Трогать запрещено - Алекс Коваль

огромными изумрудами с самого первого дня смотрела, как на божество. Будто я — весь ее мир. Ила же…

— А мне этого мало, — чуть подается ко мне и говорит тихо, но упрямо. — Понимаешь, Титов? Я отдала тебе не один год своей жизни! Пять. Пять своих лет я полностью посвятила тебе…

— Ты посвятила их тратам моих денег. Все это гребаное время жила, не зная проблем: наряды, моря, украшения, машины. Не меня ты терять не хочешь, Ил, а мешок с деньгами под твоей задницей, на котором ты эти пять лет сидела. Так что не надо мне говорить о чувствах, мне не двадцать лет, чтобы вестись на всю эту бескорыстную херню. Мы оба попользовали друг друга. Все. Точка.

— Но с ней-то ты повелся, — фыркает, сморщив нос. — Малолетняя профурсетка…

— Закрой рот.

— Чем она тебя подкупила? Молодое и гибкое тело балерины, Титов? Так это не вечно! Непорочный ангел — да за нос она тебя водит, вот и все! Поиграет с тобой пару лет, денег поимеет, а потом ты и на фиг ей не нужен будешь — старый и немощный!

— Юлю даже приплетать сюда не смей, поняла?! — сжимаю кулак, в последний момент удерживая себя от опрометчивого поступка, припечатываю им по столу. Пустые чашки подпрыгнув, грохочут. Я стискиваю челюсти и наступаю на Ил. Я женщин не бью. Никогда даже в мыслях не было. Но Илона будто специально провоцирует и выводит.

— Зачем ты пришел, Богдан?

— Между нами все кончено. Раз ты этого понимать не хочешь, то, как только я отсюда выйду, твои карты будут заблокированы. И больше от меня помощи ты не дождешься. Как ты будешь дальше расплачиваться за съем жилья, меня не интересует. Попробуй натурой, вдруг прокатит, у тебя только к этому и имеется «талант».

— Ты не посмеешь!

— На что ты будешь жрать и оплачивать свои еженедельные СПА и салоны — тоже отныне не моя головная боль. Забудь меня и дорогу к Даниловым, — сгребаю в кулак ткань ее халата. — Я хотел решить все мирно, но ты и здесь умудрилась все испоганить! — слегка встряхиваю побагровевшую бывшую.

— А Данилов ничего, не находишь? — смотрит мне в глаза, улыбаясь, нашла куда бить, стерва. — Хорошенький. Правда, не так богат, как ты, но все же, — вздергивает одну бровь вверх, бросая вызов. — Сойдет на голодный год.

— Будь уверена, на такую, как ты, Данилов и не посмотрит. У него стандарты в разы выше моих, как оказалось. Так что не порть себе жизнь. Ты и так себе на данный момент ее шикарно подгадила. И заметь, себе, а не мне.

— О-о, — губы Ил растягиваются в довольной усмешке.

Она хочет коснуться меня, но я уворачиваюсь.

— Все-таки Степан съездил по твоей физиономии. Губу рассек, синяк на скуле. Неужто еще и простил? М-м? Мужик в возрасте пользует его…

— Лучше не провоцируй меня, — голос мой гремит, как раскат грома, готов вцепиться в ее шею моментально и без предупреждения. — Еще хоть одно слово! — сжимаю челюсть, обхватывая и стискивая пальцами острый подбородок Ил. По венам кипящая лава. Не прибить бы эту тварь. Загреметь за решетку совсем не входит в мои планы в ближайшие лет сорок.

— А то что? Что ты мне сделаешь? Ударишь? Бей.

— Вылетишь отсюда, как пробка! И пикнуть не успеешь, как вернешься в то состояние, откуда я тебя пять лет назад подобрал: в однушку к матери, улыбаться в дупель обкуренным мажорам в ночном клубе!

Отшатнувшись, разворачиваюсь, направляясь к выходу. Широким шагом пролетаю коридор, долбанув дверью. Но та открывается, и Илона вылетает следом. Как была в распахнутом халате и в домашних тапках, так и шуршит за мной по пятам, приговаривая жалкое и унизительное:

— Богдан. Богдан, постой!

Шагаю к лифту, даже не оглядываясь.

— Останься, прошу тебя. Я погорячилась! Я просто люблю тебя, понимаешь?! Мне тяжело смириться с тем, что ты променял меня на молодую девку. Это женская ревность, это… Богдан!

Делаю шаг в открывшуюся кабину лифта. Оборачиваюсь, чтобы нажать на кнопку первого этажа. Но Ил держит двери, чтобы те не закрылись.

— Ты не сможешь без меня. Поиграешься с ней и остынешь. Глупенькая, маленькая, неопытная — да она тебе надоест! А я всегда для тебя, всегда. Богдаш!

— Не унижайся, — отцепляю ее ладонь от двери, — попытайся не упасть в моих глазах еще ниже, чем ты уже рухнула, Илона.

— Титов!

Металлические створки съезжаются с легким хлопком, закрываясь. Лифт начинает движение. Я приваливаюсь к стене кабины и закрываю глаза. Мне бы очень хотелось верить, что это последняя встреча с «прошлым». Но что-то внутри скребет, не давая покоя.

Снимаю тачку с сигналки, сажусь за руль и тут же достаю телефон. Одним касанием пальца блокирую карты Илоны. Все, поигрались и хватит. Если она думает, что я пошутил, то она полная и непроходимая идиотка. Аренда за квартиру оплачена на два месяца вперед, а уж чтобы не помереть с голоду, этой стерве придется пошевелить мозгами и задницей. Ничего, когда ей выгодно, у нее это получается прекрасно!

Выезжаю с парковки, нужно наведаться в офис. Подъезжая к офисному центру, слышу, как трезвонит мой телефон. На экране появляется фотка Юли. Сам ее фотографировал. Не мог сдержаться. Для этого кадра Котенок мне попозировала.

— Да, Юль, — отвечаю сразу.

— У тебя все хорошо? — мягко звучит ее голос в трубке.

— Да, почему спрашиваешь? — настораживаюсь.

— Просто ужасно скучаю, — от этих слов таю, моментально скидывая напряжение от разговора с Илоной. Это «скучаю», как бальзам на душу.

— И я, скучаю, Юль. После работы обязательно приеду. Может, поедем ко мне вечером? Ты как?

— Я с радостью, — слышу по голосу, как улыбается.

— Тогда до встречи. Люблю тебя.

— И я тебя. Пока-пока.

Отбиваю звонок.

Глава 35

Неделю спустя…

Юля

— Я уже в Питере. Да, мы приземлились, все хорошо. Погода? Скользко и холодно. Конечно, я буду осторожна. Знаю-знаю. До общежития поеду на такси, ага. Уже вызвала. Я тоже скучаю! Люблю тебя!

Разными словами, но с одинаковым смыслом пришлось повторить дважды. Как только шасси самолета коснулись взлетно-посадочной полосы, в первую очередь я набрала папе Степе, отчитавшись, как примерная дочь. И только потом позвонила Богдану, который ответил на вызов после первого же гудка. Ощущение, что Титов, словно наседка, сидел и сжимал телефон в руке в ожидании моего звонка. Приятно!

Что примечательно, вопросы у обоих мужчин были почти одинаковые. Как долетела, какая погода и напутственное: никуда не ходи, сразу в общагу, завтра начинаются