Рапсодия: Дитя крови - Элизабет Хэйдон

Она нервничала, немного боялась. Спустя миг ее охватила паника, но Акмед знал: дело не в том, что ее кто-то обидел. Если бы на нее напали, друзья бы нашли возможность вмешаться. Однако в этом не возникло необходимости.

— Сколько хочешь ждать, сэр?

— Еще одну ночь. А потом пойдем.

Ее мучили особенно сильные кошмары. Ночью Акмед ощутил, как участился пульс Рапсодии, и тут же рассыпался в прах ровный, медленный ритм сна, к которому он привык во время часов, проведенных рядом с нею под землей. Он не удивился бы, услышав яростное крещендо, которым взрывался ее пульс, когда к ней приходили кошмары.

Когда начало светать, дракианин почувствовал, как она покинула крепость и отправилась к Белому Дереву, чтобы пропеть свою утреннюю молитву. Ветер принес мелодию, которая легким прикосновением ласкала кожу. Песня была точно такой же, как обычно, но сейчас в ней почему-то звучала грусть, какой Акмед не слышал с тех самых пор, как они покинули Корень. Печаль, причин которой он не понимал. Рапсодия не испытывала боли, ей не грозила опасность.

Через минуту он услышал тихий свист — знак, что у нее все хорошо. Свист казался дрожащим — по-видимому, девушка еще не успела оправиться после своих переживаний. И все же он звучал вполне уверенно, показывая, что друзья могут уходить. Акмед улыбнулся.

Он открыл рот и вдохнул морозный воздух. Он не почувствовал никаких неприятных запахов — ничего, указывающего на присутствие демона. Тишина была напоена прощением, дышала началом новой жизни, прощанием с прежней и ее ужасами. Они сумели вырваться на свободу.

Им удалось бежать. Трудности и опасности выживания в новых условиях бледнели по сравнению с тем, что они оставили позади.

У Акмеда закоченели ноги. Тонкая подошва импровизированных сапог не спасала от холода. Он посмотрел в сторону Грунтора и заметил, что его приятель почти проснулся.

— Пожалуй, нам стоит поискать одежду и еду. Мы не можем больше есть Корень, так что предстоит всерьез заняться продовольствием. Потом отправимся на разведку. Посмотрим, что здесь да как. Может, отыщем для Рапсодии дорогу к морю.

20

К НАСТУПЛЕНИЮ НОЧИ фирболги выбрались из гущи леса и направились на запад, к морю. Оно находилось за много миль отсюда, но Акмед чувствовал в воздухе соль — словно следы слез на ветру.

Они нашли заброшенный сарай неподалеку от небольшого селения и устроились там на ночь. Жалкое убежище не слишком защищало путников от холода. К тому же друзья решили не рисковать и не развели костер. Пол устилала гнилая солома, пролежавшая здесь уже несколько лет, и фирболги забрались под нее в тщетной надежде хоть немного согреться.

Грунтор собрал упавшие ветки вишни и черного дерева фриттен и большую часть времени потратил на изготовление новых стрел взамен тех, что истратил во время сражения с людьми Майкла и под землей. Акмед много раз замечал, как великан тихонько напевает какую-нибудь из песенок Рапсодии, невпопад и страшно фальшиво.

На следующее утро они отправились на разведку в близлежащую деревню и расположенные неподалеку от нее хутора и вернулись, прихватив с собой несколько яиц, съедобные корни, попоны для лошадей и одежду, которая, как им показалось, могла подойти. Они старались брать везде понемногу, чтобы местные жители не заметили пропажу и не подняли тревогу.

— Хо-хо, да ты красавчик, сэр, — пошутил Грунтор, увидев, какое выражение появилось на лице Акмеда, обнаружившего, что украденная ими туника оказалась женским платьем. Великан прорезал дыру в одной из попон и соорудил себе теплый жилет. — Только все равно ты не чета нашей герцогине. Боюсь, даже самый завалящий кобель на тебя не польстится.

Акмед оторвал подол юбки, превратив платье в длинную рубашку.

— Даже если собрать вместе всех красоток Дворца Удовольствий мадам Парри и вылепить из нее одну, она вряд ли сможет конкурировать с Рапсодией, — заявил он, натягивая новую одежду. — Огонь оказал на нее сильное действие; она получила могущественное оружие, которое, возможно, когда-нибудь ей пригодится. Сначала я боялся, что священник попытается соблазнить ее, но он был слишком напуган.

— Ах, заведение мадам Парри!.. Ой не вспоминал о нем уже давным-давно. Хотел бы я знать, как поживают Бренда и Сьюзи.

— Я не сомневаюсь, что они по тебе ужасно скучают, — рассмеялся Акмед. — Вряд ли им довелось познакомиться с кем-нибудь, кто мог бы с тобой тягаться. — Он бросил великану яблоко и продолжал: — Пошли глянем, что тут есть интересного.

Новая одежда в дополнение к тем лохмотьям, в которые превратилась прежняя, не слишком защищала от морозного воздуха. Друзья также прибрали к рукам оставленную без присмотра упряжь и поводья и починили свою обувь. Увы, не очень успешно: снег продолжал забираться внутрь, и ноги у них постоянно мерзли, а то и вовсе немели от холода.

Через несколько миль территория стала более населенной, а лес совсем поредел. Грунтор и Акмед прятались в кустах, усеянных колючками и шипами, и наблюдали за горожанами, прислушиваясь к их разговорам.

Несмотря на то что по части чуткости музыкального слуха им было далеко до Рапсодии, они уже многое понимали, улавливая отдельные слова или целые фразы. Одно — «Авондерр» — повторялось очень часто; как правило, его сопровождало направление «на юго-запад». Болги решили, что так называется соседний район, хотя деревня это, город, провинция или название народа, так и осталось невыясненным.

Они обошли все поселение и к вечеру приготовились двинуться дальше, когда внимание Акмеда привлек далекий шум на дороге.

Спрятавшись в зарослях деревьев с серебристыми стволами, каких он ни разу не видел на Серендаире, дракианин закрыл глаза и сосредоточился. Из деревни вела лишь узкая колея, разбитая колесами фургонов и копытами животных, покрытая жидкой грязью и снегом, растаявшим после недавней оттепели. Неожиданно он вспомнил песню Рапсодии: «Надежный следопыт, который никогда не ошибается…» Это она сказала о нем.

Он прислонился к стволу и отпустил свой разум на свободу. Перед его мысленным взором появилась дорога. С головокружительной скоростью он помчался вперед, следуя за всеми поворотами разбитой колеи.

И вот он увидел всадников с оружием в руках, которые мчались по направлению к деревне. Их было около дюжины. В черно-зеленых кожаных куртках, верхом на чалых лесных лошадях.

Неожиданно картинка исчезла, но Акмед успел заметить еще две детали. Первое: лица всадников — широкие скулы, большие глаза, суровое, непреклонное выражение. У всех до одного. Кожа и волосы цвета земли и травы… Лирины!

Второе: в руках они держали факелы.