Наизнанку (СИ) - Медведева Евсения

— Ты чего? У него трое детей, — замерла я, всматриваясь в коварное лицо сестры. Мы никогда особо не дружили. Сначала воевали лет до десяти, потом соперничали, пока отец не принял решение переехать. Даже сейчас, увидев сестру впервые за пару лет, не вспыхнула чувством нежности. Наоборот, хотелось дать отпор.

— Я не про него! Маринка рассказала, как какой-то «шкафчик» прикрыл вас своей грудью, когда расстреляли ресторан дяди Вити, — Оксана рылась в кофре с вечерними платьями. Но даже в профиль я могла видеть ее коварное выражение лица. Чувство, что меня пытаются расколоть, вытрясти что-то важное и абсолютно интимное, только крепло.

— Маринка вообще не умеет держать язык за зубами? — прошептала Юлька, зарываясь в коробку все глубже. Ее щеки покрылись красными пятнами, а значит, она в шаге от того, чтобы взорваться. Абсолютно неконфликтная подруга могла всё вытерпеть, подружиться абсолютно с любым человеком. Но только не с Оксаной. Они познакомились на моем совершеннолетии, после чего праздник закончился потасовкой…

— А чего? Я же должна знать, чем вы тут занимаетесь, пока я уши морожу во Владике. Я единственная из Моисеевых, кто остался на родине! Дядя Миша увез Маринку, а мой папенька, видите ли, не желает покидать родные пенаты! — Оксана отвлеклась от коробок, пристально вглядываясь в идеально накрашенные ногти. Всю жизнь была колючкой и редкостной стервозиной. Наши отцы были троюродными братьями, выросшими в одном доме. Дядя Костя единственный отказался покидать Владик, не желая менять образ жизни, в отличие от дяди Миши, который быстро подхватил жену, дочь, кое-какие вещи и свалил вслед за отцом в поисках лучшей жизни. Собственно, именно за это мы с Маришкой всегда и получали от «двоюродной злючки».

— Может, тогда поделишься своей жизнью? — я встала, не в силах терпеть этот многозначный тон. Как только поднялась, наткнулась на ее сканирующий взгляд, шарящий по моему телу, абсолютно не стараясь как-то прикрыться. Наоборот, ее забавляла вся эта ситуация. — Почему только моя жизнь вызывает такой пристальный взгляд? Как твой Митя? До сих пор замуж не позвал? Да? Иногда мне кажется, что ты нам паришь мозг, потому что твой взгляд даже не горит на него!

— А я не тороплюсь, а то на твоем примере усвоила, что ничем хорошим это не заканчивается! — медленная улыбка растянулась по идеальному личику Оксанки. Она чуть вздернула правый уголок губ, не сводя с меня взгляда. Я знала, что не выиграю этот поединок, сохранив свои секреты. А она именно этого и добивается, хочет вывести, чтобы слова стали сами покидать мой рот.

— Э! Девочки! Завязывайте! Я, кажется, нашла костюмы! — Юлька встала прямо между нами, не позволяя вцепиться друг другу в волосы.

— Слава богу! Есть тут комната, чтобы переодеться? — Оксана поднялась с паркета и направилась в глубь квартиры, виляя идеальной задницей.

— Курица! — взвыла я, как только она скрылась. Глаза зачесались от скопившихся слез. Хотелось громко разреветься, так, чтобы напряжение, скопившееся в груди, испарилось.

— Яна, ты же знала, что эта сучка приедет. Чего ждала? Целовашек и обнимашек? Да по ней же видно, что она спит и видит, чтобы жить так же, как ты! — Юлька бросила в меня чехлом с одеждой. — Соберись! Мир не может всегда напоминать розовое облако няшества. Даже среди родни попадаются такие … Такие… — Юлька забуксовала, подбирая эпитеты.

— Ты думаешь, она пошла переодеться? То есть, раздеться до кружева она не стеснялась, а вот натянуть несколько шмоток, прям на краску вся изошла бы. Да? Она там свои ноздри засовывает в каждый ящик! Вот увидишь!

— Отстань! Пусть смотрит сколько угодно! Ведь все твои вещи здесь? Там она ничего не найдет?

Перед глазами стали мелькать картинки «новоселья», которое мы устроили с Олегом, вернувшись от Мартынова. Нет, кажется, мы уснули прямо на паркете. Но потом приходила домработница. Черт! Я запуталась.

— Янка, блин! Ты мне ничего сказать не хочешь? — подруга вцепилась в меня мертвой хваткой, сдавив запястье.

