Мы сгорали заживо. Смертники Великой Отечественной (сборник) - Артем Драбкин

В частях действующей армии положение было не лучше. Молодые летчики, оставшиеся в живых в первых боевых вылетах, волею судьбы ставшие «стариками» и назначенные командирами звеньев или эскадрилий, в методическом плане в своем большинстве оставались все теми же молодыми летчиками без должного инструкторско-методического опыта и навыка в руководстве подразделениями. По этим причинам, как следует из архивных документов, в ряде частей командиры эскадрилий самоустранялись от процесса подготовки подчиненных им рядовых летчиков, переложив эту работу на штабы. В свою очередь, штабы полков и дивизий были не в состоянии грамотно организовать учебно-боевую работу в частях, так как испытывали острую нужду в опытных и хорошо подготовленных командных кадрах, главным образом по воздушнострелковой и штурманской службе. В некоторых дивизиях некомплект командного состава штабов доходил до 40 % штата. Прибывающие же на пополнение полки в своем большинстве также не были укомплектованы до штата опять же помощниками командиров полков по воздушно-стрелковой службе и штурманами. В результате методическая основа боевой подготовки фронтовых частей находилась в неудовлетворительном состоянии.

Пробитие боковой 10-мм брони немецкой бронемашины Sd Kfz 250 в результате попадания бронебойно-зажигательного снаряда Б3–23 к пушке ВЯ-23

Как показала практика, находясь «вне прочной основы, личная подготовка штабного командира» легко «сводилась к простому натаскиванию в технике штабной работы». По мнению командира 1-го шак генерала Рязанова, именно таких офицеров штаба выпускали учебные заведения ВВС КА — «натасканных, но не подготовленных».

Проведенная в период с 16 по 23 июня проверка 266-й шад 1-го шак показала, что имеющийся в наличии командный состав штаба дивизии «не знает навыков в выполнении своих функциональных обязанностей…мало уделяет внимание наставлениям по полевой службе штабов Красной Армии и по боевым действиям штурмовой авиации…регулярные занятия командиров штабов частей отсутствуют».

Все это приводило к «низкому качеству организации занятий с офицерским и сержантским составом, неумению совместить боевую подготовку параллельно с боевыми действиями в сложных условиях боевой обстановки».

Как следствие, шаблон в тактике боевого применения штурмовой авиации, «при котором командиры не ищут новых тактических форм борьбы с противником, а действуют по раз установленной форме…независимо от воздушной и наземной обстановки, без учета характера цели, системы ПВО противника, условий местности и погоды».

Пробоины в 15-мм броне башни немецкого легкого танка Pz.38(t)/S в результате попадания бронебойно-зажигательного снаряда БЗ-2Э к пушке ВЯ-23

Первым звонком для командования ВВС КА, предвещавшим большие потери в условиях массированного применения противником зенитной артиллерии и истребительной авиации, стали результаты ударов по немецким аэродромам в период 5–8 мая и 8–10 июня 1943 г. Тогда наши штурмовые авиачасти в ряде случаев понесли особенно большие потери, в основном по причинам совершенно неудовлетворительных групповой слетанности и организации взаимодействия истребителей и штурмовиков, а также управления ими в бою. Вследствие этих недостатков бесследно «терялись» целые группы Ил-2.

Например, из вылетавших 6 мая для удара по немецкому аэродрому Орел-ГВФ 16 Ил-2 от 41 — го шап 299-й шад на свой аэродром вернулся только один экипаж — капитан Федоров с воздушным стрелком Исаевым. Их штурмовик имел многочисленные пробоины, а сами летчики были тяжело ранены. Розыск пропавших экипажей позволил установить местонахождение еще двух экипажей. Младший лейтенант Голубев (воздушный стрелок Плаксин) сел на вынужденную в районе Замощенский Луг, не дотянув до наших траншей 400 м. Сразу же после посадки Ил-2 немцы открыли сильный артиллерийско-минометный и пулеметный огонь. Голубеву удалось добраться до траншей нашей пехоты и в дальнейшем вернуться в свою часть. Воздушный стрелок Плаксин пропал. Куда он делся, установить не удалось.

Ведущий 2-й восьмерки старший лейтенант Малыгин сел на вынужденную посадку в районе Новосиль. Самолет оказался полностью разбитым и восстановлению не подлежал. Малыгин был ранен и направлен в госпиталь. Воздушный стрелок Соломин погиб, похоронен на месте посадки самолета.

