Мифы и откровенная ложь о русской истории, сфабрикованная нашими врагами - Олег Козинкин

Есть еще один хороший вопрос от «гуманистов»: неужто нельзя было арестовать только дезертиров и боевиков, раз они зимой действительно практически все находились в селах и аулах? Ведь если по законам военного времени все дезертиры действительно подлежат наказанию, то и надо было арестовать только этих дезертиров и уклонистов, но не трогать все гражданское мирное население! Если для выселения всего полумиллионного народа нашли силы и средства в условиях войны, то почему так же не использовали, по такому же сценарию, эти силы для арестов только одних дезертиров? Ведь сама депортация прошла достаточно организованно, и за неделю ВЕСЬ народ Чечни был выселен. А тут какие-то несколько тысяч боевиков-дезертиров...

Признаюсь, я, родившись и проведя всю жизнь в Грозном, также не мог понять в свое время — зачем было выселять такую массу народа ни в чем действительно по сути неповинную? Но если понять, что никакой «мести Сталина» горцам не было, что мера эта была вынужденная и необходимая, да еще с учетом многих факторов (и прежде всего организация абвером масштабных диверсий и организация вооруженных волнений в нефтяном районе), то придется признать, что другого выхода у Сталина как у человека, отвечавшего за ВСЮ страну, не было.

Попробуем разобраться и с этим вариантом развития событий.

Сколько реально надо было войск для выселения всех чеченцев и ингушей? Достаточно много, несколько дивизий НКВД и пограничников. Сколько надо было для выселения только нескольких тысяч боевиков? Правильно, практически такое же количество, те же самые силы и средства в лице тех же войск НКВД. Ведь возможны и осложнения: сопротивление арестам — местное население, родственники боевиков, не будут смотреть спокойно на то, что их сыновей и мужей арестовывают и увозят в «воронках» в ГУЛАГ. Поэтому войск НКВД понадобится очень много. Одни проводят аресты, а другие усмиряют родственников-соседей.

Ладно, арестовываем только дезертиров, уклонистов и амнистированных, и зарегистрированных боевиков. Но вообще-то есть большая вероятность того, что они просто уйдут раньше в горы, если их предупредят свои же соплеменники-родственники, которые служат в местном НКВД и узнают о предстоящих арестах в любом случае. Но даже если они и не уйдут и их арестуют и вывезут, то население останется. И оно в любом случае и будет содержать и поддерживать оставшихся боевиков (а такие все равно будут), и проведение возможных, запланированных присланной агентурой диверсий произойдет все равно. Берия и указал, что немцы послали группы агентов с фон Шеллером прежде всего потому, что те не знали о том, что местное население Калмыкии уже вывезено. А была еще одна сложность — многие аулы находятся в труднодоступных местах в горах.

Но кроме боевиков в горах была другая проблема. Сами по себе уклонисты и дезертиры — это только и всего лишь неорганизованная масса будущих боевиков. Для организации волнений и диверсий абвер с СД как раз и засылали в Чечню именно подготовленную агентуру. В д/ф о «Смерше» в Калмыкии и говорится, что отлавливали именно присланную агентуру, а местное отребье играло вспомогательную роль. Агентура формировалась из немецких инструкторов и лиц, ранее сбежавших к немцам уже на фронте или попавших в плен и согласившихся на сотрудничество (а сколько было в немецкой армии, в «Кавказских частях» такого отребья?). И прибывшая в горы агентура обязательно получит поддержку у «обиженных» семей арестованных, и будет проводить свои операции по выведению из строя нефтепромыслов и ж/д дороги, по которой нефть перевозится в Россию, в любом случае.

Абверу все равно, кто будет проводить те диверсии, кто будет взрывать скважины и дороги под руководством немцев — дезертиры на местах или засланное отребье из Германии. Тем более что именно засланная агентура и должна будет играть ключевую роль — кто-то должен руководить действиями боевиков. Местные же кадры должны будут поставлять боевиков в отряды «оппозиции» и «борцов за свободу Кавказа». Но даже если присланной агентуре и придется действовать в условиях нехватки боевиков, то они и сами достаточно успешно могут справиться с терактами. А поддержку все равно будут получать от местного населения в любом случае!

То есть, адресные аресты даже практически всех (что на самом деле в действительности не реально) боевиков-дезертиров не дают полной гарантии срыва возможных терактов и масштабных вступлений в Чечне и на всем Кавказе в перспективе. Присланная из-за линии фронта агентура из немецких инструкторов и чеченцев-предателей пусть и с трудностями, но все равно сможет выполнить свою задачу — организовать диверсии и теракты в Чечне. Даже если НКВД изловит и вывезет большее количество дезертиров, останется мирное население, которое и «поможет» присланным боевикам.

