Ад ближе, чем думают - Александр Григорьевич Домовец

будьте бабой, Мортон, вам это не идёт, – язвительно проскрипел он, неторопливо поднимаясь с пола и отряхивая элегантный бежевый костюм. – Стресс, нервы на взводе, это понятно… однако держите себя в руках. Я же сказал, двумя словами не обойдёшься. Поговорим после совещания, а сначала я должен объясниться с сотрудниками.

– Да в чём объясниться-то? – заорал я.

– Терпение, – отрезал Грейвс, приглаживая чёрные волосы. – Обещаю потом ответить на все вопросы. Кстати, в качестве наблюдателя можете пойти со мной. Разумеется, при условии, что будете вести себя прилично. Кое-что поймёте по ходу. Согласны?

Ничего другого не оставалось. Мы спустились на второй этаж, где находился конференц-зал «Наследия». Лестница и коридоры были ярко освещены электрическим светом, и я никак не мог сообразить, день сейчас или ночь.

Превосходно оборудованный конференц-зал занимал почти весь этаж-ярус. Стены закрыты резными панелями тёмного дерева. Массивный овальный стол с придвинутыми кожаными креслами расположился в центре помещения и выглядел, как линкор в окружении вспомогательных судёнышек. Каждое место снабжено микрофоном, в углу висело большое табло, на котором шёл отсчёт времени. Я машинально отметил, что сейчас 18. 34. Провалялся изрядно…

Сотрудники уже собрались и вполголоса переговаривались. Кое-кто уселся за стол, другие устроились на стульях вдоль стен. Я насчитал около сорока человек. Среди мужских голов лишь кое-где проглядывали женские головки. В глаза бросалось, что народ здесь трудится, главным образом, довольно молодой, не старше среднего возраста. Многие выглядели помято и растерянно крутили головами.

Виднелись знакомые лица. Плечом к плечу сидела мерзкая троица в белых халатах – бородач, очкарик и короткопалый, – терзавшая Дженкинса. Недружелюбно поглядывал на меня (дескать, какого хрена я тут делаю?) бритоголовый Мэрдок, ранее отказавшийся комментировать свою работу для Буранова. Особняком устроились несколько сумрачных людей в странно смотревшихся коротких куртках из грубой кожи. Ах, да, покойный Аткинсон ради погружения в эпоху заставлял охрану одеваться в стиле романов Уолтера Скотта. Спасибо, что хоть мечи и кольчуги со шлемами оставили в караулке… Судя по лицу сидевшей поодаль Дороти, бедная девушка пребывала на грани истерики и время от времени подносила ладонь ко рту, сдерживая рыдание.

В общем, нерадостная атмосфера царила в зале, напряжённая. Впечатление усугублялось тем, что здесь, как и в кабинете администратора, высокие стрельчатые окна были затянуты снаружи серо-зелёной пеленой.

Грейвс усадил меня у стены, занял председательское кресло за столом и окинул собравшихся тяжёлым взглядом.

– Леди и джентльмены, коллеги! – провозгласил он, щёлкнув кнопкой микрофона. – Рад всех вас приветствовать. Я попросил собраться вместе для того, чтобы сделать экстренное сообщение. И, полагаю, многие уже догадываются, чему оно будет посвящено. Тем не менее, я подробно объясню суть сложившейся ситуации.

Я скосил глаза на соседа слева. Крепкий мужчина лет тридцати пяти в чёрной рубашке без пиджака с распущенным узлом красного галстука. Вспотевшее лицо, полузакрытые глаза, учащённое дыхание: нехорошо ему. Мне, впрочем, тоже.

