В объятиях страсти - Кэрол Финч

– Нет. – Сирена покачала головой. – Я сделаю тебя несчастным, как Трейгера и моего отца. Я приношу горе и неудачи всем, кого люблю. – Она взяла в ладони небритые щеки Роджера. – Неужели ты не понимаешь? Я ценю твою дружбу, но если мои чувства к тебе станут сильнее, это уничтожит тебя. Я не хочу испытывать судь­бу, навлекая проклятие и на тебя.

– Сирена, не поступай так с собой, – взмолился Роджер, крепко прижимая ее к себе. – Не нужно воспри­нимать это как наказание, ниспосланное тебе или тем, кто отдал свои жизни за наше дело. – Отступив назад, он нежно пожал ее дрожащую руку. – Мне нужно повидаться с Вашингтоном. Он намерен сняться с лагеря и высту­пить в поход как можно скорее. Ты поедешь со мной в Велли-Фордж, и после того как мы там обоснуемся, я отвезу тебя к своим родителям, и мы поженимся. Я уверен, что таково было бы желание Трейгера.

Потрясенная, Сирена молчала. Трейгер навсегда поки­нул ее, и она больше никогда его не увидит. Это не может быть правдой. Такое просто не могло случиться. Трейгер непобедим, для него не существует непреодолимых препят­ствий. Слезы вновь хлынули из ее глаз, заставляя сми­риться с реальностью.

Сирена окинула взглядом комнату. Как можно оставаться здесь, где все напоминает о нем? Разве каждый раз при взгляде на Роджера не увидит она его брата? Сирена живо представила себе Трейгера с вызывающей улыбкой на губах, от которой таяло ее сердце. Он унес с собой ее любовь и душу, не оставив ничего для Роджера. Она лишь причинит ему боль, тоскуя о погибшем любимом. Иного выхода нет, кроме как бежать, прежде чем Роджер вернется.

Сирена должна добраться до дома и укрыться в поме­стье под маской Вероники Уоррен. Тогда по крайней мере она будет в безопасности, а Роджер сможет жить своей жизнью. Решив следовать этому плану, Сирена торопливо набросала ему записку и собрала свои вещи. Затем помед­лила, окинув долгим взглядом комнату, где они с Трейгером признались друг другу в любви, и слезинка скатилась по ее щеке. Последняя из бурного, как река, потока.

Стараясь не шуметь, Сирена вышла из дома в сопровож­дении не отстававшего ни на шаг верного пса. Роджер прав, время излечит боль, она научится жить без Трейгера и пре­одолеет все жестокости войны. Это единственное, что она может сделать в память о любимом муже. Отныне посвятит себя делу, ради которого погибли Натан и Трейгер.

«Наступит день, когда я снова научусь улыбаться, даже если это случится через тысячу лет, – печально размыш­ляла Сирена. – Трейгер унес с собой все мое счастье, до последней крупицы».

Повернув жеребца на юг, она подставила спину колю­чему зимнему ветру и двинулась туда, где ее ожидали тра­урные платья и темные вуали Вероники Уоррен – жалкое существование в вечном страхе разоблачения. Сирена умерла, превратившись в дух, который прятался от дневного света и оживал во мраке, бродя по дорогам в ночные часы, при­надлежавшие нечистой силе. Она ничего не ждала от буду­щего и не могла предаваться воспоминаниям о прошлом.

Спрятав лицо под вуалью, Сирена стояла у окна в ка­бинете своего отца, поражаясь, каким блеклым и невзрач­ным стал окружающий мир. Она впала в глубокую депрессию, бесцельно слоняясь по пустынному дому, при­слушиваясь к звуку своих шагов, в тщетных попытках за­цепиться за нечто, что придало бы смысл ее существованию. Уже не раз молодая вдова подумывала о том, чтобы сдать­ся британцам. Казнь по крайней мере прекратит мучитель­ную тоску от сознания одиночества и ненужности.

«Должно быть, я и в самом деле проклята, – сказала себе Сирена, рассеянно теребя кисти на шторах. – А мо­жет, я ведьма, как часто называл меня Трейгер, приносящая несчастье тем, кого люблю?» С чувством безнадежно­сти она подошла к столу Митчела и опустилась в кресло.

Пришло время просмотреть бумаги отца и привести дела в порядок. Этим утром ее посетил Джонас Лэндсинг и посоветовал заняться поместьем. Сирена не поставила ад­воката в известность о смерти Трейгера, собираясь дей­ствовать от его имени. Хотя она согласилась выполнить пожелание Джонаса, но ей было нелегко: воспоминания об отце по-прежнему причиняли невыносимую боль.

Откинув вуаль, Сирена пригладила седой парик и ре­шительно выдвинула верхний ящик. Она разложила по стоп­кам расчетные книги и письма отца, внимательно просмотрев их. Покончив с первым этапом поставленной перед собой задачи, она аккуратно сложила корреспонденцию и попы­талась закрыть ящик, однако ей не удалось задвинуть его до конца. Вот тогда-то Сирена и обнаружила застрявший в глубине лист бумаги.

Письмо было написано отцом и помечено днем, в кото­рый он был убит.

«Милая моя Сирена!

Мне чрезвычайно горько сознавать, что тебя обвинили в измене. Я говорил с Уильямом Хау, пытаясь выяснить, от кого он получил подобные сведения, но генерал отказал­ся назвать имя доносчика. Несмотря на мои просьбы о снисхождении и заверения в твоей невиновности, боюсь, что Хау намерен наказать тебя по всей строгости. Мое сердце и мысли с тобой. Чтобы ни случилось, я остаюсь твоим любящим отцом.

Я хотел бы многое сказать, хотя сомневаюсь, что это письмо вообще попадет в твои руки. Мне следовало пре­дупредить тебя о назревающих событиях сразу по возвращении из Нью-Йорка, но я не нашел нужных слов. А теперь слишком поздно. Наконец я понял, насколько за­блуждался и как был слеп.

Как ни печально признавать, ты оказалась права насчет Оливии. Она требует развода. Видимо, все это время моя жена встречалась с полковником Пауэллом. Может быть, я вздорный старик, но не намерен идти ей навстречу. Не­смотря на то что мы расстались, она будет носить мое имя и ничего не получит, когда пробьет мой час. Это не более чем справедливое возмездие за ее хитрость и ложь.

В ближайшее время я собираюсь в Нью-Йорк, чтобы встретиться с Оливией и поговорить с генералом. Я все-таки надеюсь убедить его предоставить тебе амнистию в связи с его заявлением, что все патриоты, сложившие ору­жие, будут прощены. У меня возникла мысль, что автором доноса на тебя является…»

Проклятие! Кто прервал отца, не дав дописать письмо? Кто его застрелил? И кого отец считал информатором Хау? Захватив с собой письмо, Сирена разыскала Молли и под­робно расспросила ее о том роковом вечере, когда убили отца. Как выяснилось, Митчел отправил горничную спать, а сам допоздна работал в кабинете.

Сирена должна узнать, кто лишил жизни отца и обви­нил ее в измене. Нельзя позволить убийце остаться безна­казанным. Если Митчел намеревался встретиться с Оливией и переговорить с генералом, значит, ей нужно сделать это вместо него, чтобы найти мерзавцев.

Возможно, удастся узнать что-нибудь у Оливии или Джона Пауэлла. Добраться до генерала Хау гораздо слож­нее, но Сирене нечего терять.