Магия сдвигается - Илона Эндрюс

— Кто это был?

— Неважно, — сказала ему женщина-подмастерье. — Вот твой больничный лист. Тебе нужно идти домой.

— Что?

— Ты очень болен, — выдавил мужчина-подмастерье. — Тебе нужно пойти домой и прилечь. Ты был дома весь вечер, и если Гастек спросит, ты понятия не имеешь, кто работал на этаже вместо тебя. Вперед.

Мы завернули за угол и спустились по лестнице. Сухая отвратительная вонь окутала меня, запах нежити. Вампир свисал с потолка прямо над нами, прикрепленный к нему своими длинными когтями. Худой, как скелет, серый и безволосый, он излучал грязную магию. Рвотные позывы полностью испортили бы момент, поэтому я изо всех сил старалась не обращать на него внимание. Мы двинулись вниз, и нежить последовала за нами, ее глаза светились тускло-красным.

Ровена старательно сохраняла нейтральное выражение лица. Ее мать и моя были дальними родственниками, о чем она, вероятно, уже догадалась. Она была в долгу перед ведьмами, а ведьмы, в свою очередь, обязали ее помочь мне, потому что в то время они пытались сделать меня сильнее, поскольку ковенам не нравилось быть порабощенными Роландом. Никто, кроме пифий и нас двоих, не знал об этом соглашении. Какие бы эмоции ни бушевали внутри Ровены, она держала их под замком.

Мы спускались все глубже и глубже, в недра Казино, прошли через стальную дверь в бетонный коридор и продолжали идти по лабиринту туннелей, предназначенных для того, чтобы сбивать с толку непилотируемых вампиров на случай, если замки на их клетках каким-то образом выйдут из строя. Туннели, наконец, закончились, и мы оказались в огромной круглой комнате, заполненной клетками вампиров, по две в ряд, тянущимися к центру камеры. Зловоние было невыносимым. Идущая рядом со мной Джули резко вдохнула.

— Не нужно беспокоиться, — сказала Ровена. — Они заперты.

Джули взглянула на меня. Я положила руку ей на плечо, пытаясь успокоить. Слишком много нежити. Их магия перегружала ее чувства.

— Вижу, Гастеку не вошел кабинет Натараджи? — Бывший глава Племени занимал роскошный кабинет в куполе Казино, с золотым троном и бесценными произведениями искусства на стенах.

— Мы раздели его и превратили в детский клуб, чтобы дети развлекались, пока мы лишаем их родителей денег, — сказала Ровена. — Мы стремимся стать местом, подходящим для семейного отдыха.

Я чуть не подавилась.

Мы повернули налево и поднялись по лестнице на балкон из матового стекла, откуда открывался вид на огромную комнату. Ровена постучала и придержала для нас дверь открытой. Я уже была в офисе Гастека раньше. Здесь мало что изменилось — те же полки с книгами и разнообразными странными предметами вдоль стен, те же кандалы для ведьм конца шестнадцатого века, висящие на почетном месте на стене, тот же тростниковый диван в форме полумесяца и, конечно, вампир, примостившийся в углу, как бдительный безволосый кот.

Гастек стоял у окна от пола до потолка, потягивая кофе из белой кружки с надписью «Сдвиг на кладбище: мы делаем это в темноте». С этой стороны стекло окна было кристально чистым, открывая превосходный вид на загоны нежити, и Гастек рассматривал их так, будто они были его собственностью, потому что это в значительной степени так и было. На нем была сшитая на заказ пара гладких темно-синих брюк и тканый серый свитер с синим оттенком. И то и другое выглядело элегантно и обманчиво простым, что, вероятно, означало, что они были ужасно дорогими. Маленький черный бархатный треугольник прерывал текстуру трикотажной ткани чуть ниже воротника. Один только треугольник, вероятно, стоил ему дополнительных трехсот долларов.

Одежда сидела на нем несколько свободно. Ему нужно больше есть.

По какой-то причине мысль о Гастеке и еде вызывала у меня беспокойство. Я ломала голову над этим, пока, ох, как медленно, не всплыл ответ: мы же вместе голодали в Мишмаре. Вот в чем дело.

— Так тебе понравилась кружка? — спросила я. Я отправила ее ему на Рождество.

Гастек повернулся ко мне. Ровена села на диван.

— Спасибо за прекрасный подарок, — сказал Гастек, сумев вложить ровно ноль эмоций в эти четыре слова. — Что я могу для тебя сделать?

— Мне нужно, чтобы ты позвонил моему отцу.

***

ГАСТЕК УСТАВИЛСЯ НА меня. Ровена моргнула.

— Что ты имеешь в виду под словами: «позвонил моему отцу»?

— Набери его, воспользуйся телефоном и позвони ему.

Гастек боролся с этим несколько секунд.

— Нельзя просто так позвонить Роланду.

О боже. Я предполагала, что в следующий раз мне прочитают лекцию об опасностях путешествия в Мордор.

— Хорошо, как обычно ты с ним связываешься?

— Мы этого не делаем, — сказала Ровена.

— Если возникает что-то, что мы считаем важным, — сказал Гастек, — мы подаем петицию.

Зазвонил телефон. Гастек поднял трубку.

— Я сказал, придержите мои звонки.

Его глаза расширились. Очень осторожно он поставил кружку на стол и протянул мне трубку.

— Это тебя.

Я взяла трубку.

— Цветочек, — сказал голос моего отца мне на ухо. Его магия нахлынула на меня, словно кто-то расколол атмосферу, и вселенная во всей своей красе обрушилась на меня дождем. От этой монументальной мощи у меня перехватило дыхание. Должно быть, он над чем-то работал… возможно, над той чертовой башней, потому что в последний раз, когда я разговаривала с ним, он нашел причину смягчить тон, и воздействие его слов было не таким космическим.

Я нажала кнопку громкой связи и положила трубку. Я хотела освободить обе руки на случай, если что-нибудь выскочит из нее и попытается перегрызть мне горло.

— Моя ночь стала ярче, — сказал отец.

Ровена стала совершенно неподвижной, как статуя. Джули достала из кармана кусочек мела, нарисовала на полу защитный круг и села в него. В другом конце комнаты Гастек стиснул зубы, вероятно, пытаясь смягчить эффект голоса Роланда. Ну-ну, удачи с этим.

— Как у тебя дела? — спросил отец.

Скажи что-нибудь дипломатичное… что-нибудь…

— Если ты построишь башню в Лоуренсвилле, я разнесу ее, подожгу и посыплю солью землю, на которой она стояла.

Гастек закрыл глаза руками и прижал их к лицу. Я не могла сказать, было ли это от разочарования или ужаса.

— Мы должны поговорить об этом лично. Знаешь что, почему бы нам не пойти куда-нибудь поужинать?

Что?

— Нет.

— Когда я впервые проснулся за несколько лет до Сдвига, я часто посещал ту непритязательную сеть ресторанов с широким разнообразием в меню. Я не могу точно вспомнить название, но там был нарисован фрукт и насекомое.

Гастек сказал что-то мне одними губами. Я покачала головой. Я и так уже достаточно отвлеклась, пытаясь поддерживать свои магические щиты. Разговаривать с ним во время технологии