Капитан перехватчика - Наталья Бульба

Время от времени в зоне случались стычки между пограничниками. То те постреляют, то эти ответят. Но ничего серьезного, обходились без скорбных известий. А на местных праздниках так и вообще вместе гуляли, так что все уже давно перезнакомились.

Вот на одном из них все и началось. Два парня влюбились в одну молодку. А та, вместо того чтобы определиться или отправить обоих восвояси, начала строить глазки. То с одним станцует, то у другого на коленях посидит.

Все дальнейшее произошло быстро и неожиданно. Драка один на один переросла в выяснение, чья раса сильнее. Сначала спорили только на поверхности, потом в воздухе, потом и на орбите.

Результат стычки: до десятка уничтоженных катеров с каждой стороны, малый крейсер у стархов, средний у приамцев. И два флота в системе, выстроившиеся в боевой порядок.

Противостояние длилось трое суток. Закончилось оно договором, закрепившим право свободной торговли с этой планетой и для империи, и для шейханата. На тот момент самое оптимальное решение для всех сторон.

До этого дня имя посредника императора Сазера — Индарса, я не связывала с нынешним правителем. Как оказалось, напрасно. Именно ему и удалось погасить конфликт до того, как стало слишком поздно.

Рауле моей прогулки в воспоминания не заметил. Или, что было вернее, не посчитал нужным отвлечься.

— Спустя четыре стандарта он уже был помощником капитана тяжеловеса. Отец протекции ему не составлял, мало кто знал, чьим отпрыском является новоявленный капитан-лейтенант. Это наследник был на виду, остальные сыновья императора сами пробивали себе дорогу в жизни.

— Индарс следует тому же принципу.

Рауле только кивнул, комментировать мою реплику не стал. Хоть и мог сказать, что нынешний император делал это сознательно, в отличие от своего безвольного родителя.

К его рассказу это не имело отношения.

— Но стархам он был известен, — продолжил тот, усмехнувшись многозначительно. Мол, готовься. — Как многократный победитель гонок на скоростных карах.

— Гонщик? — искренне удивившись, оправдала я ожидания жреца.

— Да еще какой! На нем делали состояния и разорялись. Среди знатоков имя пилота Ираса, как он тогда себя называл, звучало легендой. Самые сложные трассы, самые сильные соперники! На Кандуэре он был признанным фаворитом.

— Подожди! — перебила я. — Так ты имел в виду ту самую Кандуэру?!

Рауле остановился, улыбнувшись моему изумлению. Потом кивнул в сторону ажурной скамейки, неподалеку от аллеи.

Он заинтриговал меня настолько, что я даже не вспомнила о том, что темнеет. Впрочем, ограничения на ночные прогулки на женщин — офицеров Службы не распространялись. Индарсу пришлось даже издавать отдельный указ, создавая совершенно не нужный ему прецедент.

— Ту самую Кандуэру, — продолжил он, присев следом за мной. — Ты же там тоже отметилась?

— Была шестой, — поделилась я своим скромным успехом.

Хотя… это, действительно, был успех. Трасса на этой не очень-то и дружелюбной планете в секторе стархов считалась весьма серьезной. На некоторых участках поверхность была буквально усыпана тем, что осталось от разбившихся каров. Попасть в первую десятку — почти чудо. А стать победителем… За это вполне могли и второй раз досрочно присвоить очередное звание. Потому как подвиг, гордость для флота иметь такого пилота.

— А он — первым. Три стандарта подряд. Когда его пригласили в четвертый, на гонку прилетел и его старший брат.

Вот теперь все становилось на свои места. Дальше я могла рассказать и сама, но предпочла продолжить слушать. В пересказе Рауле эта история воспринималась почти, как сказка.

Еще бы не забыть, что имела она отношение к тому самому Индарсу, который сумел всего несколькими словами разрушить мое понимание собственного будущего.

— Покушение? — с капелькой равнодушия уточнила я, пряча за ним вновь всколыхнувшееся бешенство.

Мой партнер по хатчу едва ли не в открытую заявил, что хотел бы для меня семейного счастья, а не политического брака ради укрепления дружественных связей.

Он был прав. Но от этого становилось еще больнее. А его категоричность вызывала опасения.

Мне не стоило дразнить старха и как можно скорее отбыть на Ярлтон.

