Сердцецветы для охотницы - Таня Свон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она представила себя на его месте. Быть тем, кого неосознанно выделяет неведомая сила, – не честь, а пугающая участь. И ведь даже не поделишься ни с кем переживаниями. Ляпнешь лишнего, и станут тебя сторониться. Ведь к кому, как не к колдуну, черной силе приставать?
Тех злые духи часто изводили. Тянулись за учуянной магией, липли, как банные листы к влажной коже. И не отделаться от них, покуда не дашь хоть какое-то задание. Но едва бесы с ним покончат, тут же примчат обратно к хозяину.
Ходил слух, что какого-то чародея в столице черти насмерть растерзали, пытаясь получить от него поручение. Трясли его днем и ночью, щипали, пихали, пока на кусочки не порвали.
Будь Руслана на месте Зорана, ее бы точно так же ужаснуло внимание Навьих тварей.
– Теперь же я лишился сомнений. Я не думаю, что со мной что-то не так. Я знаю это наверняка и не ощущаю ничего, кроме свободы.
Руслана проследила за его взглядом, который был устремлен в центр поляны, где в хороводе танцевали лесные духи. Там же кружились поднятые в воздух цветы и блики магии.
– Я один из них. – Зоран медленно покачал головой и улыбнулся одними уголками губ. – Подумать только.
– Не забывай, что ты дух лишь наполовину. Среди людей тебе тоже найдется место.
– Так же, как и чародеям? – Зоран неосознанно коснулся предплечья, где чуть ниже локтя алел почти заживший ожог.
Не одна Руслана пострадала от огня. Не одну ее спасли от боли и шрамов целебные травы Уйки.
– Можно сколько угодно искать место среди людей, но что-то всегда будет не так. Я даже в собственной семье не прижился. Хотя… семья ли это была вообще?
– Спросишь у них про свое происхождение?
– Не стоит. Вдруг для них моя грязная кровь окажется такой же неожиданностью, как и для меня? Столько проблем ко мне липнет…
«И я – одна из них».
– Может, все, что происходит, – это знак? Может, мне не стоит пытаться жить среди людей?
– Зоран, ты чего? Только не говори, что удумал в лесу остаться!
– Не сейчас, конечно. Сначала нужно тебе помочь, домой вернуть. А потом… Не попытаешься, не узнаешь. Так?
– Не дури. Не забывай, что ты все еще человек. Даже если наполовину. Но ты так же испытываешь голод и холод, так же нуждаешься в воде и еде. Где ты будешь жить?
– В сторожке, – Зоран мотнул головой в сторону, откуда они вместе пришли. Туда, где за стеной деревьев еще лежал снег, на котором наверняка нежилась Уйка. Где гуляли волки, не нападая на Князя. Где воздух искрил от холода.
– Выживать одному тяжелее, чем кажется.
– Не тяжелее, чем постоянно чувствовать себя чужим.
Солнце светило все так же ярко, но Руслане показалось, что небо затянуло черными тучами. Песни зазвучали громче, быстрее закружился хоровод. И это казалось таким неправильным, когда сердца обоих разбиты.
Она может никогда не вернуться домой. У него этого дома нет.
– Дай-ка сюда, – Руслана придвинула к себе ягоды и быстрее, чем Зоран успел хотя бы рот открыть, прожевала целую горстку.
Сладкий сок наполнил рот, и девушка даже зажмурилась от удовольствия. Она так соскучилась по лету и его дарам!
– Ого! Посмотрите-ка, кто проголодался! – рассмеялся Зоран, когда потянулся за ягодами, но Руслана забрала у него их прямо из-под носа. – Ты же боялась угощаться!
– Но ты ведь заставил духа поклясться, что я в безопасности. И раз я под твоей защитой…
– О чем я уже жалею, – шутливо пробубнил Зоран и вновь покосился на отобранную малину.
Руслана подвинула листок, наполненный ягодами, так, чтобы он лежал ровно посередине между ней и стражем. Сделала это нарочито медленно и с наигранной неохотой. Хотела рассмешить Зорана и отвлечь от смурных дум.
– Угощайся.
– Какая щедрость!
– Бери, пока я все не съела! Я та-а-ак люблю ягоды!
– Правда? Я думал, ты любишь мясо.
– Это потому, что я дочь охотника? Пф-ф. Как раз поэтому я больше люблю овощи и фрукты. Мяса я за свою жизнь столько съела, сколько из всего скота Хрусталя не срежешь.
– Прекрати хвастаться! Я вот в жизни ничего дороже курицы не пробовал. – Зоран заел досаду пирогом, который вытянул с «блюдца», что стояло чуть поодаль.
Такой же он подал Руслане, а заодно – высокий и узкий цветочный бутон, точно стакан, наполненный чем-то сладким и до одури вкусным. Они одновременно опустошили их до дна и блаженно растянулись на траве.
– Погоди. Ты даже свинину не ел? – Руслана повернулась на бок, чтобы видеть лицо Зорана.
Он тоже приподнялся на локтях и задумчиво протянул:
– Ну-у… Может быть, когда-то очень давно и очень мало…
– Мрак.
Охотница вновь легла на спину и широко раскинула руки и ноги. И пусть она поела совсем немного, но уже чувствовала себя сытой. Сочные ягоды, сладкий пирожок и странный, дурманящий напиток сделали свое дело.
– Когда мы вернемся, – глядя на облака, плывущие по медленно розовеющему небу, сказала она, – если вернемся… Я достану для тебя лучшую оленину. А если захочешь, даже лебедя.
– Давай лучше оленя.
– Потому что в нем мяса больше? Боишься, что снова отбирать буду?
Зоран рассмеялся. Он в точности повторял позу Русланы, только она этого не видела. Как и того, что их руки почти соприкасались. Стоило кому-то лишь чуть-чуть отвести ладонь вбок…
– Нет. Просто я слышал, что лебеди выбирают себе одну пару раз и навсегда. Не хочу думать, что, пока я ем мясо, где-то страдает птица-вдовец.
– Какой кошмар. – Руслана села и уставилась на Зорана так, будто он только что предложил украсть кокошник у вужалки и бежать. – Не рассказывай мне больше таких историй.
– Боишься перестать есть мясо?
– Еще чего, – ухмыльнулась она, а сама невольно коснулась венка из сердцецветов.
Тот все так же алел на темно-русых распущенных волосах. Все так же напоминал, что, может быть, Руслана и Зоран такие же неразлучные лебеди. Ведь с ним в «раз и навсегда» почему-то верилось куда больше, чем в союз с Войко.
– Пойдем, – Руслана встала с травы, отряхнула белый подол и подала руку Зорану.
– Куда? – он настороженно воззрился на раскрытую ладонь. – Все-таки уходим?
Он ухватился за руку Русланы, и девушка вытянула Зорана в центр поляны. Туда, где в хороводах кружилась нечисть. Солнце катило румяный бок к горизонту, тени удлинялись, но света на опушке не убавилось.
Светлячки парили в воздухе, разливая вокруг
