Импринт - Вероника Десмонд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О боже.
Что, если с моей семьей что-то произошло?
Что, если пострадал Кастил?
Используя его призрачное присутствие как якорь, я закрываю глаза и начинаю считать до ста. Моя паника поглощает каждый дюйм моего тела. Холодный воздух просачивается сквозь меня, но я игнорирую это, продолжая счет.
В конце концов, цифра достигает шестизначного значения, когда учтивый голос эхом разносится по воздуху:
– Добрый вечер, Катерина.
Я облизываю сухие губы.
Я знаю этот голос.
– Добрый вечер, мистер Сноу. Вы не очень гостеприимны.
Его смех отражается от пустых стен и отдает неприятной вибрацией у меня в груди.
Сохраняй, спокойствие…
Сохраняй, спокойствие, черт возьми!
Мне даже не нужно вспоминать, что он сделал с Каролин Сноу, или что он сделал с моей мамой. Что он сделал с Кастилом или с теми многочисленными жертвами, которые попались на его пути. Мужчина передо мной – чудовище. И по какой-то причине он заинтересован в том, чтобы напугать меня до смерти.
Довольно странно видеть, как на тебя смотрит почти точная копия Кастила. Различие состоит лишь в легкой седине на его темных волосах и в пустом, маниакальном взгляде.
Так много слов застревает у меня в горле, но единственное, что вырывается наружу – это болезненный стон.
– Чего вы хотите?
Уильям почти не моргает, он просто… молчит. Выжидает. Проверяет.
Я уверена, он бы с удовольствием помучал меня, но по какой-то причине я нужна ему невредимая.
Пока.
– Полагаю, вы не развяжите мне руки? – спрашиваю я, как можно спокойнее, но доля паники все равно успевает прорезаться в моем тоне, и уголки губ Уильяма искажаются в ухмылке.
Больной ублюдок.
Он планирует сделать меня настолько слабой и отчаянной, насколько это возможно. И я буду лгуньей, если не скажу, что его план воплощается в жизнь.
Мой подбородок дрожит, и я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не заплакать. Единственное, что придает мне сил и бодрости, – это необходимость узнать, что произошло в Швейцарии.
Я сглатываю комок в горле и перехожу на свой твердый тон:
– Развяжите мне руки.
Он приближается ко мне так быстро, что я не успею даже моргнуть. Его рука больно вцепляется мне в волосы и тянет вниз, из-за чего стул накреняется, и мои ноги перестают касаться пола. Боже…
Я испуганно замираю, заглядывая в темные глаза убийцы.
– Я говорил ему избавиться от тебя, – Уильям наклоняет голову, наблюдая над тем, как я дрожу от страха полететь вниз и разбиться. – Я говорил ему, что ты слабое и проблемное звено, малышка. Прямо как твоя мать.
– Вы хотите избавиться от меня?
– Нет, Катерина. Пока нет. Я хочу получить то, что у меня забрали, – у Уильяма тихая разговорная манера. Словно цель его существования – управлять людьми и провоцировать чужую темную сторону.
«Я еще не уничтожил его»
Кастил медленно внедрялся в компанию собственного отца, и, кажется, Уильям предусмотрел падение ICE Group раньше, чем оно произошло. Или оно уже произошло?
– Если вы думаете, что Кастил пожертвует своими планами ради меня, то вы ошибаетесь.
Я делаю глубокий вдох через нос, игнорируя боль в груди. Однажды он уже уничтожил меня, когда я случайным образом вмешалась в его главную цель.
– И я до сих пор не понимаю, почему он женился на мне. Полагаю, вы выбрали не те методы давления.
Жжение в затылке становится просто невыносим, но я стискиваю зубы и пытаюсь оставаться спокойной, пока Уильям наклоняет меня еще ниже. Ножки стула противно скрипят по полу.
– О милая, разве ты не видишь, как он смотрит на тебя? Разве ты не знаешь, что он следил за тобой все эти годы? Разве ты настолько глупа, чтобы не понять всю неотвратимость ситуации?
Мой взгляд опускается на его ухмылку и возвращается обратно к его мертвым глазам, вызывающим жуткий дискомфорт.
– Почему вы беседуете со мной? Вы хотите понять, что он во мне нашел? Вас преследует любопытство?
Он наклоняется так быстро, что я не успеваю оттолкнуться. Затем он хватает меня за подбородок и заглядывает в мои глаза, его лицо оказывается всего в нескольких дюймах от моего.
– Любопытство? Может быть, Катерина. Мне любопытно, посмотрит ли на тебя Кастил, если ты не будешь его исключительной игрушкой? Реймонд.
Я задерживаю вдох, когда стул возвращается на место и передо мной встает пугающий мужчина в черной одежде. На его суровом лице – ноль эмоций, а на бедре висит кобура с пистолетом. Твою мать.
– Что вы имели в виду, говоря о том, что он следил за мной? – спрашиваю я, стараясь отвлечься от мыслей. – Мы расстались семь лет назад, он… бросил меня.
Больной ублюдок снова улыбается, медленно отходя к картине.
– Бесстрашная. Наивная. Почему я не удивлен?
– Ответьте на вопрос.
– О, моя милая, ты должна знать правила этого мира. Не указывай старшим. Рей, преподай нашей девочке урок. Начнем с рук.
Порез резко пронзает мою кожу, вызывая острую боль, словно удар током. Я стискиваю зубы, чтобы не закричать, потому что Уильяму только это и нужно – заставить меня умолять, заставить меня испытывать ужас. О, я испытываю ужас, ощущая, как нож Рея медленно разрезает внутреннюю сторону ладони.
Даже легкое касание ветра усиливает пульсирующее давление, которое отзывается при каждом ударе сердца.
Удар. Удар. Удар.
Пытка продолжается и продолжается. По моим щекам катятся слезы, но я не издаю ни звука, только мысленно умоляю, чтобы все это закончилось.
Но Рей не останавливается.
Когда его нож перестает резать мою плоть, я приоткрываю рот, чтобы вдохнуть побольше холодного воздуха, но он продолжает.
Я чувствую себя абсолютно беспомощной и уязвимой, страх парализует меня до глубины души.
Пожалуйста, пожалуйста, можно все закончится.
В момент, когда нервы накаляются до предела, я всхлипываю и шепчу:
– Хватит.
Новый порез.
– Хватит!
И снова нож касается моей горящей кожи. Мысли становятся смутными и зашумленными, а кровь стекает на пол – на самом деле, ладони уже насквозь мокрые, из-за чего жжение становится просто невыносимым.
– Пожалуйста, хватит!
– Проси прощения за свою дерзость, Катерина, – Уильям достает пистолет и направляет его в картину, даже не обращая внимания на мои мучения.
Больной ублюдок.
В этом страшном доме повисает пугающая тишина, нарушаемая лишь моим шумным дыханием.
– Каролин Сноу была слишком замкнутой, слишком покорной, но она никогда не смотрела мне в глаза, потому что была умна. Однако ты совсем на нее не похожа. Что это, Катерина? Глупость? Или смелость?
Уильям поворачивается и направляет на меня дуло
