Всякая плоть - трава - Клиффорд Саймак

- Они ведь не со зла, - успокаиваю я. - Они не хотели тебе худого.

Просто так смеялись, по дурости.

- Все равно нехорошо, - упрямо говорит Таппер. - Вот ты никогда меня не дразнил. Я тебя за это люблю, ты меня никогда не дразнил.

Это чистая правда. Я никогда его не дразнил. Но вовсе не потому, что мне ни разу не хотелось над ним посмеяться; а в иные минуты я готов был его убить. Но однажды отец отвел меня в сторону и предупредил: пусть только я попробую издеваться над Таппером, как другие мальчишки, он так меня отлупит - век буду помнить.

- Значат, это и есть то место, про которое ты мне рассказывал - где всюду цветы и цветы.

Таппер расплылся в восторженной слюнявой улыбке.

- Правда, тут хорошо?

Тем временем мы спустились с холма и подошли к костру. Среди угольев стоял грубо вылепленный глиняный горшок, в нем кипело какое-то варево.

- Оставайся и поешь со мной, - пригласил Таппер. - Ну, пожалуйста,

Брэд, оставайся и поешь. Я так давно ем все один да один.

При мысли о том, как давно ему не с кем было разделить трапезу, по щекам его потекли слезы.

- У меня тут в золе печеная картошка и кукуруза, - сказал он, - а в горшке похлебка: горох, бобы, морковка - все вместе. Только мяса никакого нету. Это ничего, что мяса нету, ты не против?

- Нет, конечно, - сказал я.

- А мне страх как хочется мяса, - признался Таппер. - Но тут они ничего не могут поделать. Они не могут обратиться в животных.

- Они?

- Ну, Цветы, - сказал он таким тоном, будто назвал кого-то по имени и фамилии. - Они могут обратиться во что угодно... во всякое растение. А в поросенка или в кролика никак не могут. Я и не прошу никогда. То есть больше не прошу. Один раз попросил, и они мне объяснили. И уж больше я не просил, они и так для меня сколько всего делают, стараются, спасибо им.

- Они тебе объяснили? Ты что же, разговариваешь с ними?

- Ну да, все время, - сказал Таппер.

Он опустился на четвереньки, заполз в шалаш и стал рыться там, что-то разыскивая; зад и ноги его торчали наружу - ни дать ни взять пес в охотничьем азарте разрывает нору, добираясь до сурка.

Потом он попятился и вылез наружу с двумя такими же, как горшок, кривобокими и корявыми глиняными тарелками. Поставил их наземь, в каждую сунул вырезанную из дерева ложку.

- Сам все сделал, - сказал он. - Глину нашел на берегу. Только сперва у меня не получалось, а потом они мне объяснили, как надо делать...

- Кто, Цветы объяснили?

- Ну да. Они всегда мне помогают.

- А ложки ты чем выстрогал?

- Камнем. Наверно, это кремень. С острым краем. Не то что нож, а все-таки годится. Правда, пришлось строгать долго-долго.

Я кивнул.

- Это ничего, - сказал Таппер. - Времени у меня сколько хочешь.

Он опять утер подбородок, потом старательно вытер ладони о штаны.

- Они вырастили для меня лен, чтоб я оделся. Но я никак не выучусь ткать. Они мне объясняли, объясняли, а у меня ничего не получалось. Ну, они и отступились. Я сколько времени голый ходил. В одной шляпе. Сам её сделал, никто мне не помогал. Они мне даже не говорили ничего, я сам её придумал и сам сплел. После они сказали - очень хорошо у меня получилось.

- Они совершенно правы, - подтвердил я. - Шляпа просто на диво.

- Правда, Брэд?

- Ну, конечно!

- Как я рад, что ты так говоришь! Знаешь, я вроде даже горжусь этой шляпой. За всю мою жизнь я её первую сам сделал, никто мне не подсказывал.

- Это твои цветы...

- Они не мои, - резко прервал Таппер.

- Ты говоришь, эти цветы могут обратиться во что захотят. Это значит в разные овощи, которые у тебя на огороде?

- И в овощи, и во всякое растение. Мне надо только попросить.

- Но если они могут обратиться во что захотят, почему же они все до единого - цветы?

- Надо же им чем-то быть, верно? - с жаром, чуть ли не сердито сказал Таппер. - Чем плохо быть цветами?

- Нет, отчего же, совсем неплохо, - сказал я.

Таппер вытащил из горячих угольев два початка кукурузы и несколько печеных картофелин. Подобием ухвата, вырезанного, как мне показалось, из толстой древесной коры, снял с огня горшок. И разлил похлебку по тарелкам.

- А деревьями они не бывают? - спросил я.

- Почему, в деревья они тоже обращаются. Мне ведь нужны дрова. Сперва тут никакого дерева не было, не на чем было готовить еду. Тогда я им объяснил. И они сделали деревья, нарочно для меня сделали. Деревья выросли быстро-быстро и сразу высохли, и а стал ломать сучья и разводить костер.

