На всю жизнь и после (СИ) - Шаталов Роман

Борис уселся на жёсткий асфальт и вытянул ноги. Он почувствовал покалывание в груди и тяжесть в шее — это накатывала грусть от трёх утерянных жизней. Боль в голове, как от стягивающего железного обруча, заглушала жжение в руке. Тем не менее, он терпел, ему хотелось наказать себя за беспечность и равнодушие. В спину подул сильный порыв ветра. Юноша поднял вверх саднящую руку и подставил её под прохладный поток. Ветер утих и за спиной послышался глубокий вдох и громкий выдох. Борис оттянул рукав рубашки и резко задёрнул его обратно. Головная боль практически полностью утихла, но грудь и шею сдавило, ладони вспотели и задрожали — чувство страха вернулось. Электрошокер-дубинка светилась золотом и испускала слабое свечение как цветы Малиота.

— Какая жалость, ничего не изменилось, а перед нами три трупа.

В затылок Бориса упёрся холодный ствол, но его лицо и глаза остались неподвижными. Страх ушёл так же быстро, как и появился.

Эпилог

В тёмной комнате сидели друг напротив друга двое: мужчина и женщина, и единственным источником света в этом тесном помещении была приоткрытая микроволновка.

— Что говорит ТОТ? Всё идёт по плану? — спросила женщина. Говорила она игриво, но при этом держала дистанцию.

— Он надеялся, что Олежа справится, но коммерс перегорел. Если бы он разгадал, в чём слабость моей силы, тогда бы он повелевал нашим уютным мирком, — ответил мужчина. Было слышно, как он говорит через улыбку, тон его весёлый и даже задорный.

— Я думаю, ты и один мог бы всё сделать. Блеснул Борису в глаза, и он благополучно пошёл в салон.

— Может быть. Но скорее всего, у него в голове засела бы мысль о том, что ему нужно идти в салон. А это уже странно, согласись.

— Ой, прям и помечтать нельзя. Я толком ничего и не сделала, могла и не участвовать.

— Ты как раз таки выполнила основную задачу.

Женщина протянула руку в сторону микроволновки и широко развела пальцы. Дверца, словно движимая силой полтергейста, резко открылась. Свет переливался в волосах двух блондинов-собеседников, блестел на нежной женской шее, серьгах и подвеске в форме подков. Переливался на пуговицах рубашки и белоснежных зубах мужчины.

— Я вот думала-думала и не придумала, зачем ему их сводить?

— Мне как-то всё равно. Я надеялся, что Аристократ справиться с его-то опытом и ресурсами. У него столько унтов в подчинении было: экспериментируй — не хочу.

— Тебе-то что?

— План бы не пришлось менять. Я ж люблю стабильность, а от такой болтанки подташнивает.

— Приятно, что мы с тобой не такие мерзкие для роли надзирателей. Я бы сразу в расход пошла, а Малиота и Аристократа даже жалко.

— Ты бы могла их притянуть друг к другу. Ну…вместе они наверняка что-нибудь придумали.

Женщина хихикнула и, заливаясь смехом, прикрыла ладонью губы.

— Извини, не о том подумала. А если я ошибусь, ты со мной разделаешься?

— Ха-х, для тебя я подготовлю самый продуманный и виртуозный способ лишения жизни.

Женщина улыбнулась, нижняя губа подрагивала, а глаза были полны нежности.

— А я для тебя.

Они наклонились друг к другу и поцеловались.