Подозреваемый - Юрий Азаров

— Надо ждать.

— Вы же сами говорили, что молодость не терпит ожиданий, — улыбнулась Светлана.

За окном пылал закат. Солнце садилось, обливая яростной киноварью дома, деревья, небо.

— Вы видите солнце. Сейчас его не станет. А завтра оно снова явится и будет светить всем. Так и в жизни: сегодня кажется, что нет любви, а завтра любовь сама приходит к тем, кто умеет ждать.

— Непременно приходит? — вдруг весело и живо откликнулась Светлана.

— Конечно, — сказал я и коснулся рукой ее головы.

— Спасибо, — печально сказала она, то ли за то, что я коснулся ее волос, то ли за то, что посоветовал ждать.

Вошел Костя. Светлана тут же набросилась на него:

— Костя, скажи ты счастлив? Чего больше в твоей жизни радости или тоски? Только честно?

— Тоски, конечно, больше, — ответил Костя. — Но я ее прогоняю, когда переключаюсь на какое-нибудь дело. У меня дело всегда убивает тоску.

— А без любви ты мог бы жить?

— Живу же. Не умираю, — ответил Костя, смеясь. — Хороший секс лучше всякой любви.

— Фу, какая мерзость! — вспыхнула Светлана и перевела разговор на другую тему. Она обратилась ко мне с вопросом: — Мне кажется, что за вашими холстами что-то спрятано. Кажется, что если снять верхний слой красок, то за ними будет что-то другое. Говорят, зрение бывает внешним и внутренним. То есть человек не все осмысливает, что видит, что-то остается за кадром. В вашей живописи меня что-то волнует, а что понять не могу. Это что-то, должно быть, остается за кадром. Может быть такое?

— Вы очень щедрый зритель, — сказал я. — Слишком хорошо говорите о моих работах.

— Они совсем другие, чем на репродукциях. — И вдруг совсем неожиданно: — А вам очень трудно живется? Извините, опять меня не туда понесло.

— Отчего же, — ответил я. — Мы все живем в трудное время. Все ждем беды, и это ожидание делает жизнь порой невыносимой. Так ведь, Костя?

— Не согласен. Я, конечно, не перенес в своей жизни столько, сколько вам досталось, но все время ждать беды — это неверно. Жить надо, а не страшиться неприятностей. Верить надо в лучшее, а не в худшее. Это ваши же слова.

— Согласен, Костя. Я рад, что у меня такие жизнерадостные ученики…

Потом мы пили чай, и Светлана была весела и внимательна к нам обоим. Несмотря на мои протесты, она вымыла чашки, вытерла со стола и еще раз зашла в комнату с белой живописью. Я последовал за ней. Разглядывая картины, Светлана вытащила из сумки конверт и положила его на подоконник.

— Когда мы уйдем, прочтете. Только не осуждайте, пожалуйста…

В письме было всего несколько строк:

"Дорогой Виктор Иванович! Я люблю Вас так сильно, как может любить человек, осознавший, что это его единственная и вечная любовь. Я у вас ничего не прошу и не рассчитываю на взаимность. Но если Вам станет чуточку лучше от того, что Вас кто-то самозабвенно любит, я буду счастлива.

Светлана".

Читая эти строки, я ощущал в себе не только прилив сил, но и всю полноту человеческого бытия, наполненного до предела человеческой радостью.

Я не знал, как будут складываться мои отношения со Светланой, но я был уверен, что не смогу удержаться от любви к ней. По мере того как я вчитывался в скупые строчки ее письма, во мне росла любовь к ней, и никакими страхами нельзя было сдержать этого моего нового чувства.

А потом меня охватило сильное волнение. На глаза навернулись слезы: за что же мне, Господи, послано такое счастье?!

Апокалиптичные предчувствия

— В стране зреют две опасности, — говорил почти шепотом Назаров. — Бандитско-государственный синдикализм и необольшевистский фашизм. Оба направления, а точнее, уже почти укоренившиеся формы нашего бытия создали новый тип человека, который не стремится доказывать свою правоту, он абсолютно уверен в своей правоте и полагает, что все "другие" должны слепо принять его установки.

У этого нового человека есть единственное право — право произвола или право не быть правым. Обратите внимание, как дружно неофашисты, новые русские и новые государственники заорали: "Хватит дискуссий! Делом надо заниматься!" А дело — означает следование их бандитским установкам: мы воруем, грабим, насилуем, а вы должны молчать, ибо всякие обсуждения нам вредны, потому что умаляют нашу роль, снижают наш авторитет.

