Граф Суворов. Том 7 - Иван Шаман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Доброе утро, ваше сиятельство, чем могу служить? — спросил Багратион-старший, как ни в чем не бывало, но уже в самом этом вопросе крылось куда больше, чем хотел услышать Петр.
— Ты отказываешься признавать меня законным правителем? — прищурившись спросил он.
— Никак нет, ваше сиятельство. Вы — законный правитель и регентствующий тесть при цесаревиче Александре. Никто не ставит вашу власть под сомнение, можете быть уверены, это я вам как глава тайной канцелярии подтверждаю. — все так же вежливо ответил Леонид.
— И, если я тебе, как законный правитель, прикажу снять с себя полномочия и уйти в отставку? — прямо спросил Петр.
— То я вежливо, и со всей услужливостью, напомню вам что тайная канцелярия починяется не светскому правительству империи, а исключительно представителю правящей династии. Коим в данный момент является цесаревич Александр Борисович Романов. — сохраняя вежливый тон ответил Багратион, заставляя регента взбеситься еще больше. — Со своей стороны, могу вас заверить, что каждое мое действие, как и действие всех вверенных мне сотрудников, будут и далее направлены исключительно на процветание и целостность Российской империи.
— Вот как. — Петр замер, несколько секунд глядя на Багратиона, а затем усмехнулся. — Ты изменился со вчерашнего дня. Похорошел. Да и ведешь себя несколько странно. Кажется, стоит проверить тебя на наличие последствий диссонанса.
— Вы можете проверить хоть всю боярскую думу. — с улыбкой ответил Багратион. — Просто, как выяснилось, служба истинному правителю очень вдохновляет и омолаживающее сказывается на организме. Вам бы самому попробовать. Ну, или если не верите, спросите у своей сестры. Если же больше у вас ко мне нет вопросов, то позвольте откланяться. Вы всегда знаете как со мной связаться.
— Это что было? Он что, прямо сказал, что перешел в прямой вассалитет Александра? С чего такая смелость? — не веря в происходящее спросила Екатерина.
— Либо воздействие сынка так влияет что даже самые разумные люди теряют голову, либо он знает что-то, чего не знаем мы. — хмуро проговорил Петр. — Кто еще мог присягнуть ему на верность? Кто оставался после вечера на общение с Сашкой?
— Князья Добролюбовы, Верещагины, Вяземские, Суворовы, Долгорукий… — начал перечислять сбивающимся голосом секретарь, и при каждой фамилии Петр хмурился все больше, пока наконец не вскочил, опрокинув кресло. — …это все.
— Ну да, конечно все. Иди. — скомандовал Петр, и секретарь, не задерживаясь, выскочил из кабинета и прикрыл за собой дверь.
— В чем дело? — серьезно спросила Екатерина. — Ты бы не взбесился от одной фамилии племянника. Явно же не его дед к Александру побежал.
— С твоего падения многое изменилось. Добролюбов — глава земельной коллегии, да, временно исполняющий обязанности, но у него право вето. Вяземский — один из отцов Семеновского полка, а значит и он и Преображенский будут на стороне Александра в возможном конфликте. — перечислил Петр. — Элита. И все это мальчишка сумел провернуть за один вечер.
— Может он не так уж и плох? — задалась риторическим вопросом Екатерина.
— Скорее ему кто-то помогает. Тот же Багратион, старый интриган, который знает все и про всех… наверное именно он заставил материалы появится на телевиденье. — проговорил Петр, шагая от окна к окну. — К счастью, это лишь горстка людей, да еще и не самых опасных. Пока что у него ничего не выйдет. Даже лучше, если он попробует совершить переворот, можно будет избавиться от бунтовщиков, а оставшись в одиночестве он запоет совсем по-другому.
— А если он не замыслил переворот? — задумчиво спросила Екатерина.
— Ну, а зачем ему тогда все это? — несколько удивленно проговорил Петр, окинув взглядом лежащие на столе донесения и планшет с видео трансляцией. На экране было видно, что одна из улиц уже переполнена людьми, и толпа вот-вот прорвется через ограждение.
Крепость-больница им Пирогова. То же время.
— Вам совершенно не о чем беспокоиться! Это все наглое вранье, мы никогда не занимались ничем подобным. Бессовестные враки. — устало отвечал глава клиники, старший брат очиститель Никодим. За последние полчаса ему позвонили уже из двух десятков клиник, но что хуже всего — звонили спонсоры и благодетели. Те чьи деньги не отправлялись в центр, а оседали лично в его карманах. — Уверяю вас, это враки. Нет, нашим пациентам ничего не угрожает. Нет, конечно, нет, никакие эксперименты над больными не проводились, это просто вранье! И ни каких детей тоже не было.
— Нужно улетать! — брат Виропас, в отличие от Никодима, никогда не отличался особенной стрессоустойчивостью, его таланты были не в этом. — Если эта толпа прорвется через кордоны, они же просто сметут наши укрепления!
— Не молите чушь. — отмахнулся Никодим, положив трубку, и поморщившись, когда в ту же секунду коммуникатор вновь зазвонил. А ведь этот номер знали только самые важные и самые доверенные лица. Ну ничего, чуть подождут, ему тоже надо отдохнуть и сосредоточится.
— Крепость на то и крепость, что выдержит даже штурм вооруженных сил российской империи. — успокоил он мечущегося по кабинету Виропаса. — Мы учли ошибки при планировании операции и обороны в Тифлисе, так что нас так просто не взять. И провоцировать тяжелую технику мы не станем. А от обычных людей — ничего страшного, даже бронестекла выдержат без проблем.
— А если вмешается армия? В Тифлисе наша неприкосновенность их не остановила! — всплеснув руками проговорил Виропас. — А видео? Вы видели? Они же показывают наших врачей без масок! Рассказывают кто это, где они живут! Нам же теперь вообще из этой коробки никуда не выбраться если мы не успеем улететь!
— Фото и видео врачей? С лицами? — едва заметно нахмурился Никодим, но почти сразу сумел совладать с лицом. — Ничего страшного, самые ценные сотрудники живут в нашем же комплексе, что до остальных — вскоре все уляжется. По возмущаются люди день, может два…
— Старший брат, они выпустили еще одно видео. — заглянув в кабинет произнесла опытная медсестра. Всегда спокойная и давно ассистировавшая при многочасовых кровавых операциях она тем не менее выглядела испуганной.
— Ну что там еще? — пробормотал Никодим, включая телевизор на стене.
«Мы стоим прямо у больницы
