Бей первым! Главная загадка Второй мировой - Александр Никонов

Иными словами, подготовка к встрече с Германией началась еще до того, как Гитлер начал требовать от Чехословакии отдать ему Судетскую область. Это требование было для Сталина просто хорошим предлогом, чтобы «освободить» кого-нибудь.

Переносимся теперь в 1939-й год. Гитлер угрожает Польше. Советский Союз говорит полякам то же самое, что и чехам: мы вам поможем разобраться с Гитлером, только дайте нам ввести Красную Армию на территорию Польши – с Германией будем воевать, заодно и вас освободим…

Ага, щас!.. Видали мы таких «освободителей»!.. Польша, разумеется, не дала помочь себе подобным образом. Пришлось Советскому Союзу делить Польшу напополам с Гитлером. А если бы приняла нас Польша-красавица, глядишь, практически вся Сталину и досталась бы. Может, разве что, за исключением Данцига.

Нам же из всего этого нужно сделать простой вывод: Сталин был готов к освободительной войне и в 1938-м, и в 1939 годах. А начал готовиться минимум в 1937-м.

А в 1941-м, по мнению наших историков, он вдруг оказался к войне не готов. Чем же занимался Сталин эти без малого два года – с 1939-го по 1941-й? Неужели активно разоружался и направлял мощь промышленности на поднятие уровня жизни своего угнетенного народа?

Напротив. За эти два года товарищ Сталин полностью провел мобилизацию рабочей силы на военный манер, сделав угнетение своего народа еще бол ьшим. Рост военных расходов в СССР с 1938-го по 1941 год в два раза превысил общий рост государственных расходов. За эти два года Сталин вдвое увеличил количество стрелковых дивизий: до подписания договора о дружбе с фашистами у Сталина было 96 стрелковых дивизий, а к середине 1941 года – 198! Танковых дивизий в 1938 году у Сталина вообще не было. А к 22 июня 1941 года их стало больше шестидесяти!

Количество самолетов по сравнению с концом 1938 года у Сталина увеличилось на 243 %.

Количество танков выросло на 122 %.

Количество орудий и минометов – на 210 %.

И военных разговорников Сталин за эти два года напечатал немало – тонны. И карты немецкой территории допечатал. И листовки для немецких солдат на немецком языке. И все военные склады в 200-километровой зоне у западной границы забил военным добром. Вот небольшой отрывочек из исторической книжки о сталинских тылах: «окружные склады, имея проектную емкость 91 205 вагонов, были загружены на 93 415 вагонов. Кроме того, в округах на открытом воздухе хранилось 14 400 вагонов боеприпасов и 4370 вагонов материальной части и вооружения». В июне 1941 года к западной границе было переброшено дополнительно к уже имеющимся запасам горючего еще 100 000 тонн топлива.

И нам кричат: Сталин был в 1941 году к войне не готов, только в 1938-м!.. Такова странная логика ортодоксальных историков.

Но самое поразительное, что историки правы! И их правота доказывается самой жизнью. Их правота доказывается опытом. Экспериментом. Практикой, которая, по Марксу, есть критерий истины. Катастрофическая неготовность Сталина к войне доказывается катастрофическим же разгромом лета сорок первого года. Сталин действительно был абсолютно не готов к обороне.

К чему же тогда он готовился?..

Вместо ответа на этот риторический вопрос в стиле Суворова приведу краткую цитатку из любопытного документика. Директива Генштаба за № 560944, подписанная 1 июня 1941 года обязывает все приграничные округа представить заявку «на потребное количество фуража в 1-м месяце военного времени».

Гитлер еще не напал, а для Сталина и его лошадей военное время уже началось…

Может возникнуть недоумение: почему же, будучи готовым сломить Гитлеру шею еще в 1938 году, Сталин не напал на него раньше 22 июня 1941 года?

Чтобы напасть, нужно иметь общую границу с врагом, а не проситься через чужие коридоры. После захвата Сталиным Польши общая граница с Гитлером у него появилась. Об этом у Суворова много и верно написано, повторять не буду.

Граница с Гитлером была установлена только осенью 1939 года. Зимой 1939/1940 года Сталин занимался сначала войной с Финляндией, потом подготовкой второй финской войны. Параллельно он захватил по мелочи кое-что из сопредельных государств и к весне 1941 года был уже вполне готов наброситься на Германию. Во всяком случае, приказ наркома обороны от 15 марта обязывал «к 1 мая 1941 года снабдить войска медальонами и вкладными листками по штатам военного времени». А некоторые историки полагают, что все приготовления Сталина к нападению должны были завершиться в начале лета – к 12 июня.