— Юля! Вам не кажется, что к моей скромной персоне слишком много внимания! — натянув шмотки, помчалась на кухню, где надрывался мой телефон, не забыв громко шандарахнуть дверью, для большей убедительности. Увидев всего несколько букв на экране, забыла про гнев, разносивший меня на мелкие кусочки.

— Привет… — почти шепотом сказала, оборачиваясь в поисках укрытия.

— Ты где? — улыбнулась от его манеры сразу переходить к делу, не тратя драгоценное время на никому не нужные прелюдии.

— Дома. У себя дома. Собираемся на девичник!

— Куда? — совсем спокойный тон стал трескуче-холодным и тихим, как утренний рассвет.

— Я забыла тебе сказать! У Маринки девичник. Свадьба в пятницу. Собираемся потанцевать.

— Маринка? Моисеева?

— Да.

— Кто еще будет? — он чуть помедлил, а потом тишину разрушил щелчок золотой зажигалки. Закурил. Закрыла глаза, вспоминая его лицо. Почти ощутила терпкий аромат сигарет, услышала шумный выдох…

— Нас будет очень много. И мальчикам с нами нельзя. Ворон организовал охрану. Ресторан оцепили, ты можешь расслабиться.

— Ага, точно. Помню, чем закончилась последняя твоя вылазка в клуб. — Голос становился еще тише. Он проговаривал каждую букву, словно вбивал их в мой мозг. — Была бы моя воля…

— Слушай, Наскалов! А что там, кстати, с твоей свободой? Как насчет ничего не просить, ни от кого не зависеть, никого не ждать? А то это как-то сильно смахивает на отношения… Кажется, ты сказал, что пока не нашел ту, кто бросит свое прошлое к твоим ногам. Или нашел?

— Хм… Кажется, ты сказала, что я никогда не найду такую идиотку. Или что, нашел?

— Боже, как мне хочется залезть в твой мозг! Хочу прочитать все твои мысли! И вообще, я хочу к Деду Морозу.

— Куда??? — рассмеялся он, заполняя мой мозг таким приятным бархатным звуком.

— В Великий Устюг, куда же еще?

— Почему?

— Все желания, которые я загадывала на Новый год, сбывались! — рассмеялась я, залезая на барный стул с ногами. — А ты где?

— Мы с Лазарем еще в пару мест заскочим и домой. Во сколько явишься?

— Я буду очень рано.

— Пока!

Отключился. Но я-то знала, что он сейчас сжимает свой телефон так сильно, что пластик скрипит, пытаясь привлечь внимание владельца.

— Девки! Вы готовы? — Оксана показалась в дверном проеме, осматривая просторную кухню лениво-выискивающим взглядом.

— Готовы. Одевайтесь, ключи от машины найду и едем!

Не успела я отложить телефон, как почувствовала его вибрацию:

«Купил много новых рубашек. И шампанское…»

Черт! Читаю и мне уже совершенно никуда не хочется ехать. Тело сотрясается от дрожи, пробивающей от самой макушки. Вцепилась в край стола, чтобы не упасть, потому что пульсация в самом низу живота заставила застонать и задержать дыхание. Как хорошо, что я одна. Дыхание сбилось в один миг. Стала хватать воздух ртом, в попытке наполнить горящие легкие. Сука! Он специально! Только пара строк, и я готова забыть обо всех и обо всём! Только пара строк, и кроме него никого не существует. Лишь пара строк!

Олег

— Ты один? — Мара встретил меня в дверях приватной кабины ресторана «Шарджа». Администратор забрал мое пальто и, отвесив низкий поклон, скрылся за несколькими перегородками.

— Да, у него появились срочные дела. Ну? Говори, чего вызвал? — официантка, одетая в по-восточному яркую паранджу, внесла позолоченный поднос, на котором стоял чайник, пиалы с закусками и восточными сладостями.

— Поешь? — Мара отложил кальян и сел, скрестив ноги в позе лотоса. Руки, на миг поднявшиеся над низким столиком, безвольно упали на колени. — Мне становится так спокойно в восточной обстановке. Как-то уютно, по-домашнему!

— Может, пора уже осесть где-нибудь, перестав проводить ночи у телок. Ты хоть их проверяешь? Или все-таки надеешься на легкую смерть от яркого букета инфекций? — закурил, внимательно рассматривая растрепанного Илью. — Мажор? Завязывай! Я думал, что строительство трека станет для тебя отдушиной, что ты захочешь жить!