Мой враг, мой любимый - Хизер Грэм

Выглядела она роскошно. Казалось, хозяйка только что покинула гостиную, где давала званый обед. Белое кружево покрывало серебристо-синий чехол ее платья, широкая юбка которого пышными складками ниспадала до земли, а корсаж туго охватывал грудь, выставляя напоказ изящную линию плеч и шеи. Глаза Кирнан горели, как изумруды. Всем своим видом она выказывала презрение и непокорность. И пока она молча стояла на крыльце, мужчины с горящими факелами подходили все ближе и ближе.

– Стойте! – закричал Джесс и, пригнувшись к шее Пегаса, ринулся к дому. – Остановитесь, Норрис!

Теперь и капитан его заметил. Повернув коня, он двинулся навстречу, пытаясь остановить незваного гостя, но было уже поздно – Джесс подъехал к крыльцу.

– Какого черта вы тут делаете? – вне себя от гнева вскричал Норрис. – У меня есть разрешение…

– С этого момента оно утратило силу. Прочтите! – И Камерон протянул ему приказ Банкса.

– Госпиталь… – разочарованно протянул Норрис.

– Теперь здесь распоряжаюсь я, понятно? – строго произнес Джесс.

– Ах ты, ублюдок! – прошипел капитан. – Ну, погоди, Камерон, я с тобой еще рассчитаюсь…

Джесс выразительно выгнул брови. Пегас нетерпеливо загарцевал.

– Рассчитаешься за что, Норрис? За то, что я хочу устроить здесь госпиталь? Да ты в своем уме, приятель?

Норрис подъехал поближе.

– Сейчас я тебе объясню! Этот дом я сожгу. И ее тоже. Их всех нужно сжечь и развеять пепел по ветру!

– Но ведь тут дети…

– Они вырастут и тоже станут проклятыми конфедератами! И начнут убивать нас в сражениях…

– Эндрю Миллер мертв, Норрис. И Энтони Миллер тоже. По-моему, этого достаточно.

– Берегись, Камерон, вот тебе мой совет! – скрипя зубами, прошипел Норрис.

– Именно так я и предпочитаю себя вести с ублюдками вроде тебя, – хладнокровно парировал Джесс и, обернувшись к солдатам, властно приказал: – Погасите факелы!

Затем снова взглянул в лицо противнику:

– А тебе тоже неплохо бы поберечься, Норрис. Не смотри, что сейчас я выступаю в роли врача – я уже достаточно давно служу в кавалерии и не уступлю тебе в храбрости.

– Ты мне угрожаешь?

– Просто даю дружеский совет – берегись.

– Прихвостень конфедератов! А может быть, ты вообще конфедерат, а, Камерон?

– Уйди с дороги, – гаркнул Джесс, – иначе я могу забыть, что мы с тобой союзники!

Он объехал Норриса и остановился у самого крыльца.

Кирнан все еще стояла там, величественная, как королева в изгнании, не забывшая о своем былом величии.

– Здравствуй, Кирнан, – произнес он негромко.

Она окинула его холодным презрительным взглядом. Перед ним стояла отнюдь не та, которую он знал когда-то, не та, которую любил.

Перед ним стоял противник, чужой и холодный, как морозная зима.

Она никак не отреагировала на его приветствие. Джесс стиснул зубы, чувствуя, как его раздирает от ярости. Ему хотелось бросить ей в лицо что-нибудь злое, хлесткое, хорошенько встряхнуть, чтобы холодное презрение в ее взгляде сменилось любой другой эмоцией.

– Миссис Миллер, с этой минуты я реквизирую ваш дом. В нем разместится мой штаб, а если понадобится, то и госпиталь. Будьте любезны уведомить об этом ваших домочадцев.

Не сводя с него уничтожающего взгляда, она нехотя проговорила:

– Капитан Норрис собирался сжечь дом, капитан Камерон. Боюсь, вам придется поискать другое место для вашего штаба.

Чаша его терпения переполнилась. Теперь ему хотелось не просто встряхнуть ее, а всыпать как следует, как непослушному ребенку. Он, бросив все, мчался к ней сломя голову, чтобы успеть вовремя, чтобы спасти ее дом, а она как ни в чем не бывало заявляет, что предпочла бы, чтобы дом сожгли, лишь бы его не видеть.

Повинуясь внезапному импульсу, Камерон соскочил с коня и одним прыжком очутился на ступеньке. Он уже протянул было руку, чтобы дотронуться до Кирнан, но в последний момент сдержался.

– Я пытаюсь спасти ваш дом и вашу шею, миссис Миллер, – раздраженно произнес Джесс.

– Моей шее ничто не угрожает, капитан Камерон.

– Еще слово, миссис Миллер, и эта угроза возникнет! Замолчите, и тогда дом не тронут.

Она слегка изогнула брови, в упор глядя на него.

– Вы действительно собираетесь здесь расположиться?

– Да.

Ее губы дрогнули.

– Тогда пусть лучше дом сожгут!

Ему стоило больших усилий, чтобы не накинуться на нее и не заставить, наконец, замолчать, но он тем не менее спокойно произнес:

– Ничего иного я и не ожидал, Кирнан. Ты всегда была не в ладах со здравым смыслом. А как насчет юного Джейкоба Миллера и его сестры?

– Джейкобу тоже не понравится, если в его доме поселится предатель-янки вроде вас, капитан Камерон!

– Значит, вы предпочитаете, чтобы дом сожгли?

– Да!

Он изумленно уставился на нее и вдруг ощутил всю нелепость ситуации: он на всех парусах рвался сюда, чтобы спасти ее дом, а она заявляет, что пусть его лучше сожгут, но его, Джесса, она сюда не пустит!

Еще секунда, и он ее убьет!

Но вместо этого, откинув голову, Камерон вдруг расхохотался, а затем стал спускаться с крыльца.

– Капитан Камерон!

Джесс остановился. Она торопливо сбежала за ним, Дыхание ее стало прерывистым, грудь бурно вздымалась. На мгновение ему вспомнилось, как он держал эту женщину в своих объятиях, как смотрели на него эти зеленые, затуманенные страстью глаза. Но и в этом торопливом беге она не утратила своего королевского достоинства.

И все же ее стойкость немного поколебалась. На самом деле она вовсе не хотела, чтобы дом сожгли. Она просто пыталась показать ему всю глубину своей ненависти.

– Вы… вы будете жечь его прямо сейчас?

Он обернулся, поставил ногу на нижнюю ступеньку и оперся о колено.

– Честно говоря, миссис Миллер, – сказал он, – хорошо бы сделать это. Но я вас разочарую – теперь не смогу. Мне стоило огромных трудов убедить генерала отдать дом мне. Чего я только – не делал – уговаривал, угрожал, чуть ли не на руках ходил!.. Как вы знаете, Миллеры не слишком популярны среди северян. Сотни и даже тысячи их друзей и родственников погибли благодаря оружию, производимому вашей семьей. Они предпочли бы полностью уничтожить и собственность Миллеров, и их самих.

– Нет ничего проще. Большинство Миллеров уже мертвы – благодаря армии северян.

– Уверяю вас, несколько сот наших людей умерли от рук конфедератов.

– Но они находились на виргинской земле! – страстно выкрикнула Кирнан, сверкая глазами.

– Не я начал эту войну, Кирнан.

– Но мы очутились по разные стороны баррикад.

Еще минута, и терпение его лопнет.

А он так ее любил…

Теперь они стали врагами. И вовсе не слова, которые в сердцах бросала Кирнан ему в лицо, а ее презрительный взгляд убедил его в этом.