Тераполисы. По другую сторону грани - Ирма Давыдова

как раз и научился читать. Со временем письма становились всё объёмнее, а их содержимое – интересней. Отец словно приоткрывал перед сыном завесу над тайнами этого мира, каждый раз помещая в белый конверт очередную интересную заметку. Письма перестали приходить уже много лет как, да и некому их теперь было отправлять наполовину осиротевшему мальчику. Но от конверта всё равно упорно веяло волшебством.

Внутри безымянного письма без обратного адреса лежал исписанный от руки лист бумаги. Почерк отправителя был аккуратным, пусть и немного резким, а строчки ложились ровно даже безо всякой линовки. До сих пор с трудом верящий, что кому-то в современном мире могло прийти в голову от руки написать письмо преступнику, Михаил принялся вчитываться, с трудом осознавая смысл текста.

Послание пришло от главы корпорации «Бесконечность», той самой Миранды, которую он когда-то по случайности взял в плен. Глава совсем не интересовалась здоровьем и состоянием заключённого, отметая правила хорошего тона. Зато сразу упомянула, что в курсе его связи с Адмиралом и тех преступлений, к которым он косвенно приложил руку. Она не обвиняла, не успокаивала и не оправдывала действий Михаила, а просто сухо констатировала факты. И в третьем абзаце изложила суть своего предложения. Практически всемогущая в сравнении с беспутным учёным Миранда предлагала сделку: в обмен на знания и потенциал Ларинова она могла предоставить комфортные условия работы. И, разумеется, признание.

Девушка не требовала сиюминутного ответа, да и обратной связи письмо не предполагало. Оно было уже вторым, но третьего предложения от «Бесконечности» точно не поступит и оставшееся отбывать в неволе время мужчина должен потратить на раздумье с умом. Бывшему преступнику предлагалось до окончания срока своего заключения, решить, как же он будет жить дальше. А в конце его потенциальный работодатель добавила, что легко и просто стать безработным бродягой или чернорабочим со скудным заработком. И даже самому смелому из людей будет сложно и страшно начинать свой путь сначала, к тому же, любой человек волен быть тем, кем он хочет. Но глупо растрачивать такой талант впустую, когда можно применить его во благо людям и новой жизни. А уж кому его, этот талант, посвятить – это дело десятое.

Едва не забывший про завтрак Ларинов этим утром спешил на еженедельную встречу с психологом. Аккуратно сложенный лист бумаги покоился на столике в белом конверте, чтобы после возвращения быть прочтённым ещё раз десять, как минимум. Мужчине не терпелось поделиться с куратором своими задумками и планами на будущее, и даже удивительно было, как много идей и проектов может прийти в голову за каких-то полчаса! А ещё ему хотелось поскорее попросить у руководства несколько блокнотов и ручек для записей, ведь он не планировал после окончания срока заключения выходить на свободу с пустыми руками. Маленький мальчик, которого крепко держали за руки оба родителя, до сих пор жил в глубине души Михаила. И этот мальчик был готов к настоящим подвигам. Тем, на которые мог быть способен только он.

***

Восемнадцатью годами ранее…

Группа из десяти подростков коротала время на площадке неподалёку от многоэтажных домов. День уже шёл на убыль, но до захода солнца оставалось несколько часов, которые местная молодежь могла вполне легально проводить в обществе сверстников. Разномастная компания, вооружившись кто новомодными электросамокатами, кто планшетами, а кто музыкальными колонками, вела неспешные беседы, разбившись на небольшие группки. И время от времени кто-нибудь из них с нетерпением поглядывал на часы.

– Ну и где там наш местный Марадона потерялся? – с нетерпением в голосе спросила одна из девушек, отвлекаясь от рисования на своём планшете.

– Да вон он, уже бежит.

К толпе действительно подбегал парень в спортивном костюме. В одной руке он держал футбольный мяч, а во второй нёс несколько бутылок газировки. За спиной же у него висела гитара без чехла.

– Вот, смотрите какой раритет добыл! – кивнул он себе за спину, одновременно передавая часть бутылок товарищам. – Пришлось из-за неё домой возвращаться.

– Пойдёмте скорее, а то и без того кучу времени потеряли, – уставшие голоса слышались то тут, то там, заставляя остальных поторопиться и двинуться в путь.

Ребята собирались провести время у заброшенных складов. Ещё пятнадцать лет назад здесь было поле с подсолнухами, но со временем стройка вытеснила все посадки далеко за пределы города. Застройщик через год обанкротился, оставив после себя лишь несколько незаконченных высоток, да память о раскопанной грунтовой дороге к складам, на месте которой сейчас был пустырь.

От домов до пустыря было рукой подать. Путь ребят проходил через супермаркет, в котором добровольцы на совместно собранные деньги закупили различных в меру вредных снеков, а после пролегал мимо детской площадки. Та выглядела такой же заброшенной, как и многое другое в городке, и не пользовалась у местных мамочек популярностью из-за близкого соседства с опасной для карапузов зоной. Бродячие собаки периодически устраивали на пустыре сходки, а как-то поздней весной неподалёку от песочницы видели греющихся на солнышке змей. Родительницы предпочитали пройти лишнюю сотню метров, зато иметь при этом возможность спокойно почесать языками пока дети резвятся на карусели, а не дёргаться от каждого шороха.

– Послушай, а это разве не твоя сестрёнка сидит там, на горке? – один из парней остановился в паре десятков метров от низенького заборчика, служащего детской площадке ограждением.

Компания почти разом обернулась, хотя у некоторых сестёр и в помине не было. Молодой же футболист, прищурившись, согласно кивнул.

– Ага, она. Ну что, погнали дальше?

– Разве такому маленькому ребенку можно гулять одной? – парень не сдвинулся с места, невольно заставляя остановиться и остальных. Высокий юноша в очках, во внешности которого явно угадывались азиатские корни, только производил впечатление спокойного интеллигентного парня. Друзья уже знали, каким упрямым нравом он обладает, а некоторые особо задиристые могли рассказать и о крепости его кулаков.

– Какая же она маленькая, ей уже шесть! – отмахнулся спортсмен. – Домой опять пришёл очередной массажист, вот её наверняка и выставили, чтобы под ногами не путалась.

– Не хочешь взять её с собой?

– А меня об этом просили? – устало поинтересовался парень. Разговоры о семье ему изрядно надоели.

– Но она же твоя сестра! – не унимался его собеседник.

– А я просил родителей рожать такую прорву детей?! – наконец не сдержался спортсмен, срываясь на крик.

Его родители были женаты уже почти двадцать лет. Мать иногда рассказывала про их с отцом великую любовь. Не ему, разумеется, а его сёстрам. От этой самой любви у них родились погодки: вначале он, милый крепыш, через полтора года – его очаровательная сестра с ясными голубыми глазами,