Чужое тело - Антон Орлов

Вездеходы, как хищные рыбы, скользили по опустевшим улицам, озаренным золотистым сиянием лаколарий. Просветы в куполе словно закупорены — время близится к полуночи. Охранники заподозрили, что за машинами ведется слежка, и приготовили к бою бортовые бластеры, но пока все было спокойно. Лиргисо выглядел опасно злым, что не мешало ему кривить губы в привычной иронической усмешке. Тина откинулась в кресле и смотрела на проплывающие мимо дома: вечный полумрак Инегбона и неоновые отсветы скрадывали изъяны, и все же она заметила, что облицовка многих зданий не в порядке. Плиты либо чем-то изъедены, либо покрыты выпуклыми наростами, причем цвет наростов каждый раз совпадает с цветом основы. По стенам ползали небольшие роботы на присосках — они отскабливали наросты, терли и полировали плиты своими манипуляторами.

Разглядывая всю эту савайбианскую экзотику, Тина одновременно размышляла о делах. О своих делах, пока что безнадежных. Сейчас главное — не сломаться и не впасть в депрессию. Если начнется депрессия, можно упустить шанс, можно его просто не заметить… Надо находиться в постоянной готовности, чтобы воспользоваться первым же случаем, когда он подвернется. Хорошо, если это произойдет завтра. А если через месяц, через два, через полгода? Сохранять готовность к действию в течение настолько долгого срока — реально это для нее или нет? Не исключено, что следующая попытка окажется неудачной, как и предыдущая. Несмотря на это, сохранять готовность и не меняться, и не принимать навязанные правила игры…

Еще один отель. «Радушное королевство». Название многообещающее, однако в этот пятизвездочный замок с балконами, башенками и белоснежными голографическими облаками над крышей их тоже не пустили.

— Я проведу журналистское расследование, — сердито пробормотал Люш. — Выясню, почему к нам здесь так относятся, и сделаю матерьялец для «Сетевой бомбы»…

— Нет необходимости, — мрачно сказал Лиргисо (только этого ему, конечно, и не хватало!). — Савайба — нецивилизованная планета, это все объясняет, а матерьялец ты сделаешь, какой я тебе скажу.

— Я напишу про беспредел преступников и про эти отели, двери которых закрыты для порядочных людей! — не хотел сдаваться Люш. — Так напишу, что с Ниара никто больше сюда не прилетит! Безобразие, переночевать негде…

Видимо, он не знал о той истории с грабителем. Лиргисо раздраженно бросил, что, мол, не пристало журналисту-профессионалу опускаться до критики заурядных бытовых мелочей, потом достал свой черный в алмазных искрах комп и отвернулся.

За иллюминаторами теперь маячило что-то обветшалое, выщербленное, вспученное шишковатыми наростами. Грязные тротуары. Ржавый суставчатый манипулятор какого-то автомата валяется под стеной, изуродованной экземой. Их занесло в трущобы.

— Крис, твои полтора часа истекли, — заметила Тина. — Даже больше. Предлагаю захватить какой-нибудь бомжатник и там переночевать.

— В бомжатнике? — испуганно округлил глаза Люш. — Там же всякие паразиты…

— А больше нас никуда не пустят.

— Тина, тебе не придется ночевать в бомжатнике. — Голос Лиргисо звучал мягко, проникновенно и терпеливо — сразу ясно, что его обладатель самоотверженно заботится об окружающих, слишком черствых, чтобы это оценить. — Не знаю, обрадует тебя это или огорчит, учитывая твои странные вкусы… Я связался через Сеть с фирмой, которая торгует недвижимостью, и сейчас покупаю виллу. Петер, — это было сказано уже не Тине, а в передатчик, — едем на Второй Докторский проспект!

Вилла на окраине Инегбона была выставлена на продажу, но там жили — часть постройки арендовал эксцентричный турист с Земли, которому понравился окружающий ландшафт. Поднятый с постели брокер предупредил, что объект может быть продан только при согласии покупателя на пункт, разрешающий квартиранту оставаться на вилле в течение всего оплаченного им срока. Лиргисо махнул на это рукой и с обаятельной улыбкой протянул брокеру пластиковый конверт с пачкой денег: пусть этот небольшой подарок поспособствует немедленному заключению сделки. Сонный брокер приободрился и полез в карман за передатчиком, чтобы разбудить еще кого-то.

Небо в прорехах живого купола начало светлеть, когда вездеходы подъехали к вилле. Та и правда стояла на самой окраине. Дальше простиралась сумеречная равнина с напоминающими искривленные застывшие смерчи перемычками между куполом и основанием полости. В золотистом свете лаколарий виднелись растения, похожие на мотки проволоки и многоярусные грибы, вдали как будто блестела вода. Тина почувствовала слабое дуновение теплого ветра, пахнущего какой-то синтетикой… скорее, это запах местной органики. И в отеле, и в машинах работали кондиционеры, там не ощущалось никаких посторонних запахов.

— Своеобразная картинка, — усмехнулся Лиргисо. — Непохоже на Лярн, но есть некое сходство в настроении… Помнишь закат над Флассом? И там, и здесь присутствует гнетущее очарование смерти.

— Почему смерти? Насчет Фласса понятно, он жрал все что ни попадя. А здесь?

— Излучение. Попробуй снять шлем, и твой конец будет весьма печальным… Лучше не пробуй снять шлем, Амеик не позволит тебе это сделать.

— Я похожа на самоубийцу?

— Мало ли, что ты выкинешь ради того, чтобы лишний раз досадить мне! — устало вздохнул Лиргисо и повернулся к охранникам.

Те уже начали сканировать на предмет взрывчатки приземистое, слепленное из нескольких кубических блоков здание виллы с квадратными балконами и двумя террасами. Окраина — удобное место для нападения… И для обороны; здесь можно дать бой без риска, что потом придется оплачивать ремонт окрестных построек.

— Черная вдова — это такой паук. Водится на Земле, по-моему, в тропиках.

— Черная Вдова — это привидение, — убежденно прошептала Ивена. — У нее клыки и черная шерсть на лице и на руках, и еще хвост как у черта. Она может съесть твое сердце, если поймает. Ночью нельзя выходить из дома — она там, снаружи, ходит и плачет… А к нам на чердак не заберется, потому что мы в доме.

В Приюте кротких вдов было свое привидение. Судя по описанию, оно обладало достаточно сволочным характером. Правда, Поль ни разу его не видел, хотя на всякий случай вдоль и поперек изучил прилегающую территорию. Там, за стенами корпуса, была довольно-таки примитивная система ночного слежения, которую без проблем ослеплял изготовленный Стивом приборчик, была осенняя слякоть, были вереницы бледных фонарей и их дрожащие отражения в бездонных черных лужах — но не было никакой Черной Вдовы.

Ивена уткнулась в Поля, как котенок, и пробормотала:

— Поль, я не хочу всю жизнь тут прожить. У меня… мама… была хорошая… — Ее голос начал дрожать, как всегда, когда она вспоминала родителей. — А потом меня дедушка с бабушкой хотели забрать, но меня не отдали и привезли сюда, потому что папа был преступником. Послезавтра День ответственности… Я лучше убегу на улицу, и пусть Черная Вдова съест мое сердце.