Они горят очень медленно, не то что простой хворост. Это хорошо, у меня костер все время горит, никогда не гаснет. Сперва, когда я сюда пришел, у меня были полны карманы спичек. А теперь нету, давным-давно нету.

Слушая про карманы, полные спичек, я вспомнил: Таппер всегда без памяти любил огонь. Он вечно таскал с собою спички и, тихонько сидя где-нибудь в одиночестве, зажигал их одну за другой и восторженно глядел на язычок пламени, пока спичка не догорала до конца, обжигая ему пальцы.

Многие в Милвилле опасались, как бы он не устроил пожар, но ничего такого не случилось. Просто этот чудак очень любил смотреть на огонь.

- Вот соли у меня нет, - сказал Таппер. - Тебе, может, будет невкусно. Я-то привык.

- Но если ты кормишься одними овощами, как же без соли? С такой еды и помереть можно.

- А Цветы говорят, нет. Говорят - они в эти овощи вкладывают всякое такое, что и соли не надо. На вкус не чувствуешь. А польза такая же, как от соли. Они меня изучили и знают, что мне надо для здоровья, и все это прямо в овощи вкладывают. И ещё у меня подальше на берегу фруктовый сад, и там чего только нет! А малина и земляника поспевают у меня почти что круглый год.

Я не понял, какая же связь между фруктовым садом и сложностями Тапперова питания, ведь Цветы уверяют, будто они могут все? Но ладно, пусть. Добиваться толку от Таппера напрасный труд. Если начнешь с ним рассуждать, только больше запутаешься.

- Что ж, садись и давай есть, - сказал он.

Я сел прямо на землю, он подал мне еду, сам уселся напротив и придвинул к себе вторую тарелку.

Я порядком проголодался, а это варево без соли оказалось не так уж плохо. Пресновато, конечно, и чуть странный привкус, но в общем недурно.

Главное, сытно.

- Как тебе тут живется? - спросил я.

- Это мой дом, - сказал Таппер с некоторой даже торжественностью.

Здесь у меня друзья.

- Но ведь у тебя ничего нет. Ни топора, ни ножа, ни кастрюли, ни сковородки. И не к кому пойти, никто не поможет. А вдруг захвораешь?

Таппер, который до этой минуты жадно уплетал свою похлебку, опустил ложку и уставился на меня так, словно полоумный не он, а я.

- А для чего мне это барахло? - сказал он. - Посуду я леплю из глины.

Сучья ломаю руками, топор мне ни к чему. И мотыга ни к чему, грядки рыхлить не надо. Сорняков нету, полоть нечего. Даже сажать не надо. Все растет само. Пока я все съем с одной грядки, на другой опять поспело. И если захвораю, Цветы тоже обо мне позаботятся. Они мне сами говорили.

- Ну, ладно, ладно, - сказал я.

И он снова принялся за еду. Зрелище не из приятных.

А про огород он сказал правду. Теперь я и сам увидел, что земля не возделана. Просто растут овощи, растут длинными ровными рядами, и нигде никаких следов мотыги или лопаты, и ни единой сорной травинки. Да так оно, конечно, и должно быть - никакие сорняки не посмеют здесь носа высунуть.

Здесь могут расти только сами Цветы или то, во что они пожелают обратиться, - к примеру, те же овощи или деревья.

А огород превосходный, ни одного чахлого растеньица, никаких болезней, никаких вредных гусениц и жучков. Помидоры на кустах висят как на подбор круглые, налитые, ярко-алые. Кукуруза - высоченная, горделиво прямая.

- Ты настряпал вдоволь на двоих, - сказал я. - Разве ты знал, что я приду?

Я уже готов был верить чему угодно. Кто его знает, вдруг Таппер (или Цветы) и вправду меня ждали?

- А я всегда стряпаю на двоих, - ответил он. - Мало ли кто может заглянуть, заранее не угадаешь.

- Но пока к тебе ещё никто не заглядывал?

- Ты первый. Я рад, что ты пришел.

Любопытно, замечает ли он, как идет время? Иногда мне кажется, он этого просто не понимает. Но ведь когда речь зашла о том, как долго ему приходилось довольствоваться одинокими трапезами, он заплакал...

Несколько минут мы ели молча, а потом я решил попытать счастья.

Довольно я к нему подлаживался, пора уже задать кое-какие вопросы.

- Где мы с тобой сейчас? Что это за место? И как быть, если захочешь вернуться домой?

О том, что он только нынче выбрался отсюда и побывал в Милвилле, я напоминать не стал. Еще разозлишь его неделикатным намеком, он ведь так торопился назад... Может, он нарушил какое-то правило или запрет и спешил обратно, пока его на этом не поймали?

Прежде чем ответить, Таппер аккуратно поставил свою тарелку наземь, положил ложку. Но ответил он мне не своим голосом, а тем размеренным, деловым тоном, который я слышал в трубке таинственного телефона.