Война во времени - Александр Пересвет

Саша ощущал себя не слишком здорово, когда представлял этот ход размышлений вождя. Опять влип!

Блин, теперь уже точно убьют. Смыться, что ли? Да куда? С этим-то умением местных ходить по лесу он и на километр не отойдёт, как его догонят и спеленают. А тогда уже точно прибьют.

Так что мальчик шёл пока за вождём, словно пленный партизан за фашистом. Расстреляет почти наверняка, но, может, как-то ещё получится вывернуться. Вот выскочат сейчас наши самолёты из-за верхушек деревьев, дадут очередь — и нету конвоира! Или партизаны…

А что? Может, аннува его освободят? Может, не один Гурргх тут был? Как сейчас налетят, этих перебьют, его, Сашу, освободят!

В общем, второй, разумной частью своего рассудка мальчишка соображал, что ничего этого не будет. Что он просто так фантазирует от страха. Но ноги его тем временем двигались, стойбище их приближалось, секундочки его жизни тикали… Может быть, последние…

Бедняжка Вамано сидела на пороге чума. Интересно, а теперь как? Он, конечно, свиньи ей не принёс. Но ведь и обстоятельства особые. Как это… папа говорил… форс-мажор, во! Чё, девчонке так и сидеть голодной, покуда они на новую охоту не сходят? А ежели его сейчас прирежут за связь с врагами народа? Её вдовой назовут или брак их аннулируют? Или накормят куском его задницы? Интересно…

На площади между мужским домом и домом колдуна остановились. Вождь Яли всё-таки придумал, как он отчитается перед народом. Оказывается, злодейные аннува готовили нападение на народ уганров. В своих зловещих чащах они шипели и источали слюну, готовясь убить и съесть славных людей могучего племени. Но великие охотники во главе с вождём Яли не дали свершиться коварному преступлению. Умелый воин Вуни мгновенно обнаружил подло затаившегося аннува и одним ударом убил его! Так что всё в порядке, граждане, расходитесь, готовьтесь, сегодня вечером будет салют из двадцати одного залпа и дискотека.

А вот вожди, а также умелый воин Вуни, мудрый вида Да и подозрительный представитель дружественных покойников направились в мужской, он же воинский, дом. Причём чрезвычайного и полномочного посланника с того света недвусмысленно подтолкнули в нужном направлении.

Разговор сразу начался с крика. Кричал второй вождь Ваху. Этот белый мальчишка был ему подозрителен с самого начала, сообщил он. Какой, к духам, из него представитель духов, когда он по лесу ходить не умеет, по-человечески говорить только учится, оружием не владеет и вообще не уган? Нет, умный второй вождь Ваху не отрицает, что мальчишка — белого цвета и что он с духами связан. Ибо странен мальчишка действительно не по-человечески. Но с нашими ли духами он связан? Большой вождь Яли рассказывал, что встретили его в лесу рядом с тем местом, где опять-таки были аннува. И одного из аннува убили в схожей ситуации — когда он направлялся в сторону всё того же мальчишки. И кто он после этого? Не слишком ли самонадеян и беспечен был вождь Яли, когда не убил его на месте, а притащил к народу уганров? Притащил, как теперь уже ясно всем непредубеждённым людям, вместе с аннува, которых этот белый, похожий на духа, притягивает за собой?

Вождь Яли тяжело молчал. Он выступит последним. А пока пусть выскажутся другие вожди.

Другие вожди высказались в том духе, что, похоже, дела именно так и обстоят, как описал второй вождь Ваху. Подозрительные совпадения — где этот белый посланник с того света, там и аннува. Тянутся они к нему. Значит, не их это предок, не уламров. А засланный этот казачок от злохитрых аннува. Пакости их всем известны, знаются они и с духами воды, так что никто не может гарантировать, что аннува не изобрели похожего на уламра духа, чтобы вредить уганрам. Вон он даже и не говорит по-человечески — не смогли аннува, сами по-человечески не говорящие, научить своего диверсанта правильному языку.