И самое страшное — государство стало тяготиться своими государственными обязанностями. Временщики готовы в любую минуту покинуть и свой народ, и должности, и отечество. Более того, они уже присмотрели себе приемлемые облюбованные уголки чужой земли, где их ждут наворованные капиталы, нанятая охрана и чужая надежная законность. Вы только обратите внимание, как ловко параллельно с государственными службами объединяются криминальные сообщества России и той же Америки. Анализ показывает, что плодами потепления российско-американских отношений в числе первых воспользовались представители криминального мира, и прежде всего организованной преступности с обеих сторон. Для американских традиционных преступных сообществ Россия представляет сегодня самую благоприятную зону для "отмывания" незаконных доходов, а в перспективе связанной главным образом с приближением уровня доходов российского населения к стандартам экономически развитых государств — крупнейшего после США потребителя наркотиков.

В свою очередь, российская организованная преступность рассматривает Соединенные Штаты не только как мировой центр теневого бизнеса, но и как страну предпочтительную для долговременного размещения уже "отмытых" капиталов… В последнем случае достижения американской демократии в сфере уголовной юстиции могут быть эффективно использованы участниками российских преступных сообществ для защиты от мести конкурентов, а также от законного преследования со стороны правоохранительных органов России. Вы думаете Долинин погиб случайно? Личные неурядицы, любовная драма, патология охранника?! Как бы не так!

Взрыв на кладбище — это тоже солидное предупреждение тем, кто пытался охранять и поддерживать русского дельца, чьи капиталы размещены в солидных банках Европы и Америки.

Интерполовская модель сотрудничества США и России в сфере борьбы с преступностью строится на жесткой избирательности поиска, задержания и наказания лиц, подозреваемых в совершении преступлений, ареста имущества этих лиц, а также неудовлетворительная скорость реализации этих запросов. Нередко время реализации запросов превышало шестимесячный срок, что совершенно неприемлемо с точки зрения борьбы с организованной преступностью.

— Вы считаете, что смерть Долинина — это результат согласованных действий различных криминальных группировок? — спросил я.

— Я этого не утверждаю. Но и не исключаю такого варианта, как не исключаю согласованные действия в связи с осуждением судом Нью-Йорка вора в законе Вячеслава Иванькова по кличке Япончик.

— Скажите, это правда, что у Петрова обнаружены крупные суммы в зарубежных банках? — спросил Костя.

— Я не знаю, как насчет БАНКОВ, но совершенно точно, что в одном банке "Европа" на счету Петрова значилось триста двадцать семь тысяч долларов. Думаю, Петров был в безвыходном положении. Если бы он не убил Долинина, его бы уничтожили, и по этому вопросу следствие уже располагает определенными сведениями…

— Господи, как же тогда жить и работать? — пожимая плечами, проговорил Костя. — При таком раскладе все летит вверх тормашками…

Назаров улыбнулся:

— Это извечный вопрос. В прошлом веке неким Берингом была написана книга о России. Она называлась "Главные истоки России". А последняя глава называлась так — "Очарование России". В этой главе адвокат дьявола перечисляет основные пороки нашего отечества: ужасный климат с длинной зимой и сухим летом, страна, в которой столица построена на болоте, где почти нет хороших дорог, где гигиенические условия жизни населения очень плохи, где много всяких болезней, где бедные люди — отсталые и невежественные, а средний класс — беспечный и неряшливый, где хулиганство и насилие считается нормой, где убить, оскорбить, изнасиловать ничего не стоит. Случай управляет страной, где все формы администрации произвольны, ненадежны, лживы, где невероятное множество чиновников, которые, в общем, ленивы, жестоки, подкупны и некомпетентны, страна, где нет политической свободы и элементарных прав гражданина, страна, где динамит и пистолет — единственные аргументы, где нет закона и где всякий действует, не принимая во внимание соседа. Россия — страна многосторонне подозреваемых. Человек подозревается в семье, в обществе, в государстве. В семье, в обществе человека подозревают во всех смертных грехах — в обжорстве, пьянстве, прелюбодеяниях, в жадности, в измене интересам семьи, в тайной ненависти, в государстве — в лености, в нелояльности, во враждебном отношении к власть имущим, в неприятии и в неуважении к законам, в стремлении уйти от главных магистральных линий государственной политики.