Стальной десерт (сборник) - Николай Леонов

– От нас? – возмущенно спросил тот же человек. – Ты совсем охренел?

– Кефир, я не охренел. Мне сегодня Владимир Николаевич таких плюх навешал за мою самодеятельность, что щеки до сих пор горят. А за «Форд» взорвавшийся вообще мог и убить. Пригрозил, что в «одиночку» меня посадит, если я следствию мешать буду. А вы его знаете. Он если сказал, то сделает.

– Значит, нам теперь сидеть и ждать, пока они там раскачаются и эту суку искать начнут? – возмущался Кефир. – Да и найдут ли еще? Не больно-то шустро менты мышей ловят.

– А вот за это не волнуйтесь. Владимир Николаевич это дело полковнику Гурову поручил, а он лучший из лучших! Живая легенда МУРа! От него еще никто не уходил! Этот точно найдет!

– Ты побазарил бы с ним, объяснил, что мы не пальцем деланные, тоже кое-что можем, – подключился третий голос. – За доктора кого угодно на портянки порвем. Поднажал бы на него!

– Ага! Ты, Блоха, сам попробуй! – язвительно произнес Геннадий. – Он генералов по матери посылает. Я сам слышал! У него уголовники по одной доске ходят. А ты советуешь поднажать. Нет, я ни секунды не сомневаюсь, что он найдет. Серьезный мужик. Ни черта не боится! Круче него только Владимир Николаевич!

– Но неужели мы ничем не можем помочь? Невыносимо так вот сидеть, ждать и знать, что от тебя ничего не зависит! – нервничал Блоха.

– Как раз можем… – начал Смирнов.

Тут на него обрушился такой водопад ругательств, упреков и пожеланий, что странно было, как он в нем не захлебнулся.

– Дайте закончить, мать вашу! – проорал Геннадий.

Постепенно все стихли, и Смирнов рассказал им о Девяткиной. Публика тут же оживилась, стала бурно обсуждать, что и как надо сделать. В конце концов было решено, что какой-то Левша будет следить за ее машиной. Если она вздумает прогуляться, то за ней пойдет Чиж. Когда выяснится, в какой фитнес-центр ходит дамочка, туда отправится Жорка. Он самый фигуристый и накачанный, да и глаза у него такие наглые, что ни одна баба не устоит.

Щербаков, Гуров и Крячко старались совсем уж откровенно не усмехаться. Они слушали запись этого совещания и думали примерно одно и то же: «Чем бы дитя ни тешилось!..»

Но вот запись кончилась, и Щербаков решительно заявил:

– На сегодня все! Убирайте материалы в сейф, ставьте комнату на сигнализацию, берите микроавтобус и марш в общежитие! Слава, туда же. Не хватало еще, чтобы ты на вокзале сидел. Николай, придумай, где ему нормально переночевать. В случае чего ссылайтесь на меня. Завтра все, включая Славу, в девять часов здесь, сытые, бодрые, готовые к новым трудовым свершениям.

Щербаков, Гуров и Крячко пошли наверх.

Стас по дороге сказал:

– Да уж! Прошли наши годы золотые, когда мы могли работать как каторжные, сутками не спать, питаться кое-как и при этом нормально соображать. Посмотрел я сейчас на мальчишек и подумал, что, если бы вы их, Владимир Николаевич, не разогнали, они бы до утра вкалывали, и усталости – ни в одном глазу.

В кабинете Щербакова Гуров и Крячко забрали свои вещи.

Потом Владимир Николаевич поинтересовался:

– Как вы в таком состоянии по домам поедете? Может, дежурку вам дать?

– Да мы здесь, в комнате отдыха Петра Николаевича, на диване переночуем, – сказал Крячко.

– Нет, Стас, я домой поеду, – возразил Лев Иванович. – Мне завтра в девять надо быть у Потаповых, а я там в несвежей рубашке появиться не могу.

– Куда ты в таком состоянии поедешь? – стал отговаривать его Крячко. – На себя посмотри! Ты же спишь на ходу!

Гуров отрицательно покачал головой, и тогда Стас предложил:

– Хоть пойди холодной водой умойся, чтобы взбодриться!

Лев Иванович поморщился, но товарищ уже стягивал с него пиджак.

– Иди, я сказал!

Гуров махнул рукой, согласился и скрылся в комнате отдыха Щербакова.

Тот внимательно посмотрел на Крячко, явно ожидая объяснений, но Стас не стал на них отвлекаться. Едва Лев Иванович ушел, он тут же вытащил у него из кармана пиджака сотовый, потом достал свой. Глядя в телефон Гурова, Стас набрал какой-то номер и положил обратно мобильник друга.

Ему долго не отвечали.

Он от нетерпения кусал губу, потом услышал чей-то голос и быстро сказал:

– Пьеро, это Крячко, напарник Гурова. Он вышел в цвет, но противная сторона об этом, похоже, уже знает. Если вам действительно важен результат, то присмотрите за ним. Он сейчас на работе, отсюда поедет домой, завтра сначала к Потаповым, потом сюда. Рад, что мы поняли друг друга. – Стас замолчал и быстро убрал телефон в карман.