— Двойное, — подтвердил он. — Одновременно и на правителя, и на его наследника. Сазера предала охрана — личную гвардию сформировал уже Индарс, но спасли верные. Вытащили едва живого из дворца, прятали в старом городе, пока на Таркане царила неразбериха. В войсках разброд, часть подразделений выступила на стороне мятежников, флот сохранил верность присяге. Несколько дней безвластия, в столице и крупных городах беспорядки.

— А наследник?

— Тоже был ранен, но тут спасителем оказался Индарс. Все произошло, когда он первым посадил кар на площадку. Толпа кинулась к нему поздравлять, этим и воспользовались заговорщики. Не ожидали, что победитель успеет среагировать. А он, активировав генератор защитного поля, с помощью импульсника пробился к брату и затащил того в кар. Взлетели они раньше, чем их остановили. Да только уйти не смогли, кар — не катер, подбили. Индарсу удалось дотянуть до края каменной пустыни, там они и скрывались, пока их не забрал подошедший крейсер.

— Заговор возглавлял второй брат?

Рауле моя догадливость не впечатлила.

— Вместе с дядей.

— А что стало с наследником? — поинтересовалась я, продолжая связывать воедино звенья цепочки. В рассказе Камила не было подробностей, но я могла себе представить, что именно стояло за каждым словом. Такие события разительно меняют привычную жизнь, разрушая все и выстраивая заново.

Судя по тому, что я видела вокруг себя, Индарсу это удалось.

— Он жив до сих пор. — Дожидаться моего следующего вопроса он не стал. — Несколько дней без помощи не оставили ему шансов выжить, но Сазер принял решение использовать айо для спасения сына.

— И тот был вынужден отречься от своего права, — скривившись, с горечью произнесла я. Невозможность иметь детей или вероятность генетических изменений у потомства являлись препятствиями для получения титула императора. Жить, но потерять все, что имел. Милосердие или… приговор? — Теперь мне понятно, откуда в Индарсе эта категоричность. Покушение едва не лишило его отца и брата, айо — свободы и возможности летать.

Грустно.

— Сазер умер стандарт спустя, через несколько дней после казни сына. Власть он передал Индарсу.

— С этим все ясно, — поднялась я со скамейки, оглянулась по сторонам. Надежда на то, что окружающий меня пейзаж позволит утихомирить бурю в душе, не оправдались. Одних цветочков-лепесточков для возвращения спокойствия оказалось мало. — А при чем тут песчаный лев?

Камил ответил не сразу. Сидел, застывшим взглядом смотря на аллею, по которой шли два офицера в форме службы розыска. Их лица были знакомы и мне.

Глупо было рассчитывать, что, придя в этот район, мы не встретим кого-нибудь из его прошлого. Но на то они и призраки, чтобы пугать, даже если ожидаешь их появления.

«Очнулся» он лишь, когда те исчезли за деревьями. Нас они заметили, но… Камила не узнали. Было уже совсем темно.

— Когда Индарса и наследника нашли, неподалеку от их убежища валялись останки твари, которую на Кандуэре называют песчаным львом. Твоему императору, защищаясь, пришлось убить его голыми руками. Импульсник к тому моменту разрядился уже полностью. А потом кормить его мясом — брата, сберегая искру жизни, тлевшую в нем. Вот с тех пор, говорят, к нему и прилипло это прозвище.

— А у тебя есть и другая версия? — поинтересовалась я, сделав заметку в памяти. Осведомленность Рауле заслуживала отдельного разговора.

Если версия и была, услышать мне ее не удалось. Как обычно бывало в таких случаях, очень некстати вспыхнул экран комма. Игорь просил меня срочно вернуться в гостиницу. Кар за нами уже вылетел.

— Ты с ней так и не поговорил? — поинтересовался Орлов у Искандера, отщелкивая верхний фиксатор кителя.

Это был первый вечер за последние четыре месяца, когда ситуация в Службе не требовала их пристального внимания.

После возвращения из кангората — реорганизация и поиски следов Сиеша. Пришлось обращаться за помощью к демонам, стархам и приамцам. Самые незначительные детали в данных пограничных служб могли натолкнуть на догадки, куда именно скрылся щитоносец с мятежным каниром во главе.

И они оба, и полковник Шторм понимали — искать надо в Люцении или на окраинах, но возможности для этого пока не было. Единственная столь крупномасштабная операция еще не победа над вольными. Не годы и даже не десятки лет те ощущали свою свободу и безнаказанность. Сколько еще придется доказывать им силой и упорством, что те времена безвозвратно ушли.

Да и удастся ли?