел набить заплечный мешок всякими дикарскими сокровищами, а, так же брат?

– Набивать то набивал, да только дырявый мне мешок попался. Ничего в нем и не задержалось.

– А я-то всегда думал, что солдаты из походов не пустыми возвращаются,– от услышанного Сардо заметно помрачнел.

– Кто как… одним везет и в их руки сокровища сначала попадают, а потом там же и остаются, а к другим… к другим боги не столь снисходительны. Вот и мне удача никогда особо не улыбалась.

– То есть ты за двадцать один год так ничего и не скопил? Братец, да с таким же успехом ты мог все это время тут масло давить. Даже пользы бы больше было. Семье бы хоть помог,– прыснула Виэтна.

Скофа растерянно уткнулся в свою тарелку, помешав остатки каши. С нескрываемой завистью он покосился на невозмутимого Мицана, доедавшего вторую миску. Дорого бы он сейчас отдал, чтобы махнуться местами с Мертвецом и так же спокойно набивать брюхо, пока его друг отдувался бы перед родственниками.

– Я все эти годы за государство воевал,– произнес он, наконец, но оправдание прозвучало не так уверенно и громко как бы ему хотелось. Но главное, эти слова прозвучали именно как оправдания.

– И что нам с того