Ночь ошибок - Марлен Сьюзон

Сара окончательно поправилась. Если быть честной, ее здоровье позволяло им уехать еще несколько дней назад, но сестрам этого не хотелось. Обе очень полюбили Хокхилл.

Однако затягивать пребывание здесь больше нельзя. Через два дня начинается семестр в Милтонской академии благородных девиц, где обучается Сара, а вскоре после этого контракт с «Ковент-Гарден» призовет Лили в Лондон.

Лили ничего не говорила Деймону о предстоящем расставании и о своих планах, так как не хотела портить и себе и ему те несколько драгоценных дней, которые им осталось провести вместе. Хотя Деймон тоже избегал заговаривать о будущем, Лили была уверена, что он решительно воспротивится ее отъезду.

Она понимала, что больше оттягивать этот разговор нельзя. Но как непросто было решиться начать его! Когда Деймон вошел к ней в комнату, Лили рассудила, что лучше отложить выяснение отношений до тех пор, пока они не дадут выход испепеляющей страсти, и с готовностью бросилась ему в объятия.

Позднее, когда они, учащенно дыша, лежали вместе, она вновь не нашла в себе сил заговорить и таким образом нарушить безмятежное спокойствие, обволакивающее их. Прежде Лили никогда не замечала за собой такой нерешительности, но она так любит Деймона, и ей страшно, что он придет в ярость. Они обязательно поссорятся, а Лили не хотелось об этом думать после того, как им только что было так хорошо вместе.

Она надеялась, что Деймон, после того как его гнев остынет, присоединится к ней в Лондоне, но со слов миссис Несмит ей было известно, что он всегда остается в Хокхилле по крайней мере до Рождества.

Лили мучительно подбирала слова, чтобы начать разговор, но тут Деймон сказал:

– Завтра рано утром у меня в Лаухэмптоне встреча с судьей Роусоном. Я постараюсь тебя не разбудить.

Это был предлог, хотя и очень слабый, отложить разговор на утро. Деймону необходимо выспаться. Если она скажет ему о предстоящем отъезде сейчас, скорее всего они полночи будут спорить. Но завтра она обязательно поговорит с Деймоном перед тем, как он отправится к мировому судье.

Деймон заключил ее в свои объятия. Лили печально подумала, как ей будет одиноко без тепла его рук. Дыхание Деймона стало ровным, и она поняла, что он уже заснул.

По крайней мере, с грустью подумала Лили, она покинет Хокхилл более счастливым, чем он был, когда она сюда приехала. Сияющая Феба не плакала ни разу с того дня, как Деймон благословил ее брак с Роджером, и скоро она навсегда покинет Хокхилл.

Кассандра в конце концов осознала, что брат ей не враг. Она поняла, что ее собственное поведение было причиной тех проблем, в которых она безосновательно винила Деймона. Ей было очень трудно коренным образом пересмотреть образ мыслей, привитых ей матерью, но она старалась. И каждый день приносил хоть и небольшие, но ощутимые результаты.

Проснувшись, Лили обнаружила, что Деймон уже встал и успел облачиться в халат, готовый вернуться к себе в спальню.

Увидев, что она открыла глаза, он лениво улыбнулся.

– Проснулась, да? Отлично, я перед уходом смогу насладиться утренним поцелуем.

Опустившись на кровать, он нашел губы Лили и прильнул к ним неторопливым, но долгим поцелуем.

Наконец Деймон с неохотой поднял голову.

– Если я не выйду немедленно, судье Роусону придется ждать меня очень долго.

Он встал с кровати, но Лили поймала его за руку.

– Деймон, прежде чем ты уйдешь, мне нужно кое-что тебе сказать.

Он стоял, выпрямившись во весь рост, и Лили почувствовала себя рядом с ним беспомощной. Она тоже поднялась с постели и, смущенная жадным оценивающим взглядом Деймона, торопливо накинула на себя шелковую ночную рубашку.

– А мне ты нравишься больше без нее, – тихо проговорил он.

Его глаза зажглись желанием, и Лили ощутила, как по всему ее телу разливается сладостная дрожь. Только теперь она поняла до конца, как же трудно начать разговор, но оттягивать его дальше было уже нельзя.

– Сара полностью выздоровела, – сказала она, – и семестр в ее академии вот-вот начнется.

Деймон оставался невозмутим.

– Значит, Сара уезжает?

– Мы уезжаем. Мне пора снова приступать к работе.

Его ослепительная улыбка была, как всегда, неотразимой.

– Забудь об этом, моя милая, – сказал он, обхватывая ладонями ее лицо. – Я хочу, чтобы ты оставалась здесь, рядом со мной.

Лили тоже хотелось этого, хотелось так сильно, что боль от предстоящей разлуки уже сейчас разрывала ей сердце. Однако она должна быть сильной – другого выхода у нее нет.

– Как бы мне этого ни хотелось, – печально произнесла она, – но я не могу себе этого позволить. Мне нужно думать не только о себе, но и о сестре.

Деймон нежно провел большим пальцем по ее губам, отчего у нее мгновенно спутались все мысли. Похоже, этот разговор будет еще более тяжелым, чем она опасалась.

– Не беспокойся, моя дорогая. Я не такой скряга, каким меня выставляла Кассандра. Я позабочусь и о ней.

Лили печально взглянула на него. Он искренне верит, что его предложение стать его содержанкой превосходит все, чего она сможет добиться самостоятельно. Лили надеялась, что Деймон поймет, как много значит для нее сценическая карьера и как ей невыносима мысль полностью зависеть от чьей-то прихоти.

Однако, судя по всему, он даже не желает ее понять.

– Этого недостаточно, – произнесла она дрогнувшим голосом.

Увидев появившуюся в глазах Деймона тревогу, Лили сообразила, насколько плохо подобрала слова. Он опустил руки.

– Чего тебе от меня надо?

– Ничего! – в отчаянии воскликнула она. – Я очень признательна за твое предложение, но мне придется его отклонить. Я намереваюсь продолжить свою артистическую карьеру.

– Лили, не будь дурой!

С какой неприязнью относится он к ее ремеслу! Лили с огромным трудом сдержалась, чтобы не ответить резкостью.

– Пожалуйста, Деймон, пойми, я столько лет потратила на то, чтобы добиться теперешнего положения, что не могу рисковать своей карьерой ради романтического увлечения.

Глаза Деймона внезапно вспыхнули гневом.

– Карьера! – презрительно бросил он. – Многого же ты достигла!

– Критики утверждают, что у меня талант! – воскликнула она, глубоко задетая его словами.

– Ну конечно, – ехидно заметил он. – Именно поэтому ты вынуждена шататься по деревням с жалкой труппой бродячих актеров, не имеющих возможности позволить себе ни приличный кров, ни нормальную еду.

Его насмешка обожгла Лили сильнее семижильной плети. Значит, вот что Деймон думает про ее сценический дар! Что ж, он глубоко ошибается.

– Это было лишь временное явление, – гордо заявила она. – Я отправляюсь в Лондон. Меня пригласили в «Ковент-Гарден».