Владимир Николаевич открыл было рот, чтобы спросить, что это было. Но тут появился Лев Иванович с мокрыми волосами, действительно немного приободрившийся.

Он надел пиджак, похлопал себя по карманам, проверяя все ли на месте, взял борсетку, попрощался и вышел.

Только теперь Щербаков смог спросить:

– Что это было?

– Владимир Николаевич, Краснов ни в каком не в санатории. Он где-то отсиживается, связь с ЧОПом и подельниками поддерживает по телефону, – начал объяснять Крячко. – У нас нет никакой гарантии, что кто-то из друзей или знакомых Геннадия не из злого умысла, а по простоте душевной не сообщает ему, как идут дела. Узнав, что случилось с Осиповым, Краснов наверняка бил себя пяткой в грудь и орал, что он за Илью Павловича всех порвет как Тузик грелку. Гена ничуть не преувеличивал, когда говорил о Леве, что у того слава человека, от которого еще никто не уходил. Но и Краснову навести справки ничего не стоит. Вот я и решил подстраховаться. Пусть уголовники за Левой присмотрят. В нем и так дырок много. Еще одна явно лишней будет.

– Не думал я, что у Гурова такие связи в криминальном мире, – сказал Щербаков и покачал головой.

– Нет у него там связей, – выразительно сказал Стас. – Просто Лева по обе стороны закона в большом авторитете. Он никогда ни на кого лишнего не навесил, всегда разбирался по справедливости. Если слово дал, то сдержит, чего бы это ни стоило. Люди его не просто так уважают. К тому же это я звонил Пьеро, а не он. С меня и спрос. Ну а я, грешный, это как-нибудь переживу. – Крячко тяжело поднялся. – Спокойной ночи, Владимир Николаевич. Пойду и я вздремну.

– Хотел бы я иметь такого друга, как ты, – внимательно глядя на него, сказал Щербаков.

– Какие ваши годы? – Стас усмехнулся. – Может, еще и сложится.

Он вышел, а Владимир Николаевич только покачал головой, глядя ему вслед. Эта троица – Орлов, Гуров и Крячко – нравилась ему все больше и больше. С ними можно было идти и в бой, и в разведку, и в горы. Главк от всякой швали чистить.

Для этого его, в общем-то, и выдвинули из провинции на этот высокий пост. Только вот об истинной цели назначения знали всего несколько человек, сидящих в очень высоких кабинетах.

Глава 10

Утро у всех началось по-разному.

Щербаков, ложась спать, поставил будильник не на шесть тридцать, а на восемь. Возраст! Никуда от этого не денешься, не мальчик он уже, чтобы на износ работать.

Он привел себя в порядок, вернулся в комнату отдыха и обнаружил, что постель с дивана уже убрана, сам он собран. На столе стоял завтрак, причем домашний: картофельное пюре с котлетой и оладьи. Да и чай уже был заварен. Генерал покрутил головой от восхищения. Надежда Михайловна опять все предусмотрела.

Он с удовольствием поел, оделся. Свежие рубашки в его шкафу всегда были.

Потом Щербаков вышел в кабинет и нажал на селекторе кнопку секретарши, которая тут же отозвалась.

– Спасибо большое, Надежда Михайловна, – сказал он. – Все было очень вкусно. Но мне, право, неудобно, что вам из-за меня пришлось еще и дома работать.

– Я рада, что вам понравилось. А труда никакого особого нет. Я просто приготовила завтрак не на одного человека, а на двоих, – вроде бы небрежно, но вместе с тем с определенным подтекстом ответила она и уже деловым тоном поинтересовалась: – Какие-то распоряжения будут?

– Только одно. С моим отделом, Гуровым и Крячко соединять немедленно, независимо от того, кто у меня.

– Я поняла, – сказала секретарша.

Она отметила для себя, что вчера, кажется, несколько погорячилась в отношении Гурова, и решила эту ошибку исправить.

Так начался рабочий день Щербакова.

Орлов спал плохо, всю ночь ворочался и встал совершенно разбитым. Он вчера разозлился на друзей за то, что они за весь день не нашли времени или желания зайти к нему и рассказать, как продвигается дело, так до утра и не успокоился. Так что на работу Петр приехал в самом мрачном настроении.

Крячко тоже не выспался. Диван в комнате отдыха Орлова был им уже давно освоен, но беспокойство за Гурова не дало ему полноценно отдохнуть, и теперь он душераздирающе зевал.

Стас покопался в холодильнике Петра, сварганил себе нечто вроде завтрака и съел его в автоматическом режиме. Он постоянно поглядывал на часы, решая, можно ли уже позвонить Леве, чтобы убедиться, что с тем все в порядке, или еще рано.

Вот в таком раздрызганном состоянии его и застал Орлов. Их встречу нельзя было назвать радостной.