Мой любимый Киборг (СИ) - Анна Кривенко

заснеженных гор, кожа, аккуратный ровный нос и четко очерченные, по девичьи припухлые губы…

На вид он был моим ровесником — лет четырнадцати- пятнадцати, но я сразу же ощутила, что он — Некто весьма особенный и могущественный, как… божество? Не знаю, почему я так думала, но вся моя внутренность вострепетала перед ним…

— Здравствуй, — пробормотала я неожиданно охрипшим голосом. — Кто ты? Как тебя зовут?..

Он некоторое время с любопытством меня разглядывал, и мне стало стыдно за свое старенькое заштопанное платьице и немного небрежно заплетенную косу, которую я даже не удосужилась расчесать с утра.

Юноша ничего не ответил, но начал медленно ко мне приближаться, заставляя меня задрожать от волнения. Он остановился в трех локтях от меня, еще раз пробежал глазами по моему лицу и одежде, а потом неожиданно… улыбнулся, приоткрыв ряд ровных белых зубов.

Я так и застыла с открытым ртом, словно застигнутая врасплох сиянием его улыбки…

Я отвела его в деревню и поспешила накрыть на стол. Родители гостеприимно приняли необычного гостя, но он ни разу не ответил ни на один их вопрос. Правда, он иногда прикасался к уху, словно к чему-то прислушиваясь, и я уж было решила, что этот прекрасный юноша — глухонемой.

Однако через несколько часов он вдруг задал свой первый вопрос.

— Как тебя зовут?

Мы сидели с ним вдвоем на холме, усеянном фиолетовыми курахами — «цветами любви», как их называли в народе. Вздрогнула при звуках его бархатного красивого голоса и изумленно уставилась в его лицо.

— Так ты умеешь говорить??? — пробормотала я ошарашенно. — А почему тогда все это время молчал?

Юноша немного лениво улыбнулся, взирая на меня из-под длинных темных ресниц.

— Я учил ваш язык, — произнес он, а я изумилась еще больше.

— Как учил? То есть ты его не знал, а теперь немного выучил???

Он кивнул, и я ему безоговорочно поверила. Нервно затеребила край платья: он действительно какое-то божество?

— Так как тебя зовут? — снова произнес он, и я наконец услышала, что говорит он все же с некоторым тягучим акцентом.

— Идда, — пробормотала я смущенно и опустила глаза. — А тебя?

— Меня зовут… Руэль!

Когда я снова посмотрела на него, то увидела, что его глаза неожиданно изменили цвет: из темно-серых они стали ярко-серебряными и сверкнули в сумерках алого заката…

На удивление, я ничуть не испугалась.

— Ты пришел с неба? — благоговейно прошептала я, а Руэль удивленно распахнул глаза. Он даже подсел ко мне ближе и шепотом спросил:

— А как ты узнала?

Я почувствовала сильное волнение в груди и с трудом нашла в себе силы ответить.

— Ты… весь такой… небесный, — пробормотала я, — как небожитель…

Юноша посмотрел на меня с восхищением.

— А ты очень умная, Идда! — неожиданно похвалил он. — Можно, я приду к тебе завтра?

Я замерла, а потом вдруг начала заливаться краской.

— Да, я очень буду ждать!

Руэль поднялся на ноги и зашагал прочь к реке, а я приложила ладони к пылающим щекам и поняла, что навсегда и бесповоротно влюбилась в ожившее божество…

Я распахнула глаза в тот момент, когда существо, именуемое себя генералом Лурдом, отмерло и как раз собиралось ударить меня в лицо. Похоже, странные видения, в которые окунулся мой разум с головой, пронеслись внутри меня за доли секунды, но сейчас мне вдруг стало не до них.

Однако после этих видений и странного жара внутри со мной что-то произошло. Я успела сделать глубокий вдох и, подчиняясь какому-то неясному интуитивному импульсу, вытолкнула из себя ментальную волну, которая тут же разрушила давление на мой мозг и заставила Фэргюса Лурда дрогнуть, а потом и вовсе осесть на пол. Я даже не знаю, как это получилось и откуда взялось, но жар внутри меня значительно уменьшился, словно вышел с этой ментальной волной, а я тут же обрела способность двигаться и рванула к столу. Найдя по памяти нужную кнопку, я разблокировала дверь и выскочила в коридор.

Бежала я стремительно, но недолго: у меня начала дико кружиться голова. Жар в крови снова усилился, а к горлу подступила тошнота. Меня начало трясти, но, как на зло, рядом никого не было, кто бы мог мне помочь. Боясь преследования от жуткого змееподобного существа, я ввалилась в первую попавшуюся дверь и поняла, что это та самая кладовая, в которой у нас с Руэлем однажды состоялся откровенный разговор.

Я с трудом отползла в угол и сжалась в комок. Во рту все больше усиливалась горечь, вызывая сильную тошноту и воспоминания о гадком вкусе крови змееподобного монстра. Напрашивался вывод, что у меня отравление, и это сильно пугало.

Вспомнила Руэля, и на глаза навернулись слезы. Вперемешку с муками на меня навалилась прежняя обида. Он там сейчас опять заботиться о той девчонке, а обо мне забыл?..

Я прикрыла глаза, позволив слезинкам скатиться по щекам, а разум снова заволокло белой пеленой…

Я вспомнила странные видения. В них тоже был Руэль, только подросток, и там явно была я. Или не я? Нет, все же я… Идда!

Наверное, это последствия отравления. Наверное, у меня помутнение мозга, вот и вижу всякий бред. Но только этот бред больше походил на воспоминания. Воспоминания о моей жизни… много тысяч лет назад…

Последняя мысль показалась еще более бредовой. Тысячи лет назад? Руэль-подросток? Я — какая-то Идда? Боюсь, мой мозг умирает. Боюсь, подмога может не успеть…

"Я никогда тебя не забуду!.."

Руэль

Я ворвался в кабинет лже-Фэргюса в тот момент, когда он с немного очумелым видом поднимался с пола на ноги. Я быстро пробежался глазами по помещению, но Исиду не нашел, и сердце мое тревожно сжалось.

При виде меня глаза врага хищно вспыхнули и мгновенно трансформировались в рептилоидные.

— Руэллианин! Какая честь!!! — насмешливо выплюнул Фэргюс и оскалился в злорадной усмешке, обнажившей вдруг выросшие клыки. — Я так и знал, что ты мгновенно явиш-шься ко мне, как только я захочу поиграть с твоей с-самкой!

— Где она??? — рычал я сквозь зубы, и мое истинное тело по инерции рвалось выйти из металлического, чтобы наброситься на своего врага. Но благоразумие все еще сдерживало мои порывы, потому что я по-прежнему был предательски слаб.

— О, я немного позабавился с ней… — саалонец облизнул губы длинным раздвоенным языком. — Ее кожа такая сладкая, а ее губы…

Я знал, что он меня провоцирует, но чувствовал, что сейчас он почти не врет. Он прикасался к