Федоров доложил, что на подходе к аэродрому Орел-ГВФ штурмовики были обстреляны сильным огнем зенитной артиллерии, расположенной на окраине города и в районе аэродрома. На выходе из атаки группы растянулись — ведомые, в основном молодые летчики, не смогли удержаться за ведущими. Пока ведущие сбрасывали газ, а ведомые экипажи подтягивались, обе группы были атакованы истребителями люфтваффе. В оборонительный круг штурмовики встать не сумели, так как были «расколоты» стремительной атакой немецких пилотов. Бой велся разрозненно, отбивались, кто как мог. Своих истребителей прикрытия в районе боя капитан Федоров не наблюдал.

Как показало расследование, истребители сопровождения от 896-го иап 286-й иад — две группы по 8 Як-1 (ведущие капитан Захаров и капитан Галкин), вопреки инструкции, находились со значительным превышением (на 1000–1200 м) над штурмовиками и сзади на 800 м, а с началом обстрела зенитной артиллерией в районе цели поднялись еще выше. В результате, когда экипажи 41-го шап пошли в атаку, истребители потеряли их из виду и найти больше не смогли. Штурмовики над целью и на отходе от цели оказались без прикрытия своими истребителями.

Ни один из летчиков-истребителей из состава прикрывающих групп не смог сказать, куда делись обе группы Ил-2. Истребители наблюдали лишь падение в районе цели двух Ил-2, сбитых огнем зенитной артиллерии противника, и 3–4 пожара на аэродроме после удара штурмовиков.

7 мая из 12 экипажей Ил-2 от 58 и 79-го гшап 2-й гшад, которые вылетали для нанесения удара по аэродрому Хмелевая, в живых остался только один экипаж: капитан Паршин и воздушный стрелок старший сержант Матвеев. Их самолет был подбит истребителями противника и при вынужденной посадке в районе Новосиль полностью разбит.

Как показало расследование, еще до подхода к цели в районе Кромы обе группы штурмовиков и истребителей прикрытия от 176 и 563-го иап 283-й иад были обстреляны сильным огнем зенитной артиллерии. Противозенитный маневр привел к полному нарушению общего боевого порядка в группах. Истребители запаниковали и начали шарахаться в разные стороны, пытаясь спрятаться от зенитного огня в облачность.

В конечном счете, обе группы штурмовиков потеряли ориентировку, сбились с курса и проскочили мимо аэродрома Хмелевая. Группа в составе 6 Ил-2 от 79-го шап (ведущий капитан Паршин) вышла в район Карачев, а группа в составе 6 Ил-2 от 58-го гшап (ведущий лейтенант Мингалев) — в район Нарышкино. После восстановления детальной ориентировки лейтенант Мингалев принял решение атаковать своей группой ближайший аэродром Орел-Центральный, а капитан Паршин повел свою группу на аэродром Хмелевая, как этого требовало задание.

Прямое попадание в моторную часть немецкого легкого танка Pz.38(t)/S ракетного осколочно-фугасного снаряда РОФС-132

Пока штурмовики блуждали, 10 истребителей от 519-го иап блокировали аэродром Хомуты, но Ил-2 в районе назначенных целей не было. Через несколько минут, выполнив боевую задачу, истребители ушли на свою территорию.

На подходе к аэродрому Хмелевая штурмовики от 79-го гшап подверглись атакам большой группы истребителей люфтваффе (до 12 Fw-190), а над аэродромом — сильному огню зенитной артиллерии.

В результате уже до начала атаки боевой порядок группы оказался расстроенным, а на выходе из атаки группа растянулась еще более. Собраться в компактную группу штурмовикам не удалось, и экипажи следовали от цели попарно и одиночно. Каждый Ил-2 был атакован 2–3 «фоккевульфами», которые производили заходы одновременно с разных сторон и направлений. Групповым огнем воздушных стрелков один Fw-190 был сбит. Экипажи отходили от аэродрома попарно и одиночно на больших дистанциях, что «исключило постановку в круг…для ведения воздушного боя с истребителями». В горячке боя экипажи штурмовиков почти не использовали радио для связи «как внутри строя, так и с истребителями прикрытия и другими группами». Это привело к отсутствию всякого взаимодействия между экипажами и в конечном счете «к безнаказанным атакам истребителей противника», которые расстреливали штурмовики «на выбор и наверняка» — с дистанций 100–200 м, ведя стрельбу из всех огневых точек средними и короткими очередями одновременно с двух-трех направлений.

Прямое попадание в моторную часть немецкого легкого танка Pz.38(t)/S ракетного осколочно-фугасного снаряда РОФС-132