Источник миров - Генри Каттнер

«Опять тупик», — подумал я.

Я сделал вид, что вспоминаю, хотя что я мог вспомнить! Я надеялся, вдруг какие-то воспоминания меня нынешнего придут на ум. Однако сначала необходимо привыкнуть к мысли, что я не я, а уж потом думать, чьи воспоминания мне нужны. Я постарался выбрать правильную точку отсчета. Решил, что вернее всего будет считать точкой изменения сознания неожиданную потерю памяти в самолете. Точно!!! Мне всегда казалось это странным, и все, что происходило после этого, выглядело каким-то не таким.

Ладно, поверим в то, что именно в эту минуту в самолете Эдвард Бонд оставил Землю, а Ганелон занял его место. Значит двое близнецов поменялись местами по чьей-то воле, но они были еще младенцами в чужих для них мирах.

Нет, явная чушь!

— Я знаю, кто я. — Я решил отмести все эти мысли. Возможно, так наступит какая-то ясность. — Этого не могло быть. Никто не сможет мне доказать, что все это не досужие вымыслы. Хотя и не понятно, для чего.

— Послушай меня, пожалуйста…

В голосе ее звучало упорство, и терпение, будто бы она разговаривала с ребенком.

— У нас произошло восстание племен! Тебе больше ничего не приходит в голову? Я хочу, чтобы ты сам догадался, Ганелон. Прошу тебя, попытайся связать свое исчезновение и восстание племен в Темном мире! Ты ведь помнишь их — этих маленьких непослушных человечков в зеленом? Они сильно угрожают нам, Ганелон!

Конечно, фигурка в капюшоне владела какой-то силой, может быть, гипнозом или чем-то вроде этого. Определенно под ее влиянием в моем мозгу вспыхнула картина: я увидел одетую в зеленые одежды толпу, пробиравшуюся по лесу, и при виде ее почувствовал неожиданную горячую злость. В этот момент я и в самом деле был Ганелоном, великим, могущественным лордом, ненавидящим этих людей. Я чувствовал, что они и впрямь недостойны целовать мои сапоги.

А Эйдери продолжала нашептывать мне:

— Конечно, ты помнишь все и ты ненавидишь их.

Она осталась довольной своей работой, Когда она заговорила, я почувствовал, что сижу в очень странной для себя позе. Широко расправленные плечи, горделиво выгнутая грудь, презрительно искривленный рот. Я был Ганелон. Лорд Ганелон. Не надо было даже проникать в мой мозг, чтобы понять, о чем я думаю, — все мысли читались по лицу.

— Ты был их врагом, ты их ловил и наказывал всякий раз, когда они оказывались в твоих руках, — продолжала она. — Это было твоим основным занятием. Только в тот раз они оказались хитрее. Неизвестно как, но они нашли эту дверь, повернули ее на осях времени, и вот ты оказался в другом мире. А из того мира пришел Эдвард Бонд, который был к ним равнодушен, во всяком случае не был им таким же врагом, как ты. Повстанцам осталось только доделать некоторые детали.

Тут Эйдери слегка остановилась, перевела дыхание.

А когда снова начала говорить, в голосе уже звучала какая-то усмешка.

— Видишь, вот они — фальшивые воспоминания. Они так и работают, так и сидят в тебе. Ты приобрел прошлое Эдварда Бонда, но он-то пришел в наш мир таким, каким был, ничего не зная о Ганелоне. Вот тут, в Темном мире, он причинил нам много беспокойства, доставил много неприятностей.

Никто из нас не мог понять, что происходит. Ты, представляешь, Ганелон — яростный борец с повстанцами — вдруг появляется среди них, да не просто появляется, а возглавляет и организует их борьбу против своего собственного народа! Ты не можешь представить себе нашего состояния в то время. — Она слегка остановилась, видимо, что-то вспоминая. — Мы собрали Совет и решили, что нет иного выхода, кроме как разбудить Гэста Райни. После этого стало понятно, что и как делать. Мы нашли те же самые двери, через которые повстанцы отправили тебя на Землю, выяснили, как они работают. Было принято решение отправиться на Землю и искать тебя. Так мы и сделали в конце концов. Это очень долгий рассказ, но мы нашли тебя и перенесли сюда. Это твой мир. Теперь ты все должен вспомнить.

Собрав силы, я постарался разглядеть ее, но снова не смог.

— Я Эдвард Бонд и совершенно не чувствую себя Ганелоном.

— Не волнуйся, мы скоро вернем тебе истинные воспоминания. Ты уже начинаешь постепенно вспоминать свою настоящую жизнь. На все нужно немного времени. Но учти, что ты и Матолч самые могущественные из Совета.

— Если я еще что-нибудь помню, то это волка. Или что-то не так? Это просто его тезка? Или просто есть еще один Матолч?

— Нет, это человек, но не всегда. Только время от времени. Он ликантроп. По желанию он может менять свой образ.

— Невероятно, у вас тоже говорят об оборотнях, у вас такие же сказки, как на Земле. Но это же только сказки!

— А ты знаешь, откуда начало сказок? — спросила Эйдери. — И наших и земных? Просто когда-то между Темным миром и Землей было открыто много врат. Только на Земле воспоминания об этих днях сохранились как сказки или мифы, но суть их — наша действительность.

— Этого не может быть. Сказки, и не больше, — убежденно сказал я. — Мы считаем это сказками, а вы принимаете их за реальность.

— Скоро ты узнаешь больше. Гэст Райни может рассказать тебе о них более подробно, чем я. К сожалению, его нельзя будить без надобности, поэтому я буду стараться объяснить тебе это сама как сумею. Послушай, любое тело состоит из клеток. Клетки могут приспосабливаться в определенных пределах…

И она стала мне объяснять примерный курс биологии, который я проходил еще в колледже. Я частично пропускал мимо ушей ее объяснения, но картина становилась более ясная. Да еще ее нежный голосок, который мог и убаюкивать и быть очень убедительным одновременно. Мне так и не удалось увидеть ее лицо из-под капюшона.

Я вспомнил лабораторные работы во время учебы: помню различные клетки, мутанты под микроскопом, людей с густыми волосами по всему телу. Но до такой степени, чтобы менялся состав костей! Ведь структура костей волка и человека сильно различается. Да нет же, ерунда, ведь во многом различна и физиология. Физиологическая структура, которая могла бы изменяться таким образом, что человек превращается в волка? Мне стало интересно.

— Честно говоря, — продолжала Эйдери, — у Матолча совсем не такая уж звериная фигура, как это кажется. Но он действительно меняет форму, когда это ему нужно.

— Немыслимо, как это? — спросил я. — Как это у него получается?

— Ты понимаешь, он немного мутант. — Я услышал нотки сомнения в голосе Эйдери. — Среди нас в Темном мире много мутантов. Даже из тех, кто заседает в Совете, есть мутанты.

— И ты мутант? — мне ничего не оставалось, как спросить.