Лучшее (сборник) - Роман Трахтенберг

– Мухаммед сказал, что в качестве компенсации завтра ты будешь нырять с нами еще раз, – сообщила мне Эрика.

– Я бесплатно не работаю, а с американцев теперь беру двойную таксу и расписку, что они готовы смириться с «нечеловеческими» условиями неамериканского быта, – ответил я. – И завтра у меня, кстати, выходной. На пляж пойду загорать и купаться буду.

– Только попробуй, – заверещала она, – я подам на тебя в суд.

– Давай! – согласился я. – Отличная идея! Суд, если ты не знаешь, находится сразу за мечетью, только туда без паранджи баб не пускают. Совершенно не признают, понимаешь, сволочи судьи, американских стандартов. Просто дискриминируют женщин, я бы сказал.

И тут Эрика, громко завизжав, кинулась на меня с кулаками. Я поймал ее за шиворот, развернул и пинком под зад отправил «гулять» на улицу. Визг мгновенно прекратился, я посмотрел на свиту скандалистки. Парни застыли оцепенев, глядя на меня с восторгом и ужасом. По их глазам было видно, что я только что подписал себе приговор как минимум о пожизненном заключении в тюрьме самого строгого режима. О таком «свойском» отношении к женщине они даже мечтать, судя по всему, не могли в своей Америке. Стандарты, видать, не позволяли. Эрика, похоже, тоже не была готова к такому повороту событий, она растерянно сидела прямо посреди дороги с широко раскрытыми от удивления ртом и глазами. Я, не прощаясь, направился ужинать.

Эрика догнала меня уже на набережной.

– Эб, извини меня, – запыхавшись, пробормотала она. – Прости, пожалуйста. Я была не права. Просто Мухаммед сказал, чтобы мы тебе передали… но ты же не виноват, что у него все плохо организовано в дайвинг-центре, и, конечно, отдуваться за него ты не обязан.

– Да я и не собираюсь, – хмыкнул я. – Я же у него даже не работаю. Я вообще фрилендер.

– То есть, если ты откажешься, тебя не уволят? – спросила она.

– Нет, поэтому вы со своими претензиями пролетаете.

– Это хорошо. Ты пойми, мы же не хотели навредить тебе, просто у нас в Америке принято везде высказывать открыто свое недовольство, потому что это приводит в итоге к улучшению качества обслуживания клиентов.

– Буду у вас в Америке – учту.

– Не обижайся, пожалуйста… Ну хочешь, я угощу тебя ужином? – вдруг предложила Эрика.

– …А потом потребуешь вернуть деньги, потому что продукты и технология приготовления блюд не соответствуют четыреста двадцать шестому параграфу Госстандарта США?

– Не буду. Обещаю! Пускай в Африке все будет так, как принято в Африке. Правильно?

– Ого! А тебя с такими изменениями в сознании обратно домой-то в Америку пустят?

– У нас в Америке, между прочим, настоящая свобода, и каждый может иметь любое собственное мнение по любому вопросу…

– Вижу, что пустят, – успокоился я, – это поверхностное, ствол не задет. Ну, давай, приглашай меня на ужин.

– Тогда выбор ресторана за тобой, – она взяла меня за руку, – ты же здесь местный.

Сначала я хотел отвести ее в какое-нибудь любимое «Юлино» место, но сжалился и остановил свой выбор на одном вполне респектабельном ресторанчике «для туристов». Мы сели в уголке с видом на море.

– Будешь пить водку? – спросила Эрика.

– Виски «Балантайн», – ответил я.

– Ты, русский, пьешь виски, а не водку?

– А ты, как истинная американка, сейчас закажешь себе гамбургер?

– Нет, пожалуй, хот-дог и кока-колу, – улыбнувшись, подыграла она.

– Ну, тогда мне икры и балалайку.

Найдя, таким образом, общий язык, мы принялись весело болтать, подкалывая друг друга. Удивительно, но Эрика оказалась «своей», такой классной девчонкой, и не прошло и получаса, как я уже звал ее просто Эриша, а она меня Эби. Это была любовь с полпинка в самом прямом смысле этого слова. Мы доужинали, и она тут же поселилась у меня, бросив свой пятизвездный отель.

Утром, ну, в смысле, как проснулись, мы отправились за фруктами на рынок. Фруктов захотелось, особенно клубники.

– Эби, помоги мне, пожалуйста. Здесь не говорят по-английски, и мне никак не объяснить… – позвала меня Эрика.

Я подошел, поздоровался с продавцом по-арабски и спросил у Эрики, что она хочет, чтобы я ему сказал. Затем я попытался сформулировать это на родном нубийцу языке. По-моему, получилось неплохо.

– О, сэр, вы отлично говорите по-арабски, – восторженно взвыл продавец, – но давайте лучше по-английски, я не совсем понял, что вы хотите.

– Вы же не говорите по-английски, – возразил я, – вот эта девушка…

– Я не говорю по-английски? – прервал меня продавец. – Это она не говорит по-английски…

Я посмотрел на Эрику.

– Я тебя понимаю, – призналась она. – А его почему-то нет. Ты понимаешь, о чем он говорит?

– Я-то понимаю, – рассмеялся я. – Он утверждает, что ты не говоришь по-английски. Он тоже тебя не понимает. Эриша, ты говоришь слишком сложно, и, извини, но у тебя жуткий американский акцент.

– Но я же говорю правильно, как надо, а ты нет… – обиделась она.

– …Но меня-то все понимают, а тебя нет… Хорошо, я дам тебе пару уроков бесплатно.

– Тогда скажи ему на вашем английском, что я бы хотела клубнику более зрелую и сочную, – фыркнула она.

– Ши вонт свит энд тэйсти стоубери [34] ,– сказал я продавцу.

– Но проблем, сэр. Плиз, – улыбнулся продавец и достал из-под прилавка другой лоток.

– И это все? – рассмеялась Эрика.

– Урок первый, – многозначительно сказал я. – Будь проще, и тебя поймут. Учись.

Вообще, американский менталитет, по-моему, очень близок нашему. Данное сожительство, которое я в шутку назвал «Союз-Аполлон», очень напомнило мне мою первую русскую семью в самом начале нашей совместной жизни, что не могло не радовать. Местные друзья, кстати, сразу назвали Эрику моей женой, хотя, вероятнее всего, это произошло потому, что понятие «герлфренд» в Нубии отсутствовало по определению. Жить с женщиной мужчина мог только после брака, а добрачный секс, мягко говоря, не приветствовался, так как старшее поколение нубийцев всерьез боялось, что он может привести молодежь к самому страшному: питию пива и танцам на дискотеках – вместо работы, конечно.

Итак, мы с «женой» дружно ныряли днями и славно тусовались по вечерам. Эриша быстро освоила подводную фотографию и стала помощником в моем бизнесе. Наш тандем процветал. Так или иначе, мы прожили с ней замечательный месяц, но пришло время прощаться. Ей надо было возвращаться домой, она и так задержалась в отпуске слишком надолго.

За день до отлета Эрика решила предаться шопингу, дабы обеспечить своих американских родственников и знакомых экзотическими сувенирами из далекой Африки. В этот день у меня было много клиентов, и пропустить работу я никак, к сожалению, не мог. «Ничего, иди, справлюсь сама, я уже большая девочка, – улыбнулась она. – Пробегусь быстренько по магазинчикам и буду ждать тебя дома».