Сталину нужна была гарантия максимальной безопасности в этом районе от диверсий, и тем более широкомасштабных. А такую безопасность можно было обеспечить в тех конкретных условиях только одним способом — депортацией, которую правильнее называть эвакуацией.

Война — это не виртуальные стрелялки-игрушки компьютерных игр. В реальных условиях войны выбирается тот способ, при котором погибнет меньше гражданского населения и солдат. И это будут реальные люди. Если уже спланированы диверсии и вероятность их проведения подтверждается и это может привести к масштабным волнениям и выступлениям, то ЖЕРТВЫ будут в любом случае. Вопрос стоит только в их КОЛИЧЕСТВЕ. Сталин выбрал наименьший вариант.

Разоблачителям «кровавого сталинского режима» это не нравится? Тогда попробуйте все же допустить, что начались диверсии абвера и акции по выведению нефтяного района из-под контроля СССР-России. Подсчитайте жертвы сами в варианте, если бы Сталин стал бы уже по факту начавшихся вооруженных выступлений и диверсий наводить там «конституционный порядок» с помощью регулярной армии и авиации... Впрочем, для «разоблачителей сталинизма» это все не аргументы. Для них все ответы лежат в плоскости медицинской — «Сталин был параноиком»...

Так что хорошо, что не наши «разоблачители сталинизма» «рулили» тогда в России. Вот бы повеселили бы народ эти друзья своим «гуманизмом». Потом также гуманно начали вводить войска в Чечню и бомбить ее с воздуха, вместо того чтобы освобождать СССР от оккупантов и идти в Европу, что и требовалось для Гитлера в 1944 году. Гитлер получает передышку, а там видно будет, и как дальше пойдет война — еще не известно... А уж сколько погибнет народу и солдат, «разоблачителям» не важно. Сколько умрет в немецких концлагерях неосвобожденных евреев, которые именно с 1944 года и стали массово уничтожаться голодом и истреблением в Аушвицах, не важно. Главное, не ущемить «права народа», проживающего в горах. Вот уж точно, наши «гуманисты» — самые кровавые изуверы, по сути...[31]

Кроме общих страданий «разоблачителей сталинских преступлений» о «незаконной депортации народов», в ход запускаются и страшилки про чинимые сталинско-бериевскими палачами зверства при проведении этих депортаций. Речь идет даже не о селе, а о хуторе Хайбах (Хайбахой) высокогорного Галанчожского района (в котором в октябре 1942 года уже происходили вооруженные выступления), куда со всех окрестных аулов собрали местных жителей и якобы сожгли в колхозной конюшне. Всего около 700 человек. Тех, кого не сожгли, расстреливали из винтовок и автоматов и добивали штыками. Один из «свидетелей» той «бойни» Ахмед Мурадов, 1892 года рождения, житель соседнего аула, рассказал следующее (рассказ помещен на сайте чеченских повстанцев наших дней):

«Жил я в ауле Тийста, недалеко от села Хайбах. Наши селения были рядом — если крикнуть, можно было услышать друг друга. В феврале 1944 года всех жителей Тийста повели в Хайбах. Это была среда. Остались только больные, старики и ухаживающие за ними молодые. Я со своей семьей из восьми человек тоже остался: у нас все болели тифом.

В воскресенье мой маленький восьмилетний сын вылез из дома через окно, чтобы принести воду... Сын принес воду и сказал, что в Хайбахе раздаются выстрелы, лают собаки и над селом стоит большой клуб дыма.

Вскоре в окно нашего дома выстрелили из какого-то тяжелого орудия. Часть стены обвалилась, и на меня упали куски сухой глины, отвалившейся от стены...

Вечером я увидел, что к дому идут несколько человек военных. В дом зашли пять военных, а остальные остались во дворе. В одной руке у них были пистолеты, а в другой кнуты...

...Двое схватили меня за плечи и вывели во двор. Я услышал приказ: расстрелять...

На меня направили винтовку, раздался выстрел. Меня отбросило в сторону, и я упал. Пуля пробила челюсть. Потом стоящий рядом военный нажал на курок и выпустил в меня почти весь диск автомата. Но и после этого я еще слышал и видел, как ко мне подошел третий военный. Он сзади проткнул мне штыком спину Кончик штыка вышел спереди, через ребра. Я видел этот заостренный кусок металла, торчавший из груди.