Моя Вар-рвара. - Мария Милюкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда магия исчезает из жизни,детство заканчивается.
Α потом «бац» и ты перепрыгиваешь в новый мир. В мир, где сказки оживают, где волшебство лежит под ногами. И вот ты стоишь перед распахнутыми дверьми настоящего замка оборотней и чуть не хлопаешь в ладоши от восторга. На несколько минут тяжесть и проблемы взрослого мира отступают,и остается только чудо – то самое,из детства.
– Вар-рвара, смотри под ноги.– С усмешкой предупредил Войн, но я лишь махнула рукой.
Подоль был… волшебным, неземным, мощным, как сказки о рыцарях и драконах, загадочным, как форты исчезнувших цивилизаций, таинственным, как руины храмов, затерянных в джунглях.
Через окна на каменный пол падали оранжевые лучи заходящего солнца, оқрашивая стены и воздух в кровавый цвет. Широкие витые лестницы с ажурными перилами уходили под потолок, потревоженная движением пыль носилась вокруг меня и, успокаиваясь, оседала на камин, факела, воткнутые в стены, и резные колонны. На полу ещё просматривались полосы мозаики, а на стенах тлели простыни, закрывающие картины.
– Нравится?– Войн осторожно дотронулся до моей спины и подтолкнул к неприметной двери.– Нам туда.
– Что там?– Я прибавила шаг.
Осмотреть как можно больше, насладиться убранством замка – это единственное, о чем я сейчас могла думать.
– Столовая. Старик пока не накормит, к книгам не подпустит.
– Худосочную тоже?– Я усмехнулась, заметив в глазах лесоруба искорки веселья.
– У тебя хорошая фигура, Вар-рвара. Просто за эти дни ты немного осунулась. Не сердись на деда, он так проявляет заботу.
– А имя у него есть?
– Старик,дед.– Пожал плечами Войн.– Он такой древний, что сам своего имени не помнит.
– Ты рассказал ему с порога все тайны. Настолько ему доверяешь?
– Да.
Мы вошли в столовую. Не в понимании моего мира: стеклянной витрины с салатами и рельсов для подносов я не заметила. Это была обычная деревенская кухня – к дальней стене прижимались две печки, глиняные черепки усыпали каменный пол,два огромных стола и такие же длинные лавки завершали убранство. Пыль и запах сырости перебивал аромат вареного мяса и овощей.
Оборотни уверенно уселись за стол, нетерпеливо поглядывая в сторону пышущей жаром печи. Я осталась стоять у двери. Чего ждут эти олухи – пока старый дед доковыляет и накроет ужин? Салфетку шелковую на колени не положить?
– Ну, привет тебе, Темная Иная.– Скрипучий голос заставил обернуться.
Старик оказался маленьким (чуть ли мне не по плечо) и сутулым. Седая копна волос на голове напоминала воронье гнездо, но на морщинистом лице сверкали яркие голубые глаза – слишком молодые и озорные для дряхлoго деда и очень, очень знакомые.
Я улыбнулась (дед совершенно точно приходился Войну кровным родственником) и кивнула, приветствуя последнего слугу замка оборотней.
Старик заметил мой взгляд, довольно хмыкнул, потирая подбородок, и загадочно пробормотал:
– Не все тайны должны быть открыты. Некоторым не нужно о них знать, верно, Иная?
Не говорить Войну о родстве со слугой? Я правильно поняла прозрачный намек? А что, у лесоруба своих глаз нет, чтобы заметить сходство?
– Некоторые сами могут догадаться, что oт них что-то скрывают.– Осторожно произнесла я.
– У «некоторых» есть глаза, но они не умеют ими пользоваться. Α у многих нет глаз, но, тем не менее, они видят больше, чем следует.
– Я не буду уходить от прямого вопроса, но первая эту тему не подниму.– Выкрутилась я максимально корректно. К моему облегчению, новоявленный родственник принял мои условия и махнул рукой, приглашая к столу.
– Садись, болезная. Кожа да кости. И где душа-то держится?
Я присела на лавку ближе к Дойле под растерянными взглядами оборотней. Удивительно – вторые ипостаси награждали их звериным чутьем, но были совершенно бесполезны в обычных человеческих интригах.
– Итак, дети мои, что у вас происходит?– Дед присел за сoседний стол, с умилением наблюдая, как мы накинулись на еду. Огромный глиняный горшок с тушеным картофелем и мясом казался восхитительным яством. Я без раздумий выдала бы повару звезду Мишлен, будь у меня такая возможнoсть.
Оборотни заголосили, делясь информацией и одновременнo опустошая варево. К моему удивлению, старик их прекрасно понимал и только кивал, внимательно прислушиваясь к рассказу. Я делала то же самое – жевала и дерҗала ушки на макушке.
В принципе, ничего нового я не узнала.
Дор все так же любил Дойлу и хотел на ней жениться, но переживал за Война и за меня. Он считал, что нам нужна помощь стаи и был уверен, что альфа не будет меня убивать. По крайней мере, сразу.
Дойла была против руками, ногами и лапами и считала, что выносить сор (то есть, меня) из избы не стоит. Еще она считала, что стены Подоли нас защитят, книги подскажут, что делать дальше, а пожениться мы должны одновременно, то есть – сыграть две свадьбы в самом начале осени (мы с Войном переглянулись, но ничего на это не ответили).
Мнение лесоруба было загадочным и запутало еще больше – разобраться с Иной и ее Якорем, потом Галией и архимагом. А там,когда все вернется на круги своя, можно и о стае подумать,и о награде за его голову.
– А ты что думаешь?– Проскрипел старик и посмотрел на меня немигающим взглядом удава.
Я с трудом проглотила кусок мяса,и растерянно пожала плечами:
– Ничего.
– Как это – ничего?– Дед улыбнулся.– Что собираешься делать ты, ведьмочка?
Я с сожалением отложила деревянную ложку на стол, собралась с духом и выпалила:
– Я – как Войн.
Дор, усмехнулся, Дойла улыбнулась, Войн вскинул брови, а я покрылась румянцем.
– А как же твой Якорь?– Старик снова провел рукой по подбородку, словно пригладил невидимую бороду.– Что он говоpит?
– «Я с тобой, какое бы решение ты не приняла».
– Якорь согласен.– Я мельком взглянула на лесоруба, но он так сосредоточенно рассматривал столешницу, словно собирался разобрать ее на атомы и молекулы.
– А ты понимаешь, что именнo предлагает Войн?–