Почему же тогда Сталин не напал на Гитлера в мае или июне? Согласно советским планам развертывания, наступление должно было начаться непосредственно после завершения процесса развертывания советских войск. Генерал-майор Василевский даже указывал точную дату вторжения – 12 июня 1941 года. Да и Жуков загодя рассылал указания о том, что войска после развертывания должны быть готовы «нанести стремительные удары для разгрома группировки противника, перенесения боевых действий на его территорию…»

Отчего ж не вторглись?

Ответ на этот вопрос дал, как ни странно, Молотов 40 лет спустя в интервью писателю Стаднюку: «Не помню всех мотивов отмены такого решения. Но мне кажется, что тут главную роль сыграл полет в Англию заместителя Гитлера по партии Рудольфа Гесса. Разведка НКВД донесла нам, что Гесс от имени Гитлера предложил Великобритании заключить мир и принять участие в военном походе против СССР… Если бы мы в это время сами развязали войну против Германии, двинув свои войска в Европу, тогда Англия без промедления вступила бы в союз с Германией… И не только Англия. Мы могли оказаться один на один перед лицом всего капиталистического мира…»

По-моему, логичное и вполне исчерпывающее объяснение.

Действительно, загадочный одиночный перелет второго человека рейха в Англию произвел на всех впечатление. Правда, эффектность этого полета была гораздо выше его эффективности. Тот же Молотов рассказывал: «Когда мы со Сталиным прочитали об этом, то прямо ошалели! Это же надо! Не только сам сел за управление самолетом, но и выбросился с парашютом, когда кончился бензин. Его задержали, это было близ имения какого-то герцога… Кажется, Дунгвел-Кастл. И Гесс назвал себя чужим именем. Чем не подвиг разведчика?! Сталин спросил у меня, кто бы из наших членов политбюро мог решиться на такое? Я порекомендовал Маленкова, поскольку он шефствовал от ЦК над авиацией. Смеху было!.. Сталин предложил сбросить Маленкова на парашюте к Гитлеру, пусть, мол, усовестит его не нападать на СССР! А тут как раз и Маленков зашел в кабинет. Мы так хохотали, будто умом тронулись… Да, у Гесса были замыслы героические: он надеялся уговорить своих друзей в Англии заменить Черчилля другим премьером, создать при помощи небольшой группы английских аристократов античерчиллевское правительство, которое заключит мир с Германией и Италией, а затем они все вместе пойдут войной против нас… Лорд Бивербрук многие подробности мне рассказал. И это не бредни. Германия тогда даже на какое-то время прекратила бомбардировки Лондона…»

Обратите внимание, Сталин о подготовке Гитлером войны против Советского Союза прекрасно знал. Тот же Молотов рассказывал: «Мы в сорок первом имели полные сведения о плане „Барбаросса“ Гитлера, о концентрации его войск вдоль наших западных границ. Но точно не знали, в какой день и час начнется агрессия».

Итак, о подготовке гитлеровского нападения Сталин был информирован. Но к обороне почему-то оказался совершенно не готов. Такое поведение можно объяснить только одной причиной: Сталин был уверен, что успеет нанести удар первым.

Других причин подобного поведения нет и быть не может.

И это опять же подтверждает Молотов. Когда писатель Стаднюк спросил его, было ли нападение Гитлера неожиданным, Молотов ответил: «Иван Фотиевич, вы же военный человек по профессии! Внезапность, конечно, была, но только тактическая! Опередил нас Гитлер!»

А почему опередил? А потому что Сталин был уверен: сначала Гитлер «сходит» на Ближний Восток за нефтью. В конце концов, в одном только 1941 году перед нападением на СССР Гитлер успел завоевать Югославию, а потом Грецию. Почему бы ему до кучи не прихватить и какую-нибудь Сирию с Ливаном, да и вообще весь Аравийский полуостров, который в военном отношении ничуть не сильнее Греции, Югославии или, скажем, Норвегии?

И Сталин Гитлера туда всячески подталкивал. В мае 1941 года Москва начала активные консультации с Берлином по проблеме. Ближнего Востока. Самое время! Переговоры велись в Анкаре, и Советский Союз на них подчеркнул, что он понимает интересы Германии в этом регионе. Пожалуйста, Гитлер, иди туда! Мы только этого и ждем!

Будучи под сильным впечатлением от полета Гесса в Англию и возможного замирения Гитлера с Черчиллем, Сталин хотел, чтобы Гитлер непременно вторгся в английскую ближневосточную вотчину – тогда ни о каком мире между Англией и Германией и речи не будет! И тогда Сталин нанесет свой освободительный удар по Европе.