Охота на Лис - Марк Адамов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не вопрос. Времени у нас теперь — целый обоз.
— А ещё Люведенн…
— А что, Люведенн?
— Вийм так часто про него говорил, пока сидел со мной. Рассказывал, как нам надо туда попасть.
— Смысл в этом есть, я всё понимаю. Припасы, оружие — это да, можно там поискать. Хлыст ещё лошадей предлагает найти, но это удовольствие дорогое…
— Ты сможешь отвести нас в Люведенн? — круглые глаза Басса почти не моргали. — Пожалуйста. Теперь я очень хочу туда попасть.
Варион чуть скривил лицо. В Люведенне он не бывал, но слышал, что тот обычным шахтёрским городком у подножия Аллевер. Похоже, стенания Вийма заставили младшего брата поверить, что Люведенн был не хуже самого Анора.
— Хорошо, Басс, — Химера протянул руку, но его гость просто прошёл мимо.
— Спасибо, Варион. Мне нужно было это услышать.
Басс просочился в приоткрытую дверь и растворился в пустом коридоре. Химера же поспешил вскрыть свой паршивый тайник и выдохнул с облегчением. Кристалл никуда не делся. Он лежал на том же месте, но в его сердце трепыхалась голубоватая искра. Будто одинокая звезда, она то разгоралась, то затухала, пока и вовсе не исчезла.
Варион собирался прилечь на каменную кровать, когда топот донёсся из-за двери. Тихо выругавшись, Лис вышел в коридор, где увидел Вийма и Бертольда. Первый широкими шагами нёсся к подъёму на верхние ярусы, пока его отец старался угнаться за свирепой походкой сына.
— Я в курсе новостей, — Химера поднял руку, призывая их остановиться. — Признаюсь честно, мне от них радостно, так что и вас могу поздравить.
— Ты чего сейчас сказал? — зарычал Вийм.
Вид у него был лютый: пожалуй, он ещё никогда не был настолько похож на голодного зверя. Рыжие волосы шли неровными волнами, а бездонные ноздри раскраснелись.
— В смысле, я с Бассом сейчас разговаривал, — поспешил объяснить Варион. И, на всякий случай, сделал шаг в сторону.
— Что ты несёшь, с кем ты разговаривал? — продолжал неистовствовать Вийм.
— А что, мне нельзя уже с ним поговорить?
Кулак Вийма взлетел резво и неожиданно, но Лисий опыт не подкачал. Химера успел отвести тяжёлый удар предплечьем. Тогда старший сын Бертольда просто оттолкнул его. С такой силой, что спина Вариона встретилась с дверью. Старая древесина хрустнула, но выдержала.
— Не подходи ко мне, — Вийм шевелил губами, будто готовился плюнуть.
— Зачем ты так? — тихо поинтересовался Бертольд, когда его сынок протопал дальше.
— Как — так? — всплеснул руками Лис. — В чём дело-то?
— В том, что не мог ты сейчас говорить с Бассом, — голос старика дрогнул. Он отвернулся и провёл сухой ладонью по глазам. — Он не вставал сегодня с кровати. Он только что умер, Варион.
Глава 20. Заботиться о живых
Басс смиренно лежал на спине, сложив ладони на впалом животе. Глаза его были закрыты. Можно было подумать, что младший сын Бертольда просто спит, но грудь его более не вздымалась под беспрестанные хрипы. Затих и громогласный кашель.
Химера стоял за порогом и не мог отвести глаз от тела Басса. Другом он его вряд ли мог назвать, но товарищ из него был неплохой. В отличие от грозного старшего брата, ворчливого среднего и переменчивой сестры, Басс редко поддавался настроению. Он всегда оставался приветливым повесой из «Пёсьей Морды», готовым угостить усталого Лиса самой отборной выпивкой и приличной едой. Даже измотанный после целого дня за стойкой, Басс находил в себе силы, чтобы улыбнуться.
А теперь он был мёртв. Его бездыханное тело покоилось в окружении остальных членов семьи. Но ведь он только что был ярусом ниже. Басс крепко стоял на ногах и вполне бодро вёл разговор с Химерой в его келье. Вариону хотелось поведать об этой встрече всему семейству, а заодно и Лисам, но он сдержался. Никто из них не сможет объяснить, что же это было на самом деле. Так к чему тратить воздух?
Первыми к кровати Басса, конечно, пришли его родственники. Бертольд, Ним, Арбо и Вийм — всем им было не до разговоров, а пустые утешения тех, кто даже не был частью их семьи, только терзали свежую рану. Лисы всё же хотели проявить участие, но Вдова настояла, чтобы рыжему семейству дали достаточно времени погоревать в тесном кругу.
Они собрались в крошечной гостиной третьего яруса, но Химера не смог усидеть на пыльном диване. Он выбрался в коридор и заглянул в приоткрытую дверь. Лис должен был своими глазами увидеть тело Басса, пусть это зрелище лишь усилило пульсирующую боль в его голове.
— Псс, — шикнул кто-то, потянув Химеру за рукав.
Крысолов явно остался недоволен вмешательством Вариона и теперь пытался оттащить его обратно в гостиную. Химера хотел вырваться, но тивалиец лишь сильнее стиснул пальцы. Пришлось подчиниться, пока рукав последней кожанки не оторвался.
— Зачем ты лезешь? — шикнул Ладаим. — Они же просили их не трогать пока.
Химера закатил глаза. Остальные Лисы забились в эту комнату, расположившись на всех плоских поверхностях, и теперь он ощущал себя почти так же, как на герцогском суде.
— Я никуда не лез, Крысолов, — выдохнул Варион. Он хотел рассказать больше, но Лисам пока не стоило знать всё. — Я ведь тоже знал Басса. Хороший был мужик.
— Многие из нас знавали его до последних событий, — Вдова встала с кресла и подошла поближе, чтобы её полушёпот был услышан. — Но семья Бертольда уже на пределе, не нужно раздражать их ещё сильнее.
— Верно, — добавил Крысолов. — Это их скорбь.
— Не подумайте про меня плохо, — Полоз морщился при движении и держался за живот. — А что с нашей-то скорбью? Сколько ребят мы потеряли? Горняк моим другом был. Помните, что с ним сталось?
— А он прав, — буркнул Котелок, закрыв глаз. — Мы же полсотни товарищей потеряли, чем они хуже?
— А этот Вийм только и делает, что рычит на нас, — продолжил Полоз. — И сестра его, стерва.
— Давай без обзывательств, — выставил ладонь Крысолов.
— Народ, — вмешался Хлыст и встал между ними. — Вы серьёзно собрались меряться тем, кому грустнее?
— Просто пытаюсь понять, — Полоз пожал плечами. — Чем Горняк, Лом или Грач хуже Басса?
Химера поджал губы. Он знал ответ на этот вопрос. Грач, Лом, Горняк и десятки других, кто погиб в Приюте и Яголле, хуже лишь тем, что были Лисами. Безродными членами чудовищной семьи сирот.
«Когда вы умрёте, никто не будет по вам горевать». Так приговаривал Коршун, когда требовал от молодых убийц отдать себя целиком
