Тридцать три несчастья и немного везения - Елена Малиновская

По всей видимости, Дариан подумал о том же. Это было понятно по тому, как заблестели его глаза, и он обиженно вскинул голову.

— Нет! — воскликнул он. — Нет, Алекса, о нашем переезде в Гроштер не может идти и речи! Я заставлю этих снобов из Хельона считаться со мной! Да, я позволил себе мгновенную слабость, но из-за нее чуть не потерял тебя. Теперь я вспомнил, что удача любит наглых и упрямых. И буду сражаться до последнего!

Я улыбнулась. Пожалуй, наш брак еще не обречен. Такому мужчине можно простить совершенный неверный шаг. Но только один!

Однако, естественно, я не собиралась сообщать Дариану о том, что дарую ему свою милость. Виноватый муж — вещь в хозяйстве чрезвычайно полезная. Пусть еще помучается немного.

— Если ты еще когда-нибудь осмелишься встречаться за моей спиной со всякими там девицами, то лучше домой не возвращайся! — злым свистящим шепотом предупредила его я. — Прокляну!

Дариан скептически вздернул бровь, явно не поверив моей угрозу.

— Даже не сомневайся, — заверила его я. — Еще как прокляну! Поверь мне, дорогой, у обиженной женщины фантазия работает так, что сам бог-пасынок в восхищение от твоего наказания придет!

— Значит, наш брак еще не обречен? — замирающим голосом, не в силах поверь своему счастью, спросил Дариан.

— Все будет зависеть от твоего дальнейшего поведения, — уклончиво пообещала я.

Дариан робко улыбнулся. Затем шагнул было ко мне, широко распахнув объятия…

— Потом! — резко предупредила его я, отпрыгнув сразу на несколько шагов.

Дариан замер на месте и насупился, не понимая причин.

— Знаю я тебя, — хмуро проговорила я. — Начнем сейчас мириться — и до завтрашнего утра ты меня из постели не выпустишь.

— И что? — недоуменно переспросил Дариан. — Ты имеешь что-то против?

И тут же нахмурился пуще прежнего, должно быть, заподозрив, что все мои мысли и желания сейчас заняты Норбергом.

Говоря откровенно, он был прав. Я в самом деле думала сейчас о ректоре гроштерской Академии колдовских искусств. Но размышляла не о том, как были бы сладки его поцелуи, а о том, как бы избежать завтрашнего неприятного разговора. Сегодня вечером я продемонстрировала Норбергу, что мои амулеты способны не только защищать от ментальной магии, но и могут любого человека наделить способностью к чтению мыслей. Не стоит быть пророчицей, чтобы понять: теперь он точно от меня не отвяжется. А Хельон, как выяснилось, не столь уж далеко от Гроштера.

— Завтра утром к нам в гости пожалует Норберг, — мягко проговорила я, желая успокоить взревновавшего супруга.

Дариан еще грознее сдвинул брови и заиграл желваками, явно не обрадованный услышанным.

— А теперь слушай меня внимательно, — проговорила я. — Иначе, боюсь, наш брак завтра может оказаться расторгнутым без нашего желания на то.

Пламя обиды, горевшей в глазах Дариана, слегка утихло. И я начала рассказывать, чем именно мне пришлось пожертвовать, лишь бы Норберг прекратил разбирательство, грозящее завершиться для Дариана всеобщим позором и порицанием.

Чем дольше я говорила, тем словно меньше ростом становился Дариан. Он сильно ссутулился и взволнованно пританцовывал на месте, но не осмеливался меня прервать.

— Это же катастрофа! — наконец, выпалил он на одном дыхании, когда я закончила. — Алекса, нам надо бежать из Хельона. Да что там, из Хельона — из Лейтона! Переберемся в Альмион. Там нас этот вездесущий менталист ни за что не достанет!

Я невольно усмехнулась. Не то, чтобы меня забавляла сложившаяся ситуация, просто очень смешное определение выбрал для Норберга мой супруг. Вездесущий… Мне всегда казалось, что это слово не особенно приличное. Волей-неволей всякие красочные ассоциации в мыслях возникают. Вот скажет кто-нибудь: вездесущий мужчина. А мое неумное воображение тут же нарисует мужичка, нырнувшего в темную подворотню для вполне определенной цели. Интересно, я одна такая испорченная, или у других тоже такие мысли мелькают?

Тьфу ты! Я досадливо потрясла головой, прогоняя не совсем уместные в сложившейся ситуации размышления. Демоны, пусть Норберг будет «вездесущим», хотя он наверняка бы знатно оскорбился, если бы узнал, что именно я представляю себе при этом определении. А еще лучше назову его «везде-нос-сующим». Это намного вернее подходит к его характеру.

— Ну что ты стоишь! — раздраженно всплеснул руками Дариан. — Скорее, пойдем собирать вещи! Бери самое необходимое. Покинем город налегке!

И ринулся к двери, по дороге едва не опрокинув тот самый столик с напитками, около которого стоял все это время.

— Опять бежать? — скептически вопросила я в его спину, и Дариан послушно замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, сообразив, что я не тороплюсь последовать за ним. Продолжила: — А ты уверен, что в Альмионе нет своих настырных магов-менталистов? Уж лучше знакомое и привычное зло, чем неведомая опасность.

— И что ты предлагаешь? — переспросил Дариан, с удивлением обернувшись ко мне. — Неужели готова послушно стать одной из последовательниц Норберга?

— Нет. — Я покачала головой. — У меня есть план. Поэтому сейчас успокойся и внимательно послушай меня. Готов?

Дариан посмотрел на дверь, затем на меня, вновь на дверь, явно разрываясь от желания отправиться в бега. Но через неполную минуту тяжело вздохнул и кивнул.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — пробормотал он и вновь подошел к столику.

Ах, как бы я хотела быть в этом уверенной! Но не рискнуть я не имела права. Иначе весь остаток жизни нам с Дарианом придется провести вдали от родины, вздрагивая от каждой тени.

И я нарочито спокойным тоном начала излагать супругу свои соображения.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

СДЕЛКА

За окнами занимался серый рассвет. Впервые за несколько дней метель прекратилась, но над городом продолжали висеть низкие тяжелые снеговые тучи, готовые в любой момент вновь разверзнуть свое брюхо. Наверное, скоро по улицам Хельона вновь завоет северный ветер, принеся с собой очередной буран.

Я зябко потерла ладони и отошла от окна, прежде до упора задвинув тяжелую бархатную гардину. От бесконечной снежной белизны я уже устала. Здесь, в моем кабинете, до блеска вычищенного усилиями Дариана и нанятых работников за время моего вынужденного заточения, было светло и тепло. И так хотелось верить, что зима уже на исходе, и скоро придет весна, а за ней и ласковое лето! Помнится, в Гроштере в это время уже начинались оттепели. Птицы пели все громче и громче, и по мостовым струились бесконечные потоки воды от тающего снега. А Хельоне пока ничто не напоминает о том, что совсем скоро солнце станет ярче и горячее. Такое чувство, будто этот город обречен вечность замерзать в снегопадах.