– Перед поступлением на работу в общество каждый из вас подписывал типовой контракт, – неторопливо продолжал Грейвс. – Позволю себе процитировать пункт двадцать один…

С этими словами он достал из кармана лист бумаги и стал читать. Любопытный был пункт… Он предусматривал, что в случае возникновения чрезвычайной ситуации, грозящей деятельности «Наследия» или даже его дальнейшему существованию, общество временно, до устранения внешней угрозы, переходит на некое автономное положение. При этом сотрудник продолжает в полном объёме исполнять служебные обязанности. На период автономного положения «Наследие» целиком принимает на себя заботы о бытовом обустройстве сотрудника, включая бесплатное проживание и питание. На тот же период предусматривается выплата причитающегося оклада и бонусов с коэффициентом три.

– Я думаю, этот пункт помнят все, – заметил Грейвс, откладывая лист. – Во всяком случае, во время предварительного собеседования с покойным мистером Аткинсоном и мной, каждый просил уточнить, что имеется в виду под автономным положением. И каждому на условиях конфиденциальности был дан ответ. Мы не играли втёмную, друзья. Слишком серьёзным делом предстояло заняться всем нам, чтобы скрывать возможные варианты развития событий. Нам не требовались простые исполнители, пусть и талантливые. Были нужны единомышленники, с которыми, возможно, придётся работать в экстремальной ситуации. Я рад и горд, коллеги, – добавил Грейвс, повышая голос, – что каждый из присутствующих в итоге контракт подписал и таким образом стал сознательным, я бы сказал, полноправным членом семьи «Наследия»!

Я невольно подумал, что среди людей, вербовавшихся в НП, наверняка были такие, которым разъяснения Аткинсона и Грейвса пришлись не по душе. Значит, и контракт не подписали. Вопрос: что с ними стало? Живы ли? Сдаётся, что, получив секретную информацию, разъясняющую двадцать первый пункт, человек автоматически отрезал себе путь к отступлению… Но что же это за автономное положение?

– Сегодня экстремальная ситуация, предусмотренная контрактом, наступила, – сурово говорил Грейвс. – Как это произошло? Вы знаете, что в Эйвбери был убит российский офицер ООГ. Для расследования убийства прибыла комиссия под руководством руссофранков. Правда, в комиссию включён также начальник следственного департамента нашего МВД мистер Мортон, присутствующий здесь… – взгляды собравшихся устремились в мою сторону, и я неожиданно для себя встал и даже раскланялся, – … но от него мало что зависит. К несчастью, российские офицеры спецслужб сразу же обратили самое пристальное внимание на деятельность «Наследия». Стараясь выведать наши секреты, они оказали чудовищный нажим на мистера Аткинсона. Самоубийство директора – отчасти следствие нажима, но, главным образом, попытка отвести удар от общества. Мы все скорбим о нашем директоре, который был большим учёным и настоящим патриотом Альбиона, – проникновенно закончил администратор.

Он замолчал и, склонив голову, поднялся. Следом поднялись все присутствующие. Раздались женские всхлипывания и сдержанные мужские вздохи.

– Увы, жертва была принесена зря, – горько сказал Грейвс, усаживаясь. – Не помог и прилёт премьер-министра Хэррингтона, который попытался выдворить комиссию. Тело директора не успело остыть, как глава комиссии, некий Буранов, опираясь на свои полномочия, вломился в офис. К сожалению, он увидел то, что видеть не должен, и даже начал изымать документы, которые могут пролить свет на характер и цели нашей деятельности. Некоторые из нас имели возможность пообщаться с ним и могут оценить бульдожью хватку этого руссофранка. По достоверным сведениям, он уже связался со своим правительством и потребовал срочно высадить в Эйвбери российский десант или даже объединённый десант союзников. Для чего – вполне очевидно. Блокада офиса, арест и допросы сотрудников, разбор документов… Таким образом, выяснение наших сокровенных целей и задач – лишь вопрос короткого времени.

Можно ли этого избежать? Ну, предположим, каждый из нас промолчит и под пытками. Предположим даже, что мы успеем уничтожить документы и стереть информацию в анализаторах. Но и в этом случае «Наследие прошлого» будет уничтожено. А значит, пойдёт