Саше захотелось в туалет. По-маленькому. Говорят, так оно от страха и бывает.

Но он не показал страха.

С независимым видом поднялся с места.

Говоривший на лингвистические темы вождь умолк.

— Говори, говори-сейчас, — поощрил его Сашка. — Мне на твои слова… Сейчас покажу-скоро.

И, вопреки своей обычной стеснительности в этом вопросе, помочился прямо возле порога мужского дома.

И только потом сообразил, что, может, зря он так крутенько… Вполне может быть, что тем он тяжкое оскорбление здешним порядкам нанёс. Мужской дом — оно ведь дело такое. Сюда только воинов допускают. Так что мог Сашка своей струйкой сразу всех воинов обидно облить — в фигуральном, конечно, смысле.

Но пропадать — так с музыкой!

Хоть одного гада, но он с собою заберёт! Не страшнее динозавров, в конце концов! А он, Сашка, он, кстати, по местным меркам — круче всех охотник. Четверых динозавров завалил, троих в группе и одного лично! А вы тут косулям радуетесь, целые церемонии устраиваете…

И страх, сосущий его всё это время, страх, заставлявший трястись руки, заставлявший молчать, чтобы не дрожал голос, — страх куда-то ушёл. Стало легко и свободно. Словно тесный пиджак сбросил, что приходится надевать в школу по праздничным датам.

И он кивнул, вернувшись в чум, замолкшему «филологу»:

— Говори-сейчас. Мы с духами предков тебя слушаем-сейчас…

Если сказать, что Антон развил бурную деятельность, — значит, не сказать почти ничего. После того, как затянувшиеся раны позволили ему двигаться без опасения, что она разойдутся, он стал внедрять в каменном веке технологии будущего.

Сильно помог в этом вождь Кыр.

Вождь вернулся с охоты вместе с одним из своих опытных воинов — Гыхом, с которым Алина и Саша познакомились в первый день. Мужчины сразу рассказали, что второй мальчик из пришедших-с-земли-чудовищ детей жив и вполне здоров. Что он был взят уламрами, отведён в их поселение и оставлен там для непонятных целей.

— Что значит «непонятных»? — поинтересовался Антон, которому речь вождя переводила Алина. Хотя. Надо признать, Антошка довольно неплохо и сам понимал местное наречие — даже удивительно для четырёх дней. Но поскольку речевой практики у него было меньше, на всякий случай он попросил свою подругу подстраховать его в общении.

«Непонятные» цели, по мнению вождя Кыра, означали, что мальчика не принесли в жертву духам, раз, не съели ритуально, как хорошего воина, два…

Алина вздрогнула.

…наконец, его не убили около священного дерева, три. А держат в одном из чумов, причём явным образом следят. В то же время, видели Кыр с Гыхом, Сашха был вхож в дом, где собираются вожди уламров.

Кыр не делал никаких умозаключений по этому поводу. Неандертальцы вообще были ребятами предельно конкретными, и абстрактными заморочками себя не угнетали. Так что Кыр просто сказал, как припечатал, что такое отношение к Саше проистекает из двух вещей: того, что «рюди» всё-таки похожи на уламров, а во-вторых, уламры намереваются через пленного выведать место расположения стоянки арругов. Поэтому надо уходить. Ибо Сашха — хороший воин, хотя и шумно ходит, но уламры сумеют у него выпытать всё, что тот знает. Сумеют и всё. Они — мастера на такие штуки. Но главное, что раз уж уламры появились рядом, жизни всё равно не будет. Уламров много, они быстро переловят и распугают зверя. Арругам, которые к зверю относятся бережно, ибо это такие же братья для людей, с пришельцами конкурировать тяжело. Те убивают не столько, сколько нужно для пропитания — и уж тем более не просят прощения у зверя, что вынуждены его убить, ибо так предназначено, — а сколько сумеют. А зверь, у которого не попросить прощения, обижается и уже на даёт на себя охотиться. Например, рассказывали старики, когда-то арруги жили дальше к восходу, и так была дивная охота на больших рогатых травоядных.