Я всегда буду с тобой - Светлана Валентиновна Алексеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– М-да, ясно, что ничего не ясно! Что будем делать?
– Антон, я предлагаю за каждым на время кризиса закрепить определенные обязанности. Надо поговорить с главным инженером и дать ему особые полномочия. В этой ситуации он должен взять на себя и контрольные функции. Производство и реализация не должны страдать из-за наших проблем. На заводе все должно быть идеально. Но… Вот скажите мне, почему наши тачки с затемненными окнами охрана не глядя пропустила на территорию? Это прокол! В сложившейся ситуации по дороге нас могут легко выкинуть из машин и без проблем попасть на завод, – поднеся ко рту зажатые кулаки, начал размышлять Гончаренко.
– Ты абсолютно прав, тут мы с Костей немного недоработали, но мы просто не знали о масштабах происходящего. Итак, допуск машин на территорию сейчас должен быть строго ограничен, при въезде – полный фейс-контроль и обязательное предъявление пропуска. Исключений не должно быть ни для кого, – поддержал его Коваленко.
– Так, мужики, – резюмировал Антон, – я сейчас попытаюсь связаться с Резаком, послушаю мудрого совета. Не исключено, что это и не конкуренты вовсе, а бандитский передел, кто его знает? Вы же проверите все по своим каналам. Саня, ты обещал связаться с налоговиками. А ты, Серый, когда-то говорил, что имеешь серьезных корешей на Владимирской?
– Да, у меня здесь друг, Артем Усольцев, уже полковник. Мы вместе в академии учились, койки стояли у нас рядом. Уверен, он мне не откажет. Сколько времени прошло, он уже пять лет в Киеве, а мы друг друга не забываем, – ухмыльнувшись, подтвердил Коваленко.
Антон устало опустился в кресло и задумчиво посмотрел на экран монитора.
– Мужики, что скажете, стоит отсылать ответ или нет? Думаю, лучше молчать. Лишняя суета их только обрадует.
– Точно, шеф, – согласился Сергей. – По себе знаю: самое дерьмовое состояние – неопределенность.
Впервые за весь день на лице Антона мелькнула улыбка.
– Серый, да ты еще и психолог! Что ж ты умный такой и столько смалишь? Минздрав же предупреждает! Тебя Светка твоя не ест? От меня давно бы рожки да ножки остались, – съехидничал Антон.
– Рожек у меня, как и у тебя, надеюсь, нет! А с ножками все в порядке, – хмыкнул Сергей. – Моя Светка тоже курит.
В ответ все дружно засмеялись. Находиться в состоянии постоянного стресса было невозможно, да и не нужно.
В этот момент зазвонил телефон шефа. Встрепенувшись, все замолчали.
– Ты где? Молодец! Как только приедешь, сразу меня набери, – поднеся телефон к уху, выкрикнул Антон и, нажав кнопку отбоя, пояснил: – Никита уже на подъезде, едет не один, с ним Кубик.
– Кто это? – поинтересовался Александр.
– Наш пацан, Женька Воронов. В охране у нас работает, правая рука Сереги. Молодой, но смышленый, спортивный, но очень фактурный, когда-то борьбой занимался. Его на фирме Кубиком прозвали за размеры: почти два на два.
После обеда Антон с Александром отправились к Резаку.
Выслушав их, господин Резниченко твердо пообещал свою помощь и покровительство. Резак не скрывал свою заинтересованность в их бизнесе. Успех Антона он напрямую связывал со своим благополучием. Но для страны, где вся власть живет на откатах, это было, как ни странно, нормально.
– И не делайте никаких резких движений. Запомните: самый страшный враг – паника. Действовать надо, не теряя рассудка, – наставлял на прощание Резак.
Но ответить на вопрос о том, какая сволочь прислала это сообщение, не мог никто. Ближе к вечеру друзья Гончаренко из налоговой скинули ему информацию о всех предприятиях, имеющих аналогичные рынки сбыта и сопоставимую по цене продукцию. Со сведениями о владельцах этих предприятий Коваленко поехал на встречу со своим товарищем из «конторы». Необходимо было срочно узнать о взаимоотношениях этих владельцев с законом и темпах накопления капитала, что само собой могло бы сузить поиски врага. Стремительное обогащение и завод из ниоткуда могли появиться только из украденных денег.
В общем, все занимались своим делом. Лишь под вечер, заехав за Ваней, которого Александр заранее подготовил к тому, что мама «немного приболела», они, накупив всевозможных лакомств, поехали проведать Катю. Стараясь сделать любимой что-то приятное, Гончаренко купил огромный букет роз, вручить который доверил Ванюше.
Поднявшись в отделение, они узнали, что Катю и Виталия перевели в отдельный бокс. У каждого из них была своя палата. Остановившись у двери, Александр обратил внимание на мужчину с перевязанной головой, одиноко сидевшего под дверью нужного им бокса. Неожиданно подняв глаза, тот довольно бесцеремонно подмигнул и ухмыльнулся. Гончаренко напрягся: лицо мужчины показалось очень знакомым. Все окончательно прояснилось, когда он, кряхтя и постанывая, поднялся и, ухватившись за стену, шепнул:
– Саня, не оборачивайся, заходи. Антону скажи, что все под контролем. Я буду здесь до полуночи, потом меня сменит Кубик. Он пока дрыхнет в машине. Мы будем на посту круглосуточно. На окнах решетки, я все проверил. Иди, а я хоть на «точке» посижу спокойно!
«Да это ж Никита! – мелькнуло в голове Гончаренко. – Все-таки серьезный мужик мой друг, и люди у него тоже с башкой на плечах», – подумал он и, облегченно вздохнув, зашел в палату.
К вечеру Катя выглядела значительно лучше. На лице появился привычный румянец. Глаза все еще были грустными, но блестели. Глядя на огромный букет роз, который Ванька с трудом волок за собой, она наигранно весело, чтобы не напугать сынишку, улыбнулась и, слегка приподнявшись, восторженно хлопнула в ладоши.
– Мои мужики пришли! – радостно воскликнула она. – Как же я по вам соскучилась!
Ванечка перепуганно посмотрел на маму.
– Мамочка, что с тобой случилось? – осторожно дотронувшись до Катиной повязки, с беспокойством спросил мальчик.
– Ничего страшного, мое солнышко. Просто, когда мы с дядей Виталием ехали на работу, на дорогу неожиданно выбежала собачка. Вот нам и пришлось резко затормозить, чтобы ее не сбить. Я сама виновата, потому что не пристегнулась, ударилась головой о лобовое стекло, – на ходу придумала Катя.
– Ага, – задумчиво протянул Ванечка, сосредоточенно глядя на маму, и тут же поинтересовался: – А собачка жива?
– Конечно, жива, мое сокровище, – прошептала Катя, целуя сына.
Домой они возвращались поздно.
– Дядя Саша, – тихо спросил мальчуган, когда они выехали на Бабушкина, – а ты же не оставишь меня одного? Давай поживем вместе!
– Конечно, Ванюша, – улыбнулся Гончаренко, – я теперь всегда буду рядом